Юные путешественники

К сожалению, теперь «Резвый» не был уже под командой капитана Пакстона. Весь экипаж его погиб во время стоянки в Фармарской бухте. Корабль был в руках шайки пиратов с «Галифакса».

Рано утром Гарри Маркел и Джон Карпентер внимательно осмотрели захваченный ими корабль. Они тотчас же оценили его достоинства. Корпус корабля был с красивыми линиями, нос приподнят, корма хорошо выделялась, мачты были высоки, реи длинны, и судно сидело в воде настолько глубоко, что можно было пользоваться полными парусами. Даже при легком ветре, отплыв накануне в девять часов вечера, он за ночь прошел бы канал Святого Георга, а на рассвете находился бы уже милях в тридцати от берега Ирландии.

Уже светало, а низко нависшие облака или, лучше сказать, туман, который рассеяло бы в несколько минут легким ветром, все еще заволакивал небо. Уже в трех кабельтовых[4] от «Резвого» за туманом нельзя было ничего разглядеть. Рассеет ли солнце этот сырой туман? Впрочем, так как нечего было и думать сняться с якоря, Гарри Маркел был рад скрывавшему корабль туману.

Однако случилось то, чего не ожидали. Часам к семи, хотя ни с суши, ни с моря не повеяло ни малейшего ветерка, под влиянием жарких лучей солнца туман начал рассеиваться. День обещал быть жарким, безветренным. Скоро весь залив точно выплыл из тумана.

В двух милях от Фармарской бухты развернулась панорама Кингстонского порта, а дальше, в глубине, показались первые дома города. В гавани стояло на якоре несколько кораблей, которые, по случаю безветрия, не могли выйти в море.

Пока «Резвого» не было видно за туманом, Гарри Маркел и его товарищи могли оставаться на судне. Но теперь туман рассеялся: не лучше ли сесть в лодку и искать спасения на суше? Или же они решатся принять пассажиров «Резвого», которые, по вчерашним известиям, должны были уже прибыть в Кингстон? Успеют ли они также высадиться на берег, скрыться на суше?

Джон Карпентер, Корти и другие разбойники окружили Гарри Маркела и были готовы по первому его приказанию грузить в лодку припасы. Всего несколько взмахов весел — и они достигнут песчаной прибрежной отмели в глубине залива.

На вопрос боцмана Гарри Маркел, однако, коротко ответил:

— Мы останемся на корабле!

Его подчиненные привыкли доверять ему и больше ни о чем не спрашивали. У Гарри Маркела были, конечно, уважительные причины поступать так.

Между тем залив оживился. Правда, парусные суда дремали, зато несколько пароходиков готовились пуститься в путь. Пять-шесть паровых баркасов ходили взад и вперед, возвращались в гавань, уходили, оставляя за кормой длинную пенистую струю. Впрочем, ни один из них не направлялся к Фармарской бухте. Людям, хозяйничавшим на «Резвом», нечего было опасаться.

В восемь часов поднялась было тревога.

В залив вошел пароход и, пройдя к Фармарской бухте, повернулся штирбортом, как будто намереваясь бросить якорь вблизи «Резвого». Уж не собирается ли он, вместо того чтобы подойти к кингстонским сходням, остановиться здесь? Надолго ли он остановится? На несколько часов или на несколько дней? В последнем случае из гавани к нему будут подъезжать шлюпки, а это может иметь неприятные последствия для Гарри Маркела и его товарищей.

На гафеле парохода развевался британский флаг. Это был один из тех грузовых пароходов, которые отвозят в колонии уголь, а возвращаются, нагруженные хлебом или никелем.

Судно обогнуло мыс бухты и приблизилось тихим ходом. Гарри Маркел старался угадать, остановится ли оно или сделает поворот, чтобы войти в Фармарскую бухту.

«Конкордия» — это имя можно было прочесть на носу парохода, — очевидно, не спешила прямо в Кингстон. Она даже приблизилась к «Резвому» и остановилась в расстоянии одного кабельтова от него. Однако не видно было приготовлений к спуску якоря.

Что нужно было капитану «Конкордии»? К чему этот маневр? Узнал он «Резвого» или прочитал его имя на кормовой доске? Не находился ли он в сношениях с капитаном Пакстоном и не желает ли теперь с ним повидаться? Что если он велит спустить шлюпку и подойдет к кораблю?

