Франклин

Неудачный штурм Квебека, как нередко бывает во время военных действий, имел для американцев важные последствия. Опасаясь потерять Канаду, англичане в течение двух лет держали здесь половину войск, отправленных в Америку. Военные действия американцев в Канаде явились существенным вкладом в разгром английской армии на основном театре войны, в восставших североамериканских колониях.

Надежды руководителей конгресса поднять население Канады на борьбу с англичанами не оправдались. Причиной пассивности канадских французов являлось to, что военные успехи американцев на их территории были довольно скромными. Надо также учитывать, что канадцы устали от недавно закончившейся Семилетней войны и мало кого прельщала перспектива ввязаться в новую воину, которая обещала быть не менее длительной и тяжелой. Население Канады не поднялось на вооруженную борьбу с англичанами и потому, что не было особых политических предпосылок для подобного выступления.

Квебекский акт 1774 года в основном удовлетворял население, так как по этому акту границы Квебека значительно расширялись за счет присоединения территорий, лежавших между Огайо и Миссисипи. Многих канадцев также страшила экспансивность американцев и религиозная нетерпимость, широко практиковавшаяся в бывших колониях, вошедших в состав Соединенных Штатов.

После приезда Франклина в Париж неудачи канадской миссии обернулись в некоторой мере плюсом, так как для монархической Франции воевать вместе со своей бывшей колонией против Англии было не очень приятно.

Позиция Канады, конечно, имела второстепенное значение. Главное заключалось в том, чтобы умело сыграть на англо-французских противоречиях и добиться помощи Франции в вооруженной борьбе против Англии. Позиция правящих кругов Франции была двойственной. Как колониальная держава, Франция была заинтересована в том, чтобы не допустить победы американских колонистов в борьбе с метрополией, так как это могло подать «дурной» пример другим колониям. Классовая солидарность монархов также заставляла французские правящие круги занять антиамериканскую позицию. Но необходимость ослабить своего извечного английского конкурента, стремление к реваншу за поражение в Семилетней войне, экономические интересы – все это доказывало, что в союзе, который предлагал заключить Франклин, было рациональное зерно.

Успешному осуществлению миссии Франклина способствовала предреволюционная атмосфера, складывавшаяся во Франции. Париж приветствовал революцию в Америке, восторгался Декларацией независимости, которая оказала значительное влияние на «Декларацию прав человека и гражданина», провозглашенную вскоре Великой французской революцией.

В Америке, Англии вокруг Франклина всегда группировались лучшие, наиболее прогрессивно настроенные учёные, литераторы, общественные и государственные деятели. То же самое повторилось и во Франции. Великий Вольтер приветствовал его в своих покоях на английском языке, «на языке Франклина», как он заявил. Вскоре два великих ученых встретились в храме науки на заседании Парижской академии наук. Адаме, который отнюдь не всегда был объективен и доброжелателен по отношению к Франклину, оставил в своем дневнике запись, свидетельствующую о том, что присутствующие устроили Франклину и Вольтеру поистине восторженный прием. Во Франции Франклин встречался с героем национально-освободительной борьбы польского народа Тадеушем Костюшко. С письменной рекомендацией Франклина Костюшко поехал к Вашингтону и занял в молодой американской армии высокий пост главного инженера Северной армии. Костюшко проявил героизм и большое воинское искусство во многих сражениях, в том числе и в сражении при Саратоге – решающей битве Войны за независимость.

Одним из наиболее известных волонтеров-иностранцев в армии Вашингтона был французский маркиз Лафайет. Восемнадцатилетний маркиз на свои средства снарядил корабль и стал командиром отряда французских добровольцев, направлявшегося в помощь армии Вашингтона. Уже в первых сражениях Лафайет прославился исключительной личной храбростью и продемонстрировал талант незаурядного военачальника.

