Человек из Кабула

Холодный и уверенный голос Малко контрастировал с заплетающейся речью полковника Пильца. Она сразу осознала, что происходило нечто ненормальное. Она не могла догадаться, при чем здесь были эти китайцы, но она узнает это от него, нарочно говоря неправду, чтобы понять, о чем же идет речь на самом деле.

– Я ничего не помню, – сказала она. – Ты, вроде, говорил, как всегда, о девочках, ты только об этом и думаешь. Ты просто помешан на «трынканьи».

Еще одно выражение, которое он не выносил. Биргитта смотрела на него с иронией и невинным видом и он сразу понял, что она врет.

Он всегда чувствовал, когда кто-нибудь говорил не правду. Это была его профессия. Он не стал настаивать так как нельзя было поставить ей вопрос прямо в лоб тем более что он точно не знал, почему она врет.

– Сегодня вечером, – сказал он приветливым голосом, – я приглашаю тебя на ужин в «Двадцать пятый час». В девять часов.

Малко смотрел, как корова меланхолично щипала траву в канаве напротив Голубой мечети. Почти четыре часа он прогуливался по Кабулу, в машине и пешком и убедился, что за ним никто не следит. Это означало что полковник Пильц ничего не заподозрил. Он подозвал такси и сел в него. Это был забрызганный грязью старый «плимут» с потрескавшимся ветровым стеклом, без внутренней обшивки. Одетый в лохмотья бородатый шофер обернулся и сказал, улыбаясь во весь рот:

– Ноу гуд!

Точнее не скажешь. Жестами Малко показал ему дорогу к американскому посольству. К счастью, он уже начал ориентироваться на улицах Кабула.

Затем, уже не прячась, он велел остановиться перед посольством и вошел в него. Томас Сэндс сидел в своем кабинете. Как только секретарша закрыла за Малко дверь, он торжественно заявил:

– Все в порядке!

– Что в порядке?

– Якуб узнал все про этот конвой. Проводником там будет один из его двоюродных братьев.

– Один из его двоюродных братьев? Но в таком случае...

– Поэтому ему и удалось получить все сведения. Афганцы заплатили 400 000 афгани. Кроме обычной охраны, там будет двенадцать сотрудников «Масуният Милли», их секретной полиции. Все они имеют при себе современное оружие: автоматические винтовки Г-3 и два пулемета. Особенно они опасаются русских, и поэтому приказали начальнику конвоя не включать в его состав ни одно из подразделений регулярной армии.

– И Якуб будет стрелять в своего двоюродного брата? – с ужасом спросил Малко.

Томас Сэндс пробормотал фразу, означающую, что тому наплевать на семейные связи. Судя по всему, Якуб не испытывал особо нежных чувств к своему двоюродному брату.

Малко вдруг подумал о другом.

– А они не боятся, что Линь Бяо от них удерет?

Томас Сэндс отрицательно покачал головой.

– Он ранен. Его несут в носилках, под охраной нескольких китайцев. На пакистанской территории конвой встретят другие китайцы.

Малко воздел глаза к небу.

– Выходит, что вам придется привлечь для проведения операции, можно сказать, целую армию.

– Якуб подобрал пятерку верных людей.

Американец, судя по всему, говорил это на полном серьезе.

Малко показалось, что он ослышался.

– Пять человек?! И вы собираетесь атаковать с ними людей, вооруженных пулеметами и автоматами?

В раскосых глазах Сэндса загорелся почти сатанинский блеск.

– Здесь есть одна хитрость, – отрезал он.

– Какая хитрость?

– Когда потребуется, Якуб вам все объяснит.

– Надеюсь, эта хитрость сработает. В противном случае во второй раз вам уже не удастся ее применить.

– Не мне, а вам. Малко буквально онемел.

– Вы хотите сказать, что сами вы не будете участвовать в операции?

– Совершенно точно. – Губы американца расплылись в ангельской улыбке. – Я являюсь седьмым советником посольства Соединенных Штатов в Кабуле. Если там найдут мой труп, это создаст определенные трудности для моего правительства. А вы «вольный» журналист. Надеюсь, разница вам хорошо понятна...

