Проклятие для леди

Взгляд Джеффри Трента был устремлен мимо дворецкого на пламя в очаге. Его лицо, на котором обычно играл здоровый румянец, было мертвенно бледным, как в день смерти Марго. Тогда это произвело на всех тяжелое впечатление.

Флэксмен сохранял абсолютную невозмутимость. Если мистеру Тренту нужно все хорошенько обдумать, пусть, спешить некуда. В конце концов хозяин найдет верное решение — ведь их интересы совпадают.

— Я ничего не разрешал мисс Марго, — сдержанно заговорил Джеффри. — Мне бы и в голову не пришло позволить ей трогать эти веревки. Если она так сказала, значит, просто хотела отделаться от садовника. Не понимаю, почему Хамфрис не заявил об этом на дознании? Ему ведь задавали вопросы о его встрече с Марго, но он ни словом не обмолвился о том, что она якобы сослалась на мое разрешение взять веревку.

Его щеки вновь порозовели. Убрав локоть со стола, он выпрямился и смело посмотрел на дворецкого: на его полном почтения лице было написано явное одобрение.

— Интересы хозяина прежде всего, сэр, — с готовностью отозвался Флэксмен. — Мистер Хамфрис много лет состоит на службе в «Доме для леди». Я уверен, что вы можете на него положиться — он не станет об этом рассказывать.

— Вы решили меня пошантажировать, Флэксмен? — напрямик спросил Джеффри.

Даже сам архиепископ не мог бы выглядеть более оскорбленным.

— Мистер Трент! Как вы можете такое говорить!

Джеффри поднял брови.

— А вы сами?

— Я никак не ожидал от вас этого, мистер Трент! Мне просто хотелось привлечь ваше внимание к обстоятельству, о котором, как я считал, вам следует знать…

Джеффри расхохотался.

— Ради бога, перестаньте говорить как по учебнику! Я никогда не разрешал бедной девочке брать эту чертову веревку. После шутки, которую она сыграла накануне, днем раньше, с мисс Мьюр и со мной, я ее здорово отругал и надеялся, что это на нее подействовало. Оказалось, что нет. То, что влетало ей в одно ухо, тут же вылетало из другого. Но я, разумеется, не позволял ей трогать веревки в сарае. Они были гнилыми!

— Подобная история может принести немало вреда, сэр. — Голос дворецкого был лишен всякого выражения. — Что касается меня, вы можете полагаться на мою осмотрительность.

— Интересы хозяина! — Джеффри не удержался от усмешки.

На лице дворецкого отразились боль и горечь.

— Да, сэр, интересы хозяина. Но мне, конечно, незачем вам напоминать, что подобное отношение должно быть взаимным. Преданность одной стороны поощряется и стимулируется доверием и щедростью другой. Понимаете, сэр, выгода должна быть обоюдной.

Джеффри Трент вскинул голову.

— Не беспокойтесь, Флэксмен, я отлично вас понимаю!

Вы выразились достаточно ясно. И сколько вы рассчитываете получить за то, что будете держать язык за зубами?

— Умоляю вас, мистер Трент, не нужно быть таким резким. Я доказал вам свою верность как слуга, пекущийся о благе хозяина. По-моему, в моей просьбе повысить нам жалованье нет ничего неподобающего.

— На какую сумму?

Дворецкий ответил уважительно, но твердо:

— Вдвое, а мне полагается премия, о ней мы договоримся позже.

Он вышел из комнаты и закрыл дверь.

Глава 23

В первый момент Джеффри Трент ощутил только облегчение. Флэксмен ушел, и ему не придется действовать немедленно. Конечно его шантажировали — изящно, со знанием дела и крайне почтительно. За шантаж полагалось суровое наказание, но если бы он позвонил в полицию и обвинил дворецкого, никто не смог бы подтвердить его слова. Джеффри не сомневался, что Флэксмен не растеряется и сумеет вывернуться, дав убедительное объяснение. Он и его жена уже два года верой и правдой служили мистеру Тренту и полагали, что могут рассчитывать на повышение жалованья. Что касается слов мисс Марго о веревке, то он и не думал упоминать о них, раз мистер Трент ничего такого не говорил.

