Страница 63 из 75
Обратный путь, как и предполагал Сухтелен, вышел намного опаснее. Количество солдат на улицах явно увеличилось. К ним присоединились какие-то вооруженные мужчины в штатском, и все они были настроены явно враждебно к проезжающим офицерам.
Несколько раз казалось, что угроза нападения неминуема. Но то ли офицеров хранил Бог, то ли запала у шатающегося сброда пока не хватало, – до резиденции правительства удалось добраться без боя.
Там их уже ждали. В огромном кабинете Всесвятского собрались все так называемые первые граждане республики. Для небольшого города их оказалось неожиданно много, больше тридцати человек, причем многие должности, с точки зрения офицеров, являлись чистейшей фикцией.
Там были гражданин по иностранным делам Скочин, по транспорту – Михневич, по зарубежной торговле – Губерман и даже по флоту – Берхлюн. Учитывая отсутствие кораблей и прочих средств передвижения, не говоря уже о других государствах, это бы казалось смешно, если бы не навевало мысли о способности людей создавать для себя посты, а уж какие, абсолютно не важно.
И вновь, уже который раз за день, Сухтелен вкратце сообщил об отряде, а затем рассказал о стычках с бандой Горобца.
– Эта та банда, что в Рудне? – с видом знатока поинтересовался Шнайдер. – Так нам о них уже известно. Мы в ближайшее время намеревались собрать имеющиеся в наличии силы и одним ударом покончить с этим осиным гнездом.
Теперь пришел черед несколько удивиться Сухтелену:
– Насколько я могу судить, к Рудне Горобец никакого отношения не имеет. Он оперирует в другой стороне, хотя его путь направлен к Смоленску.
– А ты не басни нам рассказываешь? – с суровым подозрением поинтересовался Муруленко. – Сами-то, небось, похлеще любой банды будете.
– Гражданин Муруленко! – Председательствующий Всесвятский строго посмотрел на гражданина по обороне.
Надо отдать должное – Трофима не поддержали. Большинство его явно недолюбливало, да и обвинять людей вооруженных, решительных – себе дороже.
Известие же, что поблизости действуют целых две банды, вызвало у многих состояние паники.
Мнение стало быстро клониться в сторону скорейшего принятия отряда Аргамакова, а в каком качестве, никто уже и не думал.
Или – почти никто.
– Я думаю, – перекрыл поднявшийся гвалт спокойный голос Шнайдера, – нам надо решить один вопрос – об условиях приема на службу бригады. Разумеется, при условии полного подчинения ее правительству республики и назначения туда комиссара для контроля за выполнением распоряжений существующей власти, а также для введения вместо старорежимной новой, революционной дисциплины. Я не отрицаю необходимости иметь свою армию, однако надо сразу заявить: никакой контрреволюции мы не допустим! Ну и, разумеется, обговорим вопрос оплаты.
– Мы не наемники! – едва не вспылил Сухтелен. – Что же до комиссаров и прочих вмешательств во внутренние дела, то об этом не может быть и речи.
– В таком случае мы не пустим вас в город!
– Интересно, как? – Гнев подполковника угас, и в вопросе прозвучала откровенная ирония.
Суровое лицо Муруленко стало откровенно жестоким, что-то собирался сказать Шнайдер, их готовились поддержать остальные члены левых партий, но всех остановил Всесвятский:
– Полагаю, у нас еще будет время обсудить данный вопрос в деталях. Пока же предлагаю принять отряд просто в качестве гостей. Возражения есть?
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Орловский, и не видя, зримо представлял себе, какой ад творится сейчас на перроне. Трехлинейная пуля, выпущенная из «максима» в упор, способна навылет прошить два-три тела да еще застрять в следующем. Давка, паника, невозможность увернуться, неожиданность происходящего…
Смогли бы эти люди понять, если бы он минуту назад попытался объяснить, кого именно везет поезд, или отмахнулись бы от его слов? Если да – то в бойне есть и его вина.
Да и что значит «если»?! Его долг был попытаться вразумить хоть кого-то, а не стоять и размышлять, как лучше спастись самому, а уже позже организовать сопротивление.
– В машину! – донесся крик Шнайдера.