Лафайет отправился в Америку в то время, когда в Версальском дворце все еще решали вопрос принять или отвергнуть предложение Франклина о заключении союза между США и Францией. Отплыв в Америку без санкции короля, Лафайет навлек на себя гнев двора; и когда он, провоевав некоторое время в армии Вашингтона, вернулся во Францию, ему нельзя было показаться в Париже.

По поручению конгресса Франклин послал в Гавр, где остановился Лафайет, золотую саблю и благодарственное письмо. На сабле были выгравированы описания крупнейших сражений, в которых отличился Лафайет. «Прекрасные художники Франции, – писал Франклин Лафайету, – могут выразить все, кроме тех возвышенных чувств, которые нам внушают Ваши достоинства, и кроме того, чем мы Вам обязаны. Это не в силах сделать ни резец, ни слова». Франклин исключительно тепло принял Лафайета, когда тот навестил престарелого американского посла.

Франклин поддерживал постоянные, причем не только деловые, но и дружеские, контакты с передовыми буржуазными деятелями Франции аббатом Сийерсом, философами-материалистами Кабанисом, д'Аламбером, известным востоковедом Вольнеем и многими другими.

В бумагах Франклина сохранились письма Жан Поля Марата, будущего героя французской революции, талантливого ученого, выдающегося борца за интересы народа. Некоторое время Марат жил в Англии; он был хорошо знаком с политической системой этой страны, которую, так же как и абсолютную монархию, подверг уничтожающей критике в своем памфлете «Цепи рабства», получившем огромную известность. В письмах к Франклину Марат просил его высказать свое мнение о его памфлете, так как Франклин, писал автор памфлета, человек огромного авторитета и пользуется большим влиянием в обществе.

Когда Максимилиан Робеспьер, в то время мало кому известный адвокат, вел в Сент-Омере процесс о правомерности применения громоотводов, он прислал Франклину копию своего обращения, сделанного в ходе процесса, в котором доказывалась необходимость применения громоотводов. Обращаясь к Франклину, Робеспьер называл его самым славным ученым мира.

Франклин всегда проявлял огромный интерес ко всему новому в науке и технике. В частности, к идее воздухоплавания, следил за первыми практическими шагами, предпринятыми в этом направлении. Когда тяжело больной Франклин возвращался из Франции в Америку, он был в таком состоянии, что любое неосторожное движение причиняло ему страшную боль. Однако он собирался совершить перелет из Парижа к морю на воздушном шаре.

В 1783 году один из братьев Монгольфье, готовясь к своему первому полету на воздушном шаре, добивался, чтобы его пассажиром был не кто иной, как Бенджамин Франклин. Когда Франклина спросили, каково в будущем практическое назначение воздухоплавания, он ответил: «А каково назначение новорожденного младенца?»

Франклин поддерживал в Париже тесные связи с Бомарше, известным драматургом, пользовавшимся огромной популярностью. Автор «Севильского цирюльника» и «Женитьбы Фигаро», человек очень влиятельный, он был горячим энтузиастом американской революции.

Бомарше развернул кипучую деятельность по оказанию помощи заокеанской республике. Он создал фиктивный торговый дом «Горталес и К°», через который в США направлялись тайные займы и огромное количество оружия и военного снаряжения. Ни для кого не было секретом прямое отношение Бомарше к операциям этого торгового дома, так как всем было известно, что испанское имя Горацио Горталес было псевдонимом Бомарше.

О парижском периоде жизни Франклина написаны солидные монографические исследования, в которых шаг за шагом прослеживается его дипломатическая деятельность в столице Франции, но в значительно меньшей мере освещаются связи Франклина с передовыми людьми Франции. А эти связи были поистине огромны. Пригород Парижа Пасси, где проживал Франклин, стал настоящим местом паломничества. Частыми гостями в резиденции американского посла были известный французский писатель-моралист герцог Ларошфуко, знаменитый химик Лавуазье, основоположник исторической живописи Деларош, один из редакторов знаменитой «Энциклопедии» д'Аламбер, математик и философ.