Страница 62 из 133
Что же касается западного лифта, то, застревая в нем, народ уже не досадует, а попросту пугается. Это что ж такое? Здесь ведь не должно быть вроде ни электрика Феди, ни экскаваторщика Вовы. Стало быть, произошло что-то ужасное. Например, мексиканцы при поддержке 30 миллионов китайских народных добровольцев перешли Рио-Гранде и захватили офис «Тексако» в Далласе. Или палестинские партизаны из «Хезболлах» взорвали Нью-Йоркскую фондовую биржу. А может быть, компьютерный магнат Билл Гейтс, которого допекли русские «пираты»-хакеры, сдувающие его новейшие программные разработки еще до начала продажи, запустил в INTERNET какой-нибудь супервирус, направленный специально против «взломщиков». Но русские хакеры, допустим, этот вирус «отфильтровали», изучили, перепрограммировали и отдали обратно. Теперь лицензионные программы «виснут», а работают только «пиратские». Кошмар!
К тому же даже в нынешней некоммунистической России время еще не стало по-настоящему «деньгами». Солидное число россиян в период реформ хоть и приходит на работу аккуратненько к началу рабочего дня, но ни хрена не делает. Немалое — вообще не является на работу за ненадобностью, а остальные, хоть и приходят, и работают, и даже какую-то полезную продукцию делают, ни шиша за это не получают. Ни за необходимое рабочее время, ни за прибавочное. Какое уж тут «time is money»… Правда, от этого жить, конечно, легче. Застрял в лифте — и всем по фигу, придешь ты на работу или будешь ждать, пока электрик Федя с экскаваторщиком Вовой выкопают и отрежут еще километр силового кабеля, чтоб загнать его скупщикам цветного металла, которые, в свою очередь, продадут его эстонцам, а те — еще дальше.
Иное дело, допустим, у штатников. Сидишь ты в лифте в темноте и мучаешься. «Неужели, — думаешь, — мексиканцы с китайцами Техас захватили и „Тексаку“ национализировали?! То-то у нее небось акции упали! Надо, блин, срочно брокерам звонить, чтоб скупали, пока морская пехота не подошла, а то опять подорожают. А сотовый в офисе забыл, на 105-м этаже!» Тут такой стресс хватануть можно, что и до инфаркта недалеко! Конечно, если себя успокоить мыслью, что Нью-Йоркскую фондовую палестинцы взорвали, а потому никто раньше тебя «Тексаку» не скупит, еще выжить можно…
Примерно в таком же положении оказались мы с Ваней и Валетом. У нас, правда, денежного интереса не было, но выжить мне очень хотелось. Тем более что перспектива сидения в кабине ничего хорошего не предполагала.
Сарториус наверняка не зря приказывал тем, кто уехал первым рейсом, ждать его в течение часа, а потом сматываться. Потому что раз они с Ахмедом беспокоились насчет каких-то зарядов, то заряды эти, скорее всего уже тикают. Сейчас, пока я думаю, а биороботы торчат, как шпалы, в ожидании умного приказа, Сарториус уже вылезает из кабины на «горизонте 100». Минут десять он подождет, может быть, заглянет в шахту, убедится в том, что мы капитально застряли, поймет, что до взрыва ему никак нас не вытащить. После чего посадит всех остальных в вагончик и повезет туда, куда ему нужно, даже не спев над нами «Интернационал». А петь что-то надо, ибо, как мне казалось, Сарториус должен был обязательно заминировать лифтовую шахту, чтоб «тигры» не прорвались за ним по горячим следам. Я бы лично навертел перфоратором бурок в стенках шахтного ствола, израсходовал килограммов десять цилиндрических полукилошных шашек тола, соединил их все красным детонирующим шнуром и маханул одним разом от часового механизма. Сколько тонн породы, бетона и иной всякой всячины полетело бы вниз, я подсчитать не взялся бы. Но думаю, что туда, где висела наша кабина, они, согласно закону всемирного тяготения, долетели бы в полном объеме и раздавили бы ее так же легко, как танк — консервную банку. Конечно, мне очень не хотелось находиться в этот момент ни в самой кабине, ни просто в шахте.
— Фонарь у кого-нибудь есть? — спросил я у темноты, в которой ровно и невозмутимо дышали биороботы. В данный момент я больше всего боялся не тех зарядов, которые где-то тикали, а того, что Ваня и Валет, настроенные на исполнение приказов Сорокина, откажутся мне подчиняться. Тогда их ни говорить не заставишь, ни из кабины вылезать. А между тем вовсе не известно, сумею ли я без их помощи отсюда выбраться.
