Страница 10 из 14
— Да.
Лэси снова углубился в свою газету.
— У нее есть деньги. Она живет в лучших гостиницах. Я никогда не думал, что ей так повезет.
Лэси сложил газету и бросил ее на пол.
— Через пять минут здесь будет миссис Элтон. Она пройдет по черному ходу. Подождите ее у дверей и проводите через зимний сад в библиотеку. Когда я позвоню, вы проводите ее обратно той же дорогой.
Тонгер ухмыльнулся.
— Как вас любят женщины! — с восхищением сказал он.
Лэси указал ему на дверь. Не прошло и пяти минут, как Дора Элтон открыла тяжелую калитку и, пройдя через двор, поднялась по железным ступенькам в зимний сад — длинное застекленное помещение, пристроенное позади дома над кухней и подвалом здания. Она была вся в черном и под густой вуалью. Тонгер, открывая дверь зимнего сада, заметил, что она нервничает.
— Вы пришли к завтраку? — дружелюбно спросил он. Она слишком привыкла к его фамильярности, чтобы рассердиться.
— Где мистер Маршалт?
— В библиотеке. Читает книгу духовного содержания, — насмешливо ответил он.
Лэси ничего не читал, а просто смотрел на огонь, когда она вошла.
— Сегодня мне было ужасно трудно вырваться к тебе. Пришлось без конца лгать Мартину. Ты даже не поцелуешь меня?
Он нагнулся и слегка дотронулся до ее щеки.
— Что это за поцелуй! — надулась она. — В чем дело?
— Что ты скажешь по поводу кражи бриллиантов? — медленно сказал он. — В ней замешана девушка, и я понял из газет, что полиция считает ее твоей сестрой.
Она промолчала.
— Я знаю, что ты, конечно, замешана в этом деле, — спокойно продолжал он. — Стэнфорд — мой старый приятель, я знал его еще в Южной Африке, и он один из вашей шайки. А эта девушка тоже соучастница?
— Ты прекрасно знаешь, что она ни при чем, — недовольно сказала Дора.
Она пришла на Портмен-сквер не за тем, чтобы говорить об Одри. Она так рисковала, идя сюда.
— Когда я шла по переулку, то видела, что какой-то человек наблюдает за твоим домом. Он стоял у черного хода, но, заметив меня, быстро удалился.
— Он наблюдал за моим домом? — недоверчиво спросил Лэси. — Что же это был за человек?
— Похож на настоящего джентльмена. Я видела его лицо — очень худое и интеллигентное. Он хромал…
Лэси шагнул к Доре и схватил ее за плечи. Его лицо стало совсем серым, губы дрожали. Минуту он совершенно не мог говорить, а придя в себя, закричал:
— Ты лжешь! Ты хочешь испугать меня! — она, смертельно напуганная, старалась высвободиться.
— Лэси, что случилось с тобой?
Он успокоил ее:
— У меня расстроены нервы, а ты напугала меня… Что ты хотела сказать? Эта девушка твоя сестра? Я хочу знать!
— Моя сводная сестра, — тихо сказала Дора. Лэси остановился перед ней:
— Ты хочешь сказать, что у вас разные отцы?
Она кивнула головой.
Он так долго молчал, что она начала волноваться.
— Ей грозит тюрьма, а она выгораживает тебя? — рассмеялся Лэси, но смех его не был веселым. — Это к лучшему… я могу подождать.
Через месяц, в прекрасное мартовское утро, перед судом предстали бледная девушка и широкоплечий бельгиец, которого судили первым.
Выйдя из суда к концу разбора дела, устав и телом и душой от машины правосудия, Шеннон увидел знакомое лицо. Человек, обративший на себя его внимание, сидел на одной из широких скамей, предназначенных для ожидавших свидетелей.
— А, Слик! Вы были на суде?
— Был, — медленно сказал тот. — Но я ушел оттуда, потому что меня возмутило жестокосердие людей. Стэнфорд был среди публики.
Шеннон сел около него.
— Что вы думаете об этом деле?
— О деле? Маленькая мисс ответит за других и попадет в тюрьму.
— Боюсь, что это так, — помолчав, сказал Шеннон и вздохнул.
— Да, она попалась, — задумчиво произнес Слик, — но она выйдет из тюрьмы такой же прекрасной. Такого рода женщины никогда не меняются. Скажите, Шеннон, вы не слышали о человеке по имени Малпас?