Малко всегда немного поражали прагматизм и жестокость американцев. Хотя ему самому был не чужд определенный цинизм, ему никак не удавалось избавиться от унаследованных им от высокородных предков понятий о благородстве и порядочности.

– Надеюсь, вы позаботитесь о том, чтобы мне было обеспечено достойное погребение.

– Не говорите ерунды, – грубо прервал его Сэндс. – Все будет нормально. Мне все говорили, что вы потрясающий парень. Что вам всегда везет.

– Думаю, что мне здесь понадобится все мое везение, – вздохнул Малко. – Предположим, что нас не перебьют. Что я должен делать с генералом Линь Бяо?

На стене кабинета висела большая карта Афганистана. Сэндс взял линейку и указал ею на две синие кнопки, пришпиленные рядом с пакистанской границей.

– Вот здесь, примерно, должна быть осуществлена операция, – сказал он, показав линейкой на первую кнопку. – Отсюда Якуб приведет вас к тому месту, где вас будут ждать вертолеты. Мы добились разрешения на их пролет над пакистанской территорией под предлогом проведения маневров. Вертолеты вылетят из Кандагара, полетят на юг и затем обратно на север, параллельно границе. Они пересекут ее в районе Гесарака.

Русские радары не смогут их обнаружить, так как они будут лететь на высоте менее тысячи футов. Они вас будут ждать с шести утра до полудня. Если все пройдет удачно, то генерал Линь Бяо сразу же улетит на «707» ВВС США, а вы вернетесь в Кабул вместе с Якубом.

Малко посмотрел на карту. План был безумно смелым. В последние годы ЦРУ крайне редко осуществляло нечто подобное. Если все это получит огласку, то последствия могут быть просто катастрофическими.

– А русские? – спросил он. – Вы не боитесь, что они нападут на ваш «707»?

Томас Сэндс хладнокровно улыбнулся.

– Его будут сопровождать в полете двенадцать «фантомов». Они сегодня утром прибыли в Тегеран. Русские не рискнут использовать свои «МиГи-23», чтобы напасть на американские самолеты над территорией нейтральной страны.

Малко погрузился в раздумье. Контраст между средствами, задействованными для официальной части операции, и теми, которые используются для осуществления ее неофициальной части, был просто потрясающим...

– Какова будет официальная версия? – спросил он.

– Вы, естественно, вообще не существуете, – ответил Сэндс. – Официально генерал Линь Бяо явился в наше посольство и попросил политического убежища в Соединенных Штатах. Если мы заполучим этого китайца, то Дэвид Уайз будет вам за это признателен всю свою оставшуюся жизнь.

Признательность Дэвида Уайза... Малко не особо в это верил. Патрон Отдела оперативного планирования Центрального разведывательного управления был сентиментален не более, чем какой-нибудь компьютер. Малко надеялся лишь заработать достаточно долларов, чтобы оплатить счет за переделку крыши своего замка и купить несколько ящиков «Дом Периньона» и «Моэт-и-Шандон», чтобы иметь возможность достойно принимать у себя своих друзей. Но такое не доступно пониманию Томаса Сэндса.

– Нам остается обсудить несколько деталей, – сказал американец. – Вы встретитесь с Якубом на базаре драгоценностей. Через час.

Биргитта, раздосадованная, повесила трубку. Номер Малко в «Хилтоне» не отвечал.

Она накинула на себя свою «пустину» и вышла из «Грин-отеля», куда зашла позвонить. Уже наступила ночь. Она в нерешительности остановилась перед пакистанским посольством. Ее охватил страх. У нее еще было время разыскать Курта и рассказать ему о своих подозрениях, повторив те вопросы, которые задавал ему тогда этот блондин.

Она обошла расставленные на тротуаре лотки с товарами. Ее окликнул какой-то торговец «пустинами». В этот час в центре Кабула было полно народу, но Биргитта чувствовала себя ужасно одинокой. Впервые за последние месяцы, несмотря на наркотики, у нее возникло желание покинуть этот окруженный со всех сторон горами грязный и безрадостный город, не имеющий даже роскошных магазинов с элегантными витринами. Всем этим старинным оружием, туркменскими драгоценностями и «пустинами» она уже была сыта по горло.