Атлантическая премьера

– Позвольте мне не отвечать на этот вопрос, – ответил я по-английски. – Считайте, что у меня врожденный дар.

– Вам, наверное, следует поступать в институт, – заметил Сергей Сергеевич. – Разговорным языком вы владеете как родным. Я понимаю, что у вас, возможно, дана подписка о неразглашении … Но все-таки вы привлекли к себе внимание. Вы еще не выбрали, куда будете поступать?

– Скорее всего вообще не буду, – ответил я по-русски.

– Желаете пополнить ряды славного и героического рабочего класса? – прищурился Чудо-юдо. – Интересно, интересно. Хотя я знаю, что есть и такие – рабочие. Правда, у них высшее инженерное образование и они выполняют разный шеф-монтаж в странах «третьего мира». Может, у вас такие планы?

– Я пока не думал, сперва хочу передохнуть и осмотреться. Я ведь только-только из армии.

– И все-таки решать придется, – улыбнулся Сергей Сергеевич. – Родители заставят.

– Меня некому заставлять, – тут я, наверно, был искренен, но не прав. Родителей, чтоб заставить куда-то поступать, у меня не было, но я как-то позабыл о том, что я – человек, от которого НИЧЕГО на зависит. Именно в этот момент опять проявила себя та непонятная сила, которая управляла мной во время драки в электричке. Правда, на сей раз она не стала подчинять себе мои мышцы. Она взяла под контроль мою речь. Я думал одно, а произносил совсем другое. Мне, только что произнесшему самонадеянную фразу, сразу дали понять: «Ты – робот. Мы можем заставить тебя делать все, что нам угодно!»

– Меня некому заставлять, – повторил я, – но если б кто-то не только заставил меня, но и поддержал, то был бы не против.

– Симпатичная мысль, – поощряюще подмигнул Чудо-юдо. – Я, знаете ли, сам придерживаюсь примерно таких взглядов. Кроме того, вам явно нужна поддержка. Время летит быстро – не успеете очухаться, как уже ничего в жизни не сможете. Большинству молодых родители обеспечивают какой-то старт, а у вас, как я понял, родителей нет. У меня тоже родители умерли рано, и пришлось быть «сам себе голова».

– Знаете, Сергей Сергеевич, насчет родителей я не согласна, – вмешалась в разговор Зина. Родинка у нее на шее при ближайшем рассмотрении оказалась похожа на сердечко или червового туза.

– С чем именно?

– Ну, с тем, что они обеспечивают, как вы говорите, «старт». Они, наоборот, иногда мешают нормально стартовать. Потому что у них для детей есть своя программа, которую они хотят выполнить…

– … и не спрашивают нас, – вставила Лена, – хотим мы исполнять их «высочайшие повеления» или нет. Знаете, кем хотел бы видеть нас наш папа? Продавщицами! Вероятно, одну в продовольственном, а другую – в промтоварном.

– А кроме того, он очень переживает от того, что у него общий уровень ниже нашего. Он стыдится этого, – заявила Зина.

– Наверно, – сказал я, – но не надо бы ему это напоминать. Про уровень. Все-таки он вас растил, кормил и так далее…

– Ты еще скажи, что мы его должны благодарить за наше зачатие, – хмыкнула Лена. – Попал двумя сперматозоидами в одну яйцеклетку. Снайпер!

Чудо-юдо испустил раскатистый хохот. Ему, видно, нравились подобные приколы.

– Сказано в Писании: «Чти отца своего…» – отсмеявшись, произнес Сергей Сергеевич. Тут я как-то непроизвольно подумал, что из него вышел бы неплохой поп.

– Вы в Бога верите? – поинтересовался я.

– Не очень, – сказал Чудо-юдо, – но Библию читаю регулярно. Очень полезно, хотя в нашем атеистическом государстве это не поощряется… Так вот, милые девицы, я в общем разделяю ваше мнение насчет культурного уровня уважаемого Ивана Михайловича. Да, у него нет высшего образования и среднего, по-моему, тоже. Но он – несомненно талант. Мастер на все руки. Прекрасный организатор, между прочим.

– Шабашек? – усмехнулась Лена.

