Тайный советник вождя

30

Увезли тело Иосифа Виссарионовича с Ближней дачи, и осиротела она, ставши бесхозной. Почти всю охрану сняли (в Колонный зал, в Кремль, к Мавзолею — для обеспечения безопасности нового руководства). Растерянная обслуга не знала, что делать, томилась неизвестностью. Агенты Берии сразу же «обследовали» кабинеты Сталина и в Кремле, и в «Блинах», увезли интересовавшие Лаврентия Павловича документы. Без разбора свалили в кузов грузовика груду бумаг и отправили на Лубянку.

Из руководящих работников по своей инициативе на даче и на квартире Сталина вскоре после его смерти побывал лишь Дмитрий Тимофеевич Шепилов. Наверно, материал собирал для «Правды». Потом поговаривали, что воспоминания намеревался писать, в том числе и о встречах с Иосифом Виссарионовичем. Не знаю, трудился ли он над мемуарами, но по крайней мере хорошее дело сделал: составил опись личного имущества товарища Сталина. Конечно, кое-чего к его приезду уже не оказалось, пуст был стол, в котором и на котором лежали пакеты с деньгами, и все же опись представляет определенную историческую ценность. К сожалению, при публикации ее в различных органах печати не обошлось без тенденциозности, без передержек, без ёрничества. Один из журналистов, к примеру, сосредоточил внимание на том, что в кабинете Сталина оказался географический атлас для средней школы. Таков, мол, уровень… И ни слова о подробнейших географических картах, с которыми работал Иосиф Виссарионович. А хороший атлас при этом совсем не помеха. Сталин хоть знал, чему в школе учат.

Похихикивая, перечисляют: четыре трубки, семь пар носков и всего лишь одни подтяжки…

Кстати, в том варианте шепиловской описи, которая есть у меня, ни носки, ни подтяжки не значатся… Впрочем, Шепилов, как я понимаю, и не претендовал на исследование сталинского быта, он просто назвал то, что увидел, а главная мысль при этом была такова: посмотрите, как просто и скромно жил великий человек, не позволяя себе никаких излишеств. И вот тут я бы чуть-чуть поправил Дмитрия Тимофеевича. В формулировке. Сталин не то чтобы не позволял себе излишеств, они органически были чужды ему. Он просто не думал о них, не отказывая себе в том, что необходимо было для работы, для нормальной жизни.

Гардероб его действительно был невелик. Несколько кителей стального цвета и цвета хаки, а один — белый. Мундир маршала — Сталин надевал его довольно часто. Новый мундир генералиссимуса "не пришелся" Иосифу Виссарионовичу и висел в шкафу. Как, кстати, два или три гражданских костюма, в которые он почти никогда не облачался. Ну, еще шинель, плащ, мягкие кавказские сапоги, несколько пар ботинок. Старая шуба — тулуп — и не менее старые, подшитые валенки для «прогулок», то есть для отдыха на дачной террасе. Тулуп оказался у меня, в память о друге, а валенки, вероятно, выбросили вместе с прочим «хламом». Были еще какие-то мелочи на подмосковных дачах и на Кавказе, но это уж совсем пустяки. В смысле необремененности вещами Иосифу Виссарионовичу мог бы позавидовать любой аскет.

Очень жаль, что почти ничего не сохранилось для музеев Сталина: они будут, в этом я глубоко убежден. Растащено имущество его. И не только в Москве, но и на юге, где частенько бывал Иосиф Виссарионович. Вот маленькая подробность. Многие люди ездили на озеро Рица, любовались красотами природы, фотографировались на фоне гор, скал, бурной горной реки. Особенно охотно снимались на полпути к Рице у так называемого Голубого озера. А квитанции на получение фотографий оформлялись тут же, на стареньком письменном столе. Я узнал его — это был стол, за которым работал на даче Иосиф Виссарионович… Потом, после Голубого озера, стол оказался в Пицунде, в известном "абхазском доме", где одним из энтузиастов, ревнителей старины, были собраны уникальные экспонаты. Там же находилась и деревянная вешалка, которой пользовался Сталин. Может, и еще что-нибудь уцелело?!