Шофер, не дожидаясь пассажиров, тронул автомобиль с места и стал медленно разворачиваться.
– Быстрее! – подавая пример, Яшка запрыгнул на ходу на переднее сиденье.
Пулеметы внезапно закончили свою смертоносную песню, и сразу раздался дикий крик. Одни кричали, выскакивая из вагонов и устремляясь на уцелевших, уцелевшие в свою очередь – от охватившего их ужаса.
– Давай! – Орловский наконец избавился от пустых рассуждений и подтолкнул Курицына к автомобилю.
Бородач сноровисто заскочил на подножку.
Сам Орловский еще помедлил, хотя уже было ясно, что оставаться на месте бессмысленно. Друг Шнайдер покрыл его отборными матюгами, но, как ни странно, не бросил.
На площадь со стороны перрона уже выбегала толпа. Кто-то через здание вокзала, кто-то – в обход него.
Георгий еще подумал о заставе и тут же отбросил эту мысль. Уцелевшие пассажиры сомнут солдат прежде, чем те увидят неприятеля. Стрелять же в невинных людей, чтобы очистить сектор обстрела…
По примеру Курицына Орловский заскочил на подножку. В тот же миг водитель рванул так, что Георгий едва удержался. Вещмешок, торба, винтовка оттягивали назад, мешали, и приходилось обеими руками цепляться за кузов, чтобы не вылететь на одном из многочисленных ухабов.
Солдаты заставы торопливо бежали вдоль темной улицы. Один из них на ходу отбросил от себя винтовку и сразу стал опережать сослуживцев.
Через несколько мгновений автомобилю удалось обогнать беглецов, хотя Орловскому казалось, что сделать это не удастся ни за что. Уж очень быстро неслись солдаты, ничуть не уступая хорошим лошадям.
Путь лежал по тем же улицам, по которым Георгий недавно шел к вокзалу. Только на этот раз тоненькие лучи фар немного освещали дорогу. Ровно настолько, чтобы запоздало разглядеть очередной ухаб.
Потом автомобиль тяжело подпрыгнул, и мотор заглох.
Наступившая тишина ударила по нервам похуже разрыва тяжелого снаряда.
Где-то далеко заливисто брехали собаки, позади раздавались крики, изредка доносился выстрел. Здесь же, посреди скрывавшейся во тьме улицы, был не покой, а, скорее, затишье перед надвигающейся бурей.
– Что стряслось? – почему-то шепотом спросил Шнайдер.
Вместо ответа водитель неторопливо покинул свое сиденье, поднял крышки капота и уставился на двигатель так, словно мог что-либо разглядеть без света.
Пауза явно затягивалась. Оба спутника Якова вылезли из машины, присоединились к водителю и теперь втроем рассматривали не вовремя замолчавший мотор.
– Похоже, приехали, – прокомментировал ситуацию Орловский.
Шнайдер недовольно зыркнул на него вновь покрасневшими глазами, но говорить ничего не стал.
Жители, как и прежде, предпочитали не показываться на улице, как будто это могло их спасти от бед и напастей.
Хотелось молотить в наглухо закрытые ставни, и останавливала лишь мысль, что при этом за бандита примут его.
– Что делать будем? – спросил Георгий.
– А ты что предлагаешь? – вопросом ответил Шнайдер.
– Срочно поднять запасных, ваши революционные отряды, связаться со школой прапорщиков. Стянуть к вокзалу все силы, блокировать банду со всех сторон, а с рассветом приступить к ее ликвидации, – перечислил Орловский.
– Почему с рассветом? – других возражений со стороны Якова не последовало.
– Потому что для ночного боя запасные не годятся. Дисциплины нет. Не знаю, как твои отряды. Юнкеров же немного. Если бы подготовиться чуть раньше… – не удержался от упрека Георгий.
– Да чего ты привязался с этими юнкерами! Тоже мне, вояки! – взорвался Шнайдер.
– Все-таки не запасные. Видал, как драпали? Еле-еле на автомобиле обогнали.
Тем временем водитель вставил в машину ручку и принялся крутить ее с такой энергией, что злополучное транспортное средство заходило ходуном.