Джеффри понимал, что если он обратится в полицию, то ему самому придется об этом упомянуть, а сказанное вслух назад не вернешь. "Мисс Марго скорчила рожу и ответила: «Мне разрешил Джеффри». Именно так она и должна была поступить, столкнувшись с разъяренным Хамфрисом. Случайные пустые слова, произнесенные только для того, чтобы отделаться от садовника, но их уже не забудут. Теперь вес станут шептать ему вслед: «Эта бедная девочка, его подопечная, карабкалась по гнилой веревке и погибла. Вроде бы она сказала садовнику, что Трент разрешил ей взять веревку. У нее было много денег, а теперь их заполучил он». Конечно в суде всякие слухи вряд ли сочтут убедительным доказательством, но этих разговорчиков будет достаточно, чтобы в обществе отвернулись от него раз и навсегда. Подобные вещи не забываются.

Джеффри сознавал в глубине души, что не сможет этого вынести.

Тем временем Флэксмен вошел в кухню, довольно насвистывая. Жена поинтересовалась, что его так обрадовало. Она не торопясь замешивала тесто для пирога. Спешка, по ее мнению, при готовке была недопустима. Миссис Флэксмен ничего не стоило бы наняться шеф-поваром в ресторан, но такая работа была ей не по душе — слишком много суеты. Она предпочитала все делать с толком и с расстановкой.

— Что это на тебя нашло? — спросила она, оторвав взгляд от теста. — Я уж и не помню, когда ты в последний раз насвистывал.

— Любопытство одолело, старушка? — добродушно отозвался дворецкий.

— Намекаешь, что мне лучше не спрашивать?

— Это ты сказала, а не я. — Он взял со стола ягодку кишмиша и положил в рот.

Миссис Флэксмен начала класть изюм и прочее в тесто.

Добившись нужной консистенции, она вывалила смесь в промасленную сковородку, поставила сковородку в духовку, потом вернулась к столу и вытерла руки о фартук.

— Надеюсь, ты ни во что не впутался, Фред?

Флэксмен сунул руку в карман, позвякивая мелочью.

— Еще чего. — И внезапно спросил:

— А где эта девчонка, Флорри?

Жена уставилась на него.

— Ты не хуже меня знаешь, что у нее свободные полдня. Она ушла пятнадцать минут назад.

В кухне было еще две двери. Флэксмен распахнул обе и засмеялся.

— Проверить никогда не мешает. А теперь, Мэри, слушай внимательно! Я ни во что не впутался, а ты не болтай лишнего. Мы два года прослужили у мистера Трента, и я попросил его прибавить нам жалованье — вот и все. Запомнила?

Миссис Флэксмен была весьма крупной женщиной и какой-то выцветшей. Все в ней казалось бесцветным — волосы, кожа, глаза, короткие густые ресницы, в молодости имевшие песочный оттенок. Она посмотрела на мужа и спокойно сказала:

— Ты что-то замышляешь, и это мне не нравится.

— Послушай, Мэри, ведь я был тебе хорошим мужем, верно?

Миссис Флэксмен помнила многие эпизоды, когда это было совсем не так, но ей не хотелось о них говорить.

— Более-менее, — кратко ответила она.

— Ну так чего еще тебе надо? Я ведь никогда тебя не бросал.

— Мужчины на бросают женщин, которые умеют готовить так, как я. Они хоть и дураки, но не до такой степени.

По крайней мере, я о таковых никогда не слышала. — Миссис Флэксмен понизила голос и что-то неразборчиво бормотала, но дворецкому показалось, что она добавила:

— К сожалению.

— Что-что? — резко спросил он.

— Ничего, Фред.

— Думаешь, я не слышал? Хочешь от меня избавиться?

Она покачала головой.

— До этого еще не дошло. Но если ты что-то замышляешь, меня в это не впутывай. Кривые дорожки до добра не доведут, и я не желаю участвовать в твоих задумках, Фред Флэксмен!

Дворецкий засмеялся.

— Ты стараешься меня рассердить, старушка, но сегодня у тебя ничего не выйдет. Понимаешь, ты мне здорово помогла, сама того не зная, поэтому можешь дать волю языку — я не возражаю.

— Чем это я тебе помогла? — недоверчиво переспросила миссис Флэксмен.

— Своей дурацкой ревностью. Стоило мне заговорить с хорошенькой женщиной, как ты придумывала черт знает что!