Ведьма

ЧАСТЬ I

Глава 1

Год 939

Свенельд был из варягов. А так как варягов считали не лучшими стрелками из лука, древлянский князь Мал и затеял это соревнование. Условие поставил: если победит варяг на стрельбище, тогда и поговорят они о задании князя Игоря. А не сможет — пусть придумывает объяснение, отчего не сладилось у него посетить древлянские капища.

Однако Свенельд принял вызов уверенно. Эти дикие древляне мнят себя лучшими стрелками. Что ж, он им покажет, что не зря прославился в степных походах. И он натянул тугой короткий лук на хазарский манер — держа горизонтально, поперек груди.

Древлян это только позабавило. Ишь, что варяг придумал! Ну-ну поглядим. И поглядели. Даже притихли, когда оперенная стрела Свенельда сбила на высокой ели шишку на том же уровне, что перед тем и стрела их князя.

— Ну, Мал, друже, что скажешь теперь?

Стоявшие за Свенельдом дружинники его копья[7] довольно загалдели. Ай да воевода, ай да удалец! А еще говорят, что древляне лучшие стрелки на всех подвластных Киеву землях.

Древлянин Мал хитро щурил заплывшие жиром глазки, потирал холеную бородку. Он был молод, но рыхл телом, его подбитый соболем опашень[8] так и расходился на круглом выпирающем животе.

— Скажу, что это лишь начало. Больно легкую задачу я тебе поставил, варяг. А вот по живой птице попадешь ли?

Свенельду следовало бы возразить, что не так ведь уговаривались. Да только его и самого азарт взял. Был Свенельд дерзок и горяч, любил удаль показать. Потому и согласился. Ну, чем Перун[9] не шутит? Не откажет же бог дружин пособить любимцу своему?

В этот миг к варягу подошел десятник Веремуд и чуть потянул за пояс.

— Не глупи, боярин. Детскую забаву затеял, а дело-то серьезное. Свенельд только слегка повел плечом. Веремуд — мужик умный, но, как всякий впервые пришедший на полюдье[10] к древлянам, всего угадать не может. Действуй Свенельд нажимом, а не хитростью, разве смог бы он удержаться посадником над непокорными древлянами? Ведь до него никто не сумел. И пусть Веремуд был советником еще Олега Вещего, но тут Свенельду лучше знать, как повести дело.

Он повернулся к десятнику. Это при нем Веремуд десятник, а на самом деле он тайный волхв. Хотя по тому, как выглядит Веремуд — стройный, голубоглазый, со щегольской косицей от виска, — вряд ли можно догадаться, что он из служителей. Но так и было задумано. Никто не должен знать, кто в отряде Свенельда волхв-соглядатай. А уж что молодой воин с косицей и есть тот самый Веремуд, который еще с Олегом ходил на Византию, вовсе не догадаться. Вот она — водица живая: кто принимает ее, молодым годами ходит, не старится.

Только глаза у Веремуда были не юные — холодные, мудрые, опытные. И сейчас в них читалось заметное волнение.

— Ты на толпу погляди, Свенельд. Волхв там. И наверняка не зря лесной отшельник среди люда затесался.

Свенельд лишь взглянул быстро. О ком это Веремуд говорит? Древляне как древляне. Собрались поглазеть на княжью забаву, веселятся. За три года своего посадничества Свенельд успел привыкнуть к их облику: шапки носят с нашитыми меховыми ушами, за что киевляне так и зовут их — ушастыми; бороды отпускают клином, а меховые накидки даже у смердов и простых охотников, как у иных бояр — все соболь, лиса пушистая да куница отборная. Понятно, принарядились, идя к княжьему терему, но все равно более богатого на меха племени да более умелых охотников, чем древляне лесные, не сыщешь среди всех племен на Руси. Даже бабы их шьют себе шубки с красивым узором из меховых шкурок. Такие меховые узорчатые наряды в Киеве стольном дорого ценятся. А здесь и девки дворовые в них щеголяют.

На баб и девок Свенельд глядел особо. Любил он их, что греха таить. Да и у них успехом пользовался. Вот и сейчас под взглядом варяга древлянки ответно заулыбались. Хоть и желали победы своему князю… Желали ли? Вон ведь как на киевского посланца поглядывают. Был Свенельд-варяг собой весьма хорош. Стройный, гибкий, плечистый, бороду брил по ромейской моде, а светлые волосы у висков стриг коротко, только сзади позволяя расти свободно, ниже плеч. И лицом был пригож: зеленые, слегка раскосые глаза, небольшой, чуть загнутый нос — как у коршуна или ловчего сокола. Рот только был жестким, твердым, выдававшим, что не так и покладист посадник, что умеет не только баб любить да на стрельбищах тешиться.

— Готов ли, друже Свенельд? — окликнул между тем варяга Мал. А сам уже длинный лук натянул.

Два голубя, выпущенные из плетеной корзины, громко хлопая крыльями, взмыли в не по-осеннему ясное небо. Мал тут же спустил тетиву, и одна из птиц, пронзенная навылет, камнем рухнула вниз под одобрительные крики зрителей. Другой же голубь, быстро работая крыльями, удалялся в сторону зарослей. Свенельд, натягивая поперек груди тутой хазарский лук, поворачивался за ним, наводя стрелу. Короткий, с двойным изгибом лук стреляет дальше длинного древлянского, но вот не подведет ли глаз?

И вдруг — толчок под локоть. Осторожно так, словно сам воздух уплотнился под удерживающей стрелу рукой.

Стрела свистнула, срываясь, щелкнула тетива. Даже не проследив за ее полетом, Свенельд быстро оглянулся, ища взглядом того, кто посмел ему помешать. Нелепость — не было за ним никого. Только галдели люди, следя за тем, как второй голубь, махая крылом, перекувыркиваясь, полетел в кусты. Сбил-таки птицу варяг. Он и сам удивился, что сбил.

Услужливые холопы уже несли судьям-боярам подбитых голубей. Первый был мертв, а вот второму стрела только пронзила крыло. Стали судить и рядить — не считать ли это поражением? Поднялся шум. Дружинники Свенельда доказывали, что выстрелы равносильные, раз их старшой сбил птицу, которая улетела намного дальше. Сам же Свенельд был растерян. Поискал глазами Веремуда. Тот вроде взялся оглядеть лук посадника, но сказал негромко:

— Почуял? Говорил же тебе — волхв в толпе. Он мешает. Ну ничего. Я ему глаза-то отведу маленько, если еще пожелает вмешаться.

7

Копье — воинское подразделение, отряд.

8

Опашень — долгополый летний кафтан с короткими широкими рукавами, который носили без пояса, нараспашку.

9

Перун — бог-громовержец у древних славян, а также покровитель воинов и воинских дружин.

10

Полюдье — в Древней Руси — ежегодный объезд подвластного населения («людей») для сбора дани.