Два года каникул

На другой день Донифан предложил немедленно переехать Восточную реку.

— Сделав это, мы успеем за день достичь устья, которое не находится дальше пяти-шести миль!

— И потом, — заметил Кросс, — на левом берегу Моко собирал плоды австралийской пинии, и мы дорогой запасемся ими.

Каучуковая лодка была развернута и спущена на воду. Донифан направился к противоположному берегу. Несколькими ударами кормового весла он скоро прошел тридцать или сорок футов. Потом Уилкокс, Феб и Кросс, притянув веревку, переправили к себе лодку, в которой один за другим перебрались на другой берег.

Сделав это, Уилкокс снова разобрал лодку, сложил ее, как саквояж, перекинул себе за спину, и они отправились в путь. Конечно, было бы менее утомительно плыть в ялике по течению Восточной реки, что и сделали Бриан, Жак и Моко, но каучуковая лодка могла вместить только одного, потому приходилось довольствоваться таким способом переправы.

Лесная глушь, густая трава вместе со сломанными после сильных бурь ветвями, много трясин, которые не без труда приходилось огибать, задерживали мальчиков. Дорогой Донифан убедился, что в этой части острова, как и в лесу, потерпевший кораблекрушение француз не оставил после своего перехода никаких следов. Однако нельзя было сомневаться в том, что он исследовал эту часть острова, так как на карте точно было обозначено течение Восточной реки до бухты Обмана.

Незадолго до полудня наскоро позавтракали именно в том месте, где росли пинии. Кросс сорвал несколько плодов, и все их съели. Далее на расстоянии двух миль пришлось скользить между густыми кустарниками и даже пролагать себе дорогу топором, чтобы не слишком отдаляться от течения реки.

Вследствие этих задержек они обогнули лес к семи часам вечера. С наступлением ночи Донифан не мог ничего разглядеть. Он видел только пенистую линию и слышал вдали сильный рев морских волн, разбивавшихся о берег.

Было решено остановиться здесь, чтобы выспаться под открытым небом. На следующую ночь, без сомнения, берег предоставит лучшее убежище в одной из пещер неподалеку от устья залива.

Устроив привал, они стали обедать или, правильнее сказать, ужинать. Несколько дроф был зажарено на очаге из хвороста и сосновых шишек, подобранных под деревьями.

Из осторожности было условлено, что огонь будут поддерживать до утра и первым об этом позаботится Донифан. Уилкокс, Кросс и Феб растянулись под ветвями большой сосны и, очень утомленные продолжительной ходьбой, немедленно заснули.

Донифану стоило большого труда бороться со сном. Однако, когда его должен был сменить другой часовой, все были погружены в такой сон, что он не мог решиться кого-нибудь разбудить.

В лесу было так же покойно и безопасно, как и в гроте. Поэтому, подбросив несколько охапок хворосту, Донифан лег под дерево и заснул. Он проснулся, когда солнце поднималось над широко расстилавшемся морем.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Исследование бухты Обмана. — Медвежий утес. — На севере острова. — Северная букта. — Буковый лес. — Ужасный шквал. — Ночь галлюцинаций. — На заре

Первой заботой Донифана, Уилкокса, Феба и Кросса было спуститься берегом к устью реки. Оттуда их взгляд жадно устремился к морю. Но оно было таким же пустынным, как и на противоположном берегу.

— А все же, — заметил Донифан, — если, как мы предполагаем, остров Черман находится не слишком далеко от американского континента, то суда, выходящие из Магелланова пролива и идущие к портам Чили и Перу, должны проходить на востоке! Еще большее основание нам поселиться на берегу бухты Обмана и, хотя Бриан ее так назвал, я убежден, что она не оправдает этого дурного предзнаменования.

Возможно, что, делая это замечание, Донифан искал для себя оправдания или по крайней мере поводов к разрыву со своими товарищами. Действительно, корабли, отправляющиеся в порты Южной Америки, должны были проходить в этой части Тихого океана на восток от острова Черман.

