Меж двух огней

Однако иного пути не было. Она эвакуировала с борта «Пилигрима» восемьсот человек, сократив список жертв до тысячи. Одна тысяча мужчин и женщин и два древесных кота умрут, чтобы спасти четыре тысячи других людей. Во всяком случае, это должно стать неплохой сделкой, но… проклятье, какая боль заложена в этих подсчетах!

Хонор спрятала горечь за спокойным взглядом карих глаз, заботясь о состоянии офицеров капитанской рубки. Когда все начнется, они будут сосредоточены на ней, получая от нее приказы, вдохновение и решимость, и в душе у нее боролись два противоречивых чувства – гордость за них и печаль по ним.

Маргарет Фушьен, Гарольд Суковский и Стейси Гауптман стояли перед экраном Аннабель Вард и беспокойно вглядывались в него. Линейный крейсер пронесся мимо них двенадцать минут назад, не заметив ни лайнера, ни прикрывающих его канонерок. И почему он должен был их заметить? Они представляли собой лишь семь инертных кусков материи, не излучавших никакой энергии и затерявшихся в необъятных просторах гиперпространства, тогда как «Пилигрим» намеренно увлекал врага за собой.

– Семьдесят пять минут, – пробормотала Вард.

– Они еще останутся в радиусе действия сенсоров, капитан Гарри? – тихо спросила Стейси.

– Мы будем видеть их импеллеры, но не очень четко. – Суковский на мгновение закрыл глаза, затем покачал головой. – В известной степени, я даже рад. Я не хочу все это видеть. Это будет… – Он стойко выдержал пристальный взгляд Стейси. – Это будет скверно, Стейси. Ее корабль и так уже крайне поврежден, и если ублюдки просто подойдут на безопасное расстояние и ударят по ней… – Он снова покачал головой.

– Она сдастся? – спросила Фушьен, прервав молчание, и Суковский перевел взгляд на нее. – Когда они откроют по ней огонь, она ведь сдастся?

– Нет, – просто ответил Суковский.

– Почему нет? – настойчиво спросила Стейси, ее голос внезапно сорвался. – Почему нет? Она уже спасла нас – почему ей не сдаться и не спасти своих людей?

– Потому что она все еще спасает нас, – как можно мягче ответил Суковский. – Когда противник подойдет достаточно близко, чтобы начать бой, он при этом окажется на таком расстоянии, что сможет распознать имитатор. Они узнают, что нас там нет, а, зная время, когда мы должны были заглушить двигатель, еще через час или два они вычислят наш вектор. А значит, если они вернутся и начнут нас искать, у них будет прекрасная подсказка, где начать поиски. Маловероятно, что они обнаружат нас, но все же леди Харрингтон намеревается сделать так, чтобы они точно нас не нашли. Она будет бить по ним, пока у нее остается оружие, Стейси, для того, чтобы вывести из строя вражеские датчики и задержать начало поисков. – Он увидел слезы в глазах Стейси и обнял ее одной рукой как когда-то Крис Хёрлман. – Это – ее работа, Стейси – тихо сказал он. – Ее долг. А эта женщина знает, что такое долг. Я провел достаточно времени на борту ее корабля, чтобы понять это.

– Я завидую тебе, Гарри, – тихо сказала Маргарет Фушьен.

– Через двадцать одну минуту выходим на дальность действия ракетного оружия, – предупредила Дженифер Хьюз. – Если ускорение будет постоянным, через тринадцать с половиной минут после этого мы окажемся в радиусе действия энергетического оружия.

Хонор кивнула и нажала кнопку связи.

– Аварийный контроль. Льюис слушает, – сказала появившаяся на ее экране женщина, и Хонор криво усмехнулась.

– Я не хочу торопить коммандера Чу, но мне необходимо знать его оценку времени, необходимого для ремонта грузовых дверей.

– По последним расчетам остается… – Джинджер посмотрела на часы и посчитала в уме, – тридцать девять минут, мэм.

– Спасибо, – спокойно сказала Хонор и отключила связь.