Но, как ни странно, они стали подчиняться. Возможно, по аналогии. Отправляя кабины «первого рейса», Сарториус приказал управлять кабинами старшим. Перебегая из нашей кабины в другую — будто знал, сукин сын, что она застрянет! — Сорокин скомандовал мне: «Нажимай против цифры 100!», то есть приказал управлять кабиной. Соответственно, это оказалось в глазах Вани и Валета равнозначным назначению меня старшим, и биороботы стали выполнять мои распоряжения.
— Есть, — ответили они в один голос.
— Включайте.
Загорелись сразу два фонарика.
— Ваня, освети дверь, Валет — потолок.
Сам я посмотрел и туда, и туда, но в обоих случаях не нашел ничего утешительного.
Чуть-чуть разжать дверь мне удалось, и я даже обрадовался, увидев через щелку, что кабина стоит прямо напротив двери, перекрывающей вход на такую же площадку, как та, где мы садились в лифт. Судя по аккуратным цифрам, которые мне удалось высветить через щель, мы находились на горизонте 54.
— Раздвинуть двери кабины! — приказал я Валету и Ване. Не без напряга, но они сделали это. Однако каким образом открыть внешнюю дверь, я не знал. На ней не просматривалось ни защелок, ни замков. Похоже, что ее открывали с помощью номерных штатных пультов, наподобие того, который был у Сарториуса. У меня такого не было.
На потолке кабины не удалось обнаружить ни люка, ни каких-либо винтов илиболтов, отвинтив которые можно было бы снять с кабины крышу. Все на сварке, все глухо, как в танке. Пришлось еще раз поглядеть дверь, нет ли шансов ее все-таки откупорить.
В общем и целом, эта дверь была не толстой. Рама была сварена скореевсего из относительно тонких швеллеров, поверх с двух сторон наварили листы трехмиллиметровой стали. Автогеном раскромсали бы ее за пять минут, если не меньше. Но автогена не было.
Правда, изучая дверь и ее окрестности, я понял, благодаря чему мы остались живы.
Попав в кабину, я нажал, как приказано, кнопку напротив цифры 100, но так суетился, что не заметил ниже ее другую, красного цвета с надписью «Extra-stop». Зато ее заметил Валет, который, едва скорость спуска стала «нерасчетной» и опасной для жизни «биообъектов», нажал ее без приказа. При этом где-то под полом кабины отстрелились шпонки, удерживавшие в трубах толстые стальные штыри с мощными пружинами. Пружины разжались, штыри притиснуло к вертикальным направляющим, по которым опускалась — точнее, уже падала — кабина. За счет трения закаленных головок стержней по направляющим
— отсюда и запах окалины — кабина затормозилась. Когда она оказалась на уровне горизонта 54, стержни под действием пружин вошли в четыре отверстия, сделанных в направляющих, и намертво остановили падение.
В общем, это было хорошо. По идее, такая система аварийной остановки должна предусматривать, что люди из кабины будут вылезать через дверь, не через люк в потолке или в полу. Но дверь шахты была плотно закрыта, и не было никаких видимых признаков, что ее можно открыть из кабины. Мы могли бы провисеть тут и сутки, и десять, так и не сумев ее открыть. Потому что единственным инструментом, которым мы располагали, был нож с пилкой, который имелся у Вани. Но им удобно было распиливать решетки, тросы, болты, а не плоские листы, к тому же вдоль вертикальной плоскости. Вот если б удалось пробить стальной лист, просунуть в него нож и запилиться, держа нож горизонтально или под небольшим наклоном… Но, несмотря на всю свою крепость и закалку, трехмиллиметровую сталь нож пропороть не смог бы.
Конечно, у нас в кабине имелось много всякой всячины покрепче, которой можно было разнести не только эту дверь, но и всю кабину. Старый добрый американский гранатомет «М-79» времен вьетнамской войны, советские «РПГ-9» и «РПГ-18» «муха», два подствольника «ГП-25» «Костер» на автоматах «АКС-74» у Вани и Валета, а также «М-203» на моей «М-16А2». Боезапаса тоже имелось до фига: две гранаты к «М-79», два выстрела к «РПГ-9», аж двадцать «ВОГ-25» к «Кострам», распиханных в четыре брезентовые кассеты (все это, естественно, висело на Ване и Валете). Впрочем, и на мне было немало: десяток гранат к «М-203» (три осколочные, две прыгающие осколочные, две кумулятивно-осколочные, фугасная, фугасная объемного взрыва и дымовая) да еще три картечных патрона. Имелось еще несколько ручных гранат. В том числе та самая, фосфорная, которая едва меня не сожгла. Живи да радуйся.