– Ну, как назвать – это не проблема. Он – прирожденный предприниматель,

бизнесмен! Да живи он в Америке, то уже бы давным-давно был бы миллионером. Здесь он вынужден ловчить, прятаться, а там для него свобода. Но его сорок два года жизни прошли при Советской власти – и вот он, результат. Очень низкий официальный и социальный статус, необходимость укрывать доходы, невозможность расширить свое дело… Конец, как это ни печально – алкоголизм и преждевременная старость.

– Пьет он действительно много, – кивнула Лена.

– И аж загорается, когда бутылку увидит! – добавила Зина.

– Потом еще хуже будет, – сказал я, точнее, меня заставила сказать это таинственная внешняя сила. Она то проявлялась, то отступала куда-то. Иногда я говорил сам, иногда по ее указке. Иногда она вообще затыкала мне рот и не давала сказать то, что вертелось на языке. Мне почему-то не было страшно, а только противно. Они или он – черт его знает, сколько их там! – сидели у какого-нибудь пульта управления и нажимали кнопки, а может быть, в компьютере какая-нибудь программа работала.

– Увы, но это так! – подтвердил Сергей Сергеевич – Потому я и надеюсь, что вы, девочки, в этом году обязательно поступите. Кстати, Николай, вам тоже еще не поздно подать документы… Еще три недели.

– А что у вас сдают? – спросил я, хотя это меня? ничуть не интересовало еще пять секунд назад.

– Иностранный язык, историю, русский язык и литературу устно и сочинение. Вполне посильно для вас. Я бы мог оказать вам помощь…

– Да ведь сейчас лето, вы отдыхаете, наверно… – это сказал я сам, внешняя сила не мешала.

– Уверяю вас, это для меня совершенно необременительно. Я разрабатываю новые методики ускоренного обучения. Вы слышали о гипнопедии?

Ко всему, что содержало корень «пед» – я относился с большим сомнением. О гипнопедии я не слышал, и даже Браун о ней ничего не знал. Зато немало был наслышан о педерастии и заниматься ею не собирался даже под гипнозом. Хотя Чудо-юдо вроде бы не был похож на покорителя чужих задниц, но с какого хрена он навязывается мне в педагоги? Девки – понятно, но я-то ему зачем?

Однако управляющая мной сила заставила произнести:

– И за сколько вы сможете меня подготовить? Денег у меня нет, это я сразу скажу…

– У нас бесплатное образование, – ухмыльнулся Чудо-юдо. – Конечно, за репетиторство берут деньги, но для меня главное – научный результат. Зина и Лена дали мне материал о том, как мой метод применим для обучения женщин. Считается, что женщины легче поддаются внушению. А вы, Николай, с моей точки зрения, неплохой объект для исследования восприятия учебного курса волевым мужчиной. У вас, несомненно, высокая контрсуггестия, то есть противодействие внушению, и будет любопытно узнать, как вы усвоите то, что я заложу в программу обучения.

«Господи, – внутренне взвыл я, – сколько же надо мной экспериментов уже поставили?! То чужую память ввинтили и заставили делать переворот на Хайди, то сразу двоих в один череп посадили, то дистанционное управление подключили…» Но этот вой так и остался у меня внутри. А язык произнес совсем иное.

– Интересно… И что же, я буду под гипнозом учиться?

– Уверяю вас, это совсем не страшно. Вон Зина и Лена – всего год назад с превеликим трудом читали адаптированные английские тексты, хотя изучали по обычной программе английский язык с четвертого по девятый класс. Говорить вовсе не умели, а тем более – понимать речь со слуха. А сейчас болтают, как Элиза Дулитл после обучения у профессора Хиггинса.

«Пигмалиона» читал Браун, но я понял, о чем идет речь. Там над бедной цветочницей тоже ставили эксперимент. И тут вопреки тому, что меня волновало в действительности, меня заставили спросить:

– Но ведь я-то уже говорю… Неужели что-то еще нужно? Может, вам лучше проэкспериментировать на ком-то, кто не владеет языком?

– Нет, – ответил Сергей Сергеевич, – вам нужно будет овладеть теми предметами, которые подзабыли со средней школы. История, русский, литература… В принципе, если бы вы желали поступить в технический вуз, я подготовил бы программы и по физике, математике, химии. Даже по биологии.

– Но мне еще пока и жить-то негде, – сказал я мрачно и, кажется, самостоятельно, – мне еще в военкомате надо на учет встать, в детдоме взять аттестат, паспорт получить…