Вот что получается. Кассеты вернутся в рабочее состояние только к моменту, когда хевы почти подойдут на расстояние выстрела энергетического оружия. Но Хонор ничего не могла поделать с этим. Все, что она могла, – это продолжать убегать до тех пор, пока это возможно, увлекая за собой хевенитов, выигрывая время для «Артемиды» и готовясь держаться до последнего.

– Выполняем план Альфа-один, – сказала она. – Раф, объявите всему экипажу: через десять минут задраить шлемы.

Необычайно съежившийся, Клаус Гауптман вошел в рубку «Артемиды». Люди, собравшиеся вокруг голосферы, оглянулись на него, и лицо магната вытянулось, когда он увидел руку Суковского на плече Стейси. Это он должен был успокаивать свою дочь. Но он мрачно подумал о том, что утратил это право, когда оказался настолько мелким в ее глазах.

Да и в своих собственных.

Он подошел к голосфере, с трудом выдерживая пристальные взгляды остальных собравшихся. Это было наказанием для него, суровым испытанием, которое он намеренно вменил себе сам и сам привел в исполнение. Фушьен и Суковский кивнули ему с нейтральным выражением лица, но ни один не заговорил с ним, а Стейси даже ни разу не посмотрела на отца.

– Сколько еще? – спросил он, и его обычно мощный, уверенный голос был хриплым и нервным.

– Шестнадцать минут до радиуса действия ракет, сэр, – ответила Аннабель Вард.

– Ладно, Стеф, – сказал Абрахам Юргенс капитану своего флагманского судна. – Я не хочу приближаться к ним, пока мы не удостоверимся, что они лишились зубов.

– Слушаюсь, гражданин коммодор.

Гражданин капитан Стефен Хольц посмотрел на экран и нахмурился. Корабль монти использовал какие-то чертовски эффективные имитаторы, да и системы РЭБ начали свою игру с его датчиками, а естественное снижение чувствительности датчиков в гиперпространстве делало их усилия еще более ощутимыми, чем обычно. Но корабль Хольца проник уже на пять тысяч километров в глубь сферы досягаемости корабельных ракет.

При нормальных условиях он бы давно развернулся для бортового залпа – но условия не были нормальными. Его собственные системы радиоэлектронного противодействия работали во всю мощь, а значит, противнику так же трудно стрелять, как и ему самому. С учетом обстоятельств, как это ни парадоксально, имело смысл подставлять неприятелю уязвимое горло клина, поскольку это была маленькая и очень нечеткая цель – в отличие от корабля во всю его длину.

Конечно, это также сводило всю огневую мощь крейсера к трем ракетным пусковым продольного огня в носовой части – но это, пожалуй, и к лучшему. Он хотел жалить ублюдка, раздразнить его. Если он сможет заставить противника израсходовать все подвески на предельном расстоянии, его активная защита сработает намного более эффективно… и монти будет куда труднее поразить цель.

– Запуск ракет! – объявила Дженифер Хьюз. – К нам движутся две, нет, три штуки. Время полета – сто семьдесят секунд. Активной защите – готовность.

– Есть готовность! – ответил лейтенант Янсен.

– Разведите чуть подальше друг от друга четвертый и пятый имитаторы, Кэрол, – сказала Хьюз. – Посмотрим, как мы сможем справиться с этими «птичками».

– Слушаюсь, мэм.

Уолкотт отрегулировала положение имитаторов. Хонор потянулась к Нимицу, чтобы проверить его экипировку. Кот, как и она, был в задраенном шлеме, а ремни безопасности, вмонтированные в ее кресло, были прикреплены к небольшим кольцам на его скафандре. Это было не так надежно, как амортизационная рама, но никто не изготавливал рамы по размерам древесного кота.

– Контакт через девяносто секунд, – объявил Янсен и нажал кнопку, которая выслала навстречу противнику противоракеты.

– Они уничтожили все три, шкипер, – сообщила тактик Хольцу, когда третью ракету разнесло на части.

Хольц с отвращением отметил про себя, что ни одна из них не дошла даже до зоны стрельбы противоракетных лазеров корабля монти. Ну что ж, это неудивительно. По крайней мере, их проклятые подвески не выпустили в ответ ракеты, способные уничтожить его судно.