Можно себе представить, какие волнения переживали в эту минуту Гарри Маркел, Джон Карпентер, Корти и остальные разбойники. Напрасно они не покинули корабль ночью и не искали спасения в графстве, раз в окрестностях Кингстона полицейские рыщут, разыскивая беглецов.

Теперь поздно.

Гарри Маркел из предосторожности не показывался на юте, а стоял так, чтобы его не было видно за рангоутом.

Между тем матросы с «Конкордии» кричали:

— Эй, вы, там, на «Резвом», капитан на корабле?

Гарри Маркел не торопился отвечать. У «Конкордии» было какое-то дело к капитану Пакстону.

Почти тотчас же последовал в рупор второй вопрос:

— Кто командует «Резвым»?

Очевидно, о «Резвом» знали мало, прочли только его имя на корме и не знали в лицо командира судна.

Гарри Маркел несколько успокоился. Пора было отвечать. Он поднялся на ют и спросил, в свою очередь:

— Кто командует «Конкордией»?

— Капитан Джеймс Броун! — отвечал уже сам командир, стоя на помосте.

— Что угодно капитану Джеймсу Броуну? — спросил Гарри Маркел.

— Не знаете ли вы, какие стоят в Корке цены на никель: поднялись они или упали?

— Скажи ему, что упали, — шепнул Корти, — он и уйдет!

— Упали! — отвечал Гарри Маркел.

— На сколько?

— Три шиллинга шесть пенсов! — подсказывал Корти.

— Три шиллинга шесть пенсов! — повторил Гарри.

— Ну так нечего нам здесь и делать, — сказал Джеймс Броун. — Спасибо, капитан!

— Рад служить!

— Не будет ли у вас поручений в Ливерпуль?

— Нет.

— Желаем «Резвому» счастливого плавания!

— А мы «Конкордии»!

Получив такие сомнительные, как мы видели, сведения, пароходик сделал поворот, чтобы выйти из Фармарской бухты. Обогнув мыс, он прибавил ходу и пошел на северо-восток, по направлению к Ливерпулю.

Джону Карпентеру между тем пришла в голову следующая мысль:

«В благодарность за столь точно доставленные сведения относительно цен на никель капитан „Конкордии“ мог бы взять нас на буксир и вывести из этого проклятого залива».

Даже если бы поднялся ветер, теперь было поздно поднимать паруса. Между Кингстоном и проливом началось оживленное движение. Сновали лодки рыбаков; некоторые из них закидывали сети по ту сторону мыса, в нескольких кабельтовых от корабля. Гарри Маркел и его приятели благоразумно скрывались, чтобы не быть случайно узнанными. Если бы «Резвый» снялся с якоря теперь, до прибытия пассажиров, которых ожидали с минуты на минуту, это возбудило бы подозрение. Не следовало поднимать паруса до наступления ночи, если только это возможно.

Положение, как видно, оставалось затруднительным. Ментор со своими юными спутниками должен был вскоре прибыть на «Резвый».

Мисс Китлен Сеймур и директор Антильской школы назначили отъезд на тридцатое июня. Срок наступил. Уехав накануне из училища, мистер Паттерсон не замедлил явиться в назначенное время. По свойственной ему точности и аккуратности он не станет даже осматривать Корк и Кингстон, хотя совершенно не знает этих городов. Восстановив силы сном после утомительного переезда по железной дороге, он проснется, поднимет всех своих питомцев и отправится с ними в гавань, где им укажут место стоянки «Резвого» и где они найдут к своим услугам лодку, которая доставит их на корабль.

Так размышлял Гарри Маркел, хотя и не знал, что за личность мистер Паттерсон. Старательно избегая показываться на юте, чтобы его не увидели рыбаки, капитан внимательно наблюдал за всем, что происходило в заливе. Корти тоже, вооружившись подзорной трубой, смотрел в квадратное оконце на корме на то, что происходило в гавани и на набережной, дома которой он прекрасно различал, хотя находился на расстоянии двух миль от них. Небо прояснилось. Разогнав последние клочки тумана, солнце поднималось на безоблачном горизонте. Но не было и признака ветра, даже в открытом море, и сигналы берегового телеграфа извещали, что на море мертвый штиль.

4

Мера расстояния, около четырехсот метров.