31

Не угадали мы с адмиралом Кузнецовым, предполагая, что новым правителям потребуется какое-то время, чтобы "раскочегариться и поднять пары". Или хотя бы соблюсти элементарную порядочность, не ломать сразу то, что было сделано предшественником. Однако группа Берии — Хрущева Маленкова, дорвавшись до власти, так жаждала перемен, что не смогла придерживаться самых простых правил приличия. Не хватило терпения подождать, пока рассеется траур. Каждый день приносил новости, казавшиеся неожиданными, непонятными, но в общем-то закономерные. Буквально через несколько суток после похорон началась смена руководителей пропагандистских печатных органов, в первую очередь были закрыты газеты, которые Иосиф Виссарионович считал наиболее надежными: "Красный флот", "Сталинский сокол", "Патриот Родины"… Закрыть «Правду» решимости не хватило, но Хрущев взял ее под свои неусыпный контроль, с кадровыми, естественно, переменами. А зятя своего Аджубея вскоре «посадил» на "Комсомольскую правду" для формирования нового мышления у молодого поколения.

Новоявленные властители будто соревновались в том, чтобы хоть как-то отмежеваться от недавнего прошлого, прослыть справедливыми и заботливыми, расположить к себе народ, особенно такие важные структуры, как партия и армия. Не брезговали мелочами, чтобы проявить себя. Хрущев, например, предложил нарушить традицию военных парадов, соблюдавшуюся при Сталине. В частности — отказаться от использования лошадей. Мотивировал тем, что конница как род войск изжила себя, многие наши генералы не умеют держаться в седле, а обучаться нет смысла. Жуков, возражал: верховая езда — лучший спорт для военачальников, а то вон какие животы распустили, из автомашин вылезают пыхтя. Мешки с овсом, а не генералы. Сам не желая того, Георгий Константинович кольнул в больное место. Несколько лет назад Никита Сергеевич опоздал на какое-то заседание из-за нелетной погоды. Сталин спросил раздраженно: "Где этот куль с отрубями?" Так что слова Жукова были восприняты Хрущевым как очень неприятный намек.

Короче говоря, традиция была сломана. Последний раз командующий парадом (это был генерал-полковник П. А. Артемьев) и принимавший парад (маршал Советского Союза С. К. Тимошенко) появились на Красной площади верхом в ноябре 1952 года. А на следующем, на майском параде, первом без Сталина, вместо коней были использованы открытые автомашины ЗИС-110 серого, стального цвета. С удобствами. Имелись приспособления для закрепления ног, было за что держаться левой рукой — все это к вящему удовлетворению наших тучневших военачальников. Но пропала живинка. Вместо гарцующих всадников сплошная техника. Потускнели парады. И грустная песня тогда появилась:

За что, не понимаю я, коней вы так обидели.

Парады принимаете и то в автомобилях вы…

Это были первые, еще не очень заметные шаги оказавшихся у власти правителей. Со стремительным нарастанием. Особо отмечу: 14 марта 1953 года после обеда в Кремле внезапно умер друг Иосифа Виссарионовича Клемент Готвальд. Чехословацкий руководитель, как и члены делегации французских коммунистов, приехавшей на похороны нашего вождя, давал понять, что смерть Сталина представляется довольно странной. Готвальд знал больше многих других. Скончался с признаками отравления.

Без огласки было прекращено "мингрельское дело", грозившее раскрытием не только морального облика Берии, его бытовых преступлений, но и уличавшее Лаврентия Павловича в странных, запутанных связях с англо-израильской разведкой. Эта версия, к полному удовлетворению Берии, была прикрыта, концы обрублены. Скинув с плеч столь опасный груз, Лаврентий Павлович принялся с откровенной наглостью ликвидировать все и вся, что могло бросить на него тень. 4 апреля 1953 года, через месяц после смерти Иосифа Виссарионовича, появилось сообщение МВД СССР о полной реабилитации кремлевских врачей. Распахнулись перед ними ворота тюрьмы. В тот же день не забыли сообщить об отмене указа о награждении Л. Ф. Тимашук орденом Ленина. Не за что, оказывается, было ее награждать, не о том сигнализировала. А вот другая сторона этой страшной и до сих пор не выясненной истории замалчивалась полностью. Как и где погублен был врач-эксперт Русаков, анатомировавший Сталина, сразу после того, как высказал свое мнение о причине смерти Иосифа Виссарионовича?! Не стало человека, и все тут. Тогда же, по приказу Берии, был без долгих разговоров расстрелян начальник следственной части по особо важным делам МГБ Рюмин и его помощник. Не странно ли: врачи, обвинявшиеся в тяжких преступлениях, отпущены, а те, кто вел следствие, — уничтожены. Кому и для чего это потребовалось? "Дело врачей" было немедленно предано забвению, и столь же срочно были восстановлены дипломатические и все прочие связи с Израилем.