Обозрев горизонт в трубу, Донифан хотел посетить устье Восточной реки. Так же как и Бриан, они открыли природную маленькую гавань, совершенно защищенную от ветра и волн. Если бы их яхта подошла к острову Черман в этом месте, то можно бы было избежать мели и сохранить ее в целости для возвращения на родину. Позади скал, образующих гавань, шел лес, простиравшийся не только до Семейного озера, но и дальше к северу. Ничего, кроме зелени, не было видно на горизонте. Что касается углублений в прибрежных гранитных скалах, то Бриан ничего не преувеличил. Донифану осталось только выбирать. Во всяком случае, ему казалось целесообразным не удаляться от берега Восточной реки. Он вскоре нашел пещеру, устланную топким песком, в которой можно было так же удобно поместиться, как и во френ-денской. В ней нашлось бы места и на всю колонию, потому что она содержала целый ряд углублений, из которых можно сделать несколько отдельных комнат, тогда как в старой пещере было только две: зал и кладовая. Весь этот день был употреблен на осмотр берега на протяжении двух миль. Донифан и Кросс охотились, а Уилкокс и Феб измеряли глубину Восточной реки в ста шагах от устья.

Было поймано около двенадцати штук различной рыбы, между которой попались два крупных окуня. В подводных скалах, защищавших гавань на северо-востоке, было очень много раковин, из которых некоторые были очень хорошего качества. Их можно было достать рукой. Можно было также наловить рыбы, скользившей между водорослями, так что не было необходимости отправляться на ловлю за четыре или пять миль.

Бриан, как известно, во время исследования устья Восточной реки всходил на высокую скалу, походившую на гигантского медведя. Странная форма скалы поразила и Донифана. Вот почему он и назвал маленькую гавань, прилежащую к этой скале, гаванью Медвежьего Утеса, это название можно и теперь встретить на карте острова Черман.

Днем Донифан и Уилкокс влезли на Медвежий утес, чтобы лучше осмотреть бухту. Но к востоку от острова не было видно ни корабля, ни земли. То беловатое пятно на северо-востоке, на которое Бриан обратил внимание, они даже не заметили, может быть, потому, что солнце низко стояло на горизонте, а может быть, Бриан ошибся и это был оптический обман.

С наступлением вечера Донифан с товарищами поужинали под группой великолепных деревьев, низкие ветви которых склонялись к воде. Затем они принялись обсуждать вопрос, следует ли немедленно вернуться в грот, чтобы перенести необходимые предметы для окончательного переселения в пещеру у Медвежьего утеса.

— Я думаю, — сказал Феб, — что нам не следует медлить, потому что потребуется несколько дней на обратный путь.

— Но, — заметил Уилкокс, — возвращаясь сюда, не лучше ли переехать озеро, чтобы спуститься до устья Восточной реки? Бриан ехал на ялике, почему бы и нам не попробовать?

— Мы выиграем время и не так устанем! — прибавил Феб.

— Что ты на это скажешь, Донифан? — спросил Кросс.

Донифан размышлял об этом предложении, имевшем большие преимущества.

— Ты прав, Уилкокс, — ответил он, — и, отправляясь в ялике, которым будет править Моко.

— Если только Моко на это согласится, — заметил Феб, сомневаясь.

— А почему же он не согласится? — спросил Донифан. — Разве я не имею права ему приказывать так же, как Бриан? Впрочем, ему только придется перевезти нас через озеро.

— Надо его заставить! — воскликнул Кросс. — Если мы будем переносить вещи сухим путем, то этому и конца не будет. Кроме того, телеге и не проехать по лесу. Итак, воспользуемся яликом.

— А если нам откажутся дать ялик? — спросил Феб.

— Откажут? — воскликнул Донифан. — А кто откажет?

— Бриан!.. Ведь он начальник колонии!

— Бриан!.. откажет!.. — повторил Донифан. — Да разве эта лодка ему одному принадлежит? Если Бриан осмелится отказать…

Донифан не кончил, но можно было чувствовать, что ни в этом, ни в каком другом вопросе надменный мальчик не подчинится приказанию своего соперника.