Дик, думавший о чем-то своем, вздрогнул.
— Да, это странный старик, живущий на Портмен-сквер. Почему вы спрашиваете?
Слик Смит странно улыбнулся:
— Он каким-то образом замешан в этом деле.
В это время полисмен позвал Шеннона, и тот поспешил в зал, выслушать приговор.
— Сколько вам лет? — спросил судья, держа в руках перо и глядя на девушку поверх очков.
— Девятнадцать, милорд, — ответил за нее Шеннон. — Я хотел сказать, что, несмотря на улики, полиция уверена, что девушка — жертва, страдающая за других непойманных преступников.
Судья покачал головой.
— Но улики противоречат этому. Очень жаль девушку, но я не могу противиться моему долгу перед обществом и обязан строго покарать опасную преступницу. Одри Бедфорд, вы приговорены к заключению в каторжной тюрьме на двенадцать месяцев.
Глава 10. Истина
В пасмурное декабрьское утро тяжелые двери Холлоуэйской тюрьмы открылись, выпустив худенькую, стройную девушку в старом коричневом бархатном пальто. Не глядя по сторонам, она прошла сквозь толпу людей, ожидавших во дворе освобожденных в этот день, и быстро пошла по Холлоуэйской дороге по направлению к Кэмдену. Перейдя дорогу, она села в трамвай и не увидела быстро проехавшего автомобиля Дика Шеннона. Он опоздал всего на три минуты. У девушки в кармане было несколько шиллингов, скопленных в тюрьме за целый год работы. Она вышла на последней остановке трамвая и пошла по широкой улице, пока не увидела маленький ресторанчик. Она заказала себе порцию жареных почек и яйца.
Лицо девушки осунулось, глаза были печальны, но все же это была прежняя Одри. Девять месяцев однообразной тюремной работы в обществе отверженных преступников опустошили ее душу. Но Одри не опустилась до их уровня, но и не испытывала и чувства неизмеримого превосходства над ними. В долгие тоскливые ночи воспоминания о предательстве, жертвой которого она стала, обуревали ее, она закрывала глаза, пытаясь забыть весь этот кошмар. Это были ночи мучений, когда Одри была близка к безумию и сознавала, что жизнь ее разбита. Она не удивлялась, что Дора поступила таким образом. Это так походило на Дору, так соответствовало тому, что она слышала и затем узнала о ней. Хуже всего для Одри было то, — и это больше всего огорчало ее, — что все эти качества сестры были особым достоинством в глазах их матери.
Девушка поднялась со вздохом и, взяв счет, направилась к кассе. Куда ей теперь идти? К Доре, решила она. Одри должна была убедиться, что не напрасно осуждала ее. Но днем она не могла пойти к ней, это было бы нечестно. Утро она провела в поисках комнаты, которую нашла в доме на Грейен-роуд — темное маленькое помещение. Здесь она отдохнула до вечера, набираясь сил для предстоящей встречи. Когда стемнело, Одри отправилась на Керзон-стрит. Горничная, открывшая ей, была та же, что и при первом ее посещении.
— Что вам нужно? — сухо спросила она.
— Мне нужно видеть миссис Элтон, — ответила Одри.
— Это невозможно, — сказала девушка и попыталась закрыть дверь.
Тяжелая работа в течение девяти месяцев не прошла даром для Одри. Без особого усилия она распахнула дверь и вошла в дом.
— Пойдите и скажите вашей госпоже, что я здесь, — сказала она.
Горничная побежала наверх, а Одри не задумываясь последовала за ней. Войдя за горничной в гостиную, она услышала, как Дора сказала:
— Как она смела явиться сюда?
Дора была в бальном платье и казалась еще красивее. Ее светлые волосы отливали золотом. Она посмотрела на Одри, как на привидение, и зрачки ее сузились.
— Как ты смеешь врываться в мой дом? — сердито спросила она.
— Отошли прислугу, — спокойно сказала Одри, и когда горничная удалилась, подошла к двери убедиться, что та не подслушивает. Затем Одри направилась к Доре, заложив руки за спину.
— Я хочу, чтобы ты поблагодарила меня, — просто сказала она. — Я поступила глупо, но я чувствовала, что должна была сделать это ради нашей матери.