Лицо во мраке

Глава 13. Бонни говорит откровенно

Человеку иногда трудно определить решающий момент в его жизни и сказать: «Вот когда началась моя карьера».

Мартин Элтон стал преступником вследствие стечения обстоятельств, неразрывно связанных друг с другом и основанных на желании, свойственном большинству людей: жить, совсем не работая. Получив прекрасное образование, он оказался еще в очень молодые годы без всяких средств к жизни, обладая лишь красивой внешностью, приятными манерами и умением обращаться с людьми. Это помогло ему приобрести много друзей, из которых он умел извлекать пользу.

Элтон избрал тот путь, на котором его ожидали наибольшие выгоды. Не будучи обременен ни излишней совестливостью, ни слишком узкими понятиями о чести, он попал в общество тех мужчин и женщин, которые живут за счет своей изобретательности. Он начал посещать игорные притоны, — в одном из них он впервые встретил Дору и нашел в ней достойную подругу, свободную от всяких «глупых предрассудков», — затем принимал участие в кражах, походивших скорее на вымогательства, и в темных сделках на скачках, оказавшихся для него выгодными и доходными.

Во время перерыва между вторым и третьим актами в театре, куда он отправился вместе с Дорой, Мартин вышел в фойе. Там он встретил знакомых, которые раскланивались с ним, но только один из них подошел к нему, так как Мартин не отличался приветливостью. Обычно он избегал общества, предпочитая оставаться наедине со своими мыслями.

— Эй, Элтон!

Мартин машинально улыбнулся и хотел пройти дальше, но человек, заступивший ему дорогу, не хотел считаться с его очевидным стремлением к одиночеству.

— Я слышал, что Стэнфорд уехал в Италию. Этот человек умеет быть сразу в двух местах. Вы заняты теперь чем-нибудь?

— Нет, — ответил Мартин. — В Лондоне нечего делать с тех пор, как воры забрались в квартиру Мелиллы Сноуден и похитили ее жемчуг.

Слик Смит тихонько рассмеялся.

— Я тут ни при чем, — сказал он, — во всяком случае, грабеж был ловкий, и шум в газетах подняли большой. Если я могу помочь вам чем-нибудь, дайте мне знать, но только дело должно быть честным.

— Зайдите ко мне как-нибудь и почините кухонную плиту, — прорычал Мартин, которому было совсем не до шуток.

— Плиты — это как раз моя специальность, — невозмутимо отпарировал Слик. — Хотите хорошую сигару?

— Нет!

— Возможно, вы и правы, — согласился Слик. — Это рождественский подарок, и я не позволил бы никому просто так их мусолить. Было бы бестактно заставить меня на это пойти. Видели Шеннона?

Мартин тяжело вздохнул.

— Мой милый, я не видел Шеннона и не хочу видеть Шеннона. И более того, я совсем не настроен с вами беседовать.

— Очень жаль, — сказал Слик с сожалением. — Мне скучно и хочется с кем-нибудь поболтать. Лэси Маршалт не похож на вас.

Он зажег одну из своих сомнительных сигар.

— Я почти не знаю Лэси Маршалта, — коротко заметил Мартин.

— Это мне известно, но я немного знаю его. Он тоже вор. Вы славный малый, Элтон.

Неожиданное заявление удивило его собеседника.

— Лучше не продолжайте, — спокойно сказал Мартин Элтон. — Вы стараетесь быть любезным.

— Я не стараюсь, а действительно всегда любезен.

Лицо Слика Смита расплылось в широкой обезоруживающей улыбке.

— Вот и звонок: сейчас узнаем, выйдет ли героиня замуж за герцога и откажет ли своему деревенскому возлюбленному. Я думаю, что не откажет: в пьесах всегда так поступают.

По пути домой в эту сырую холодную ночь Мартин думал о Слике. И ему и Доре не понравилась пьеса, и какое-то чувство уныния овладело ими. Оба хранили молчание.

Мартин последовал за женой в гостиную, ожидая сцены, которая, он знал, должна была произойти.

— Что с тобой, Бонни? Ты не сказал ни слова за целый вечер. Мне надоел твой надутый вид. Он мне так действует на нервы, что я сама не знаю, что делаю.

Мартин откусил конец сигары и зажег ее, пристально глядя на спичку.

— Я не дуюсь, а просто раздумываю, вот и все, — сказал он, бросая спичку в камин и усаживаясь в угол дивана. — Ты больше ничего не слышала о своей сестре?

— Нет, не слышала, — резко сказала она. — И надеюсь, что никогда больше не услышу. Плаксивая тюремная птица!

Он вынул сигару изо рта и принялся внимательно разглядывать ее.

— Я не помню, чтобы она плакала, а тюремной птицей сделали ее мы.

Она с изумлением посмотрела на него.

— Это что за новый тон, Бонни? Когда она была здесь в последний раз, ты выгнал ее из дому.

Он кивнул.

— Да, я забыл об этом. Хотелось бы знать, где она.

На ее красивом лице появилась усмешка.

— Ты, кажется, начинаешь испытывать угрызения совести! Ты всегда был неравнодушен к хорошеньким.

Бонни сделал нетерпеливое движение. Бывали минуты, когда в нем просыпались те моральные воззрения, которые были привиты ему еще во время пребывания в Винчестерском колледже.

— Ее красота в настоящее время имеет для меня меньше значения, чем ее безвыходное положение. Она не писала тебе?

— Конечно, не писала, — враждебно ответила его жена. — Это так расстроило тебя? Бедный Бонни! — издевалась она. — У него такое мягкое сердце, и он жалеет красотку, попавшую в беду.

Он посмотрел на жену с холодным укором, пробудившим в ней бешенство.

— Что случилось? Что ты хочешь сказать? Это все неспроста.

— Да, это неспроста, — согласился Бонни Элтон. — Есть причины для моего настроения, а Одри Бедфорд — одна из них. Бог знает, что с ней случилось, она, может быть, умирает с голоду.

— Положись на милость Божию, — с недоброй усмешкой сказала Дора, и глаза ее сузились.

— Вот что я подумал, — продолжал Бонни. — Раз ты так относишься к своей сестре, как ты станешь относиться ко мне, если мне в чем-нибудь не повезет? Твой выбор между мной и спасением был бы решен заранее.

— Конечно, я предпочту последнее, — хладнокровно ответила Дора. — Я не хочу обманывать тебя, Бонни. Спасайся, кто может — это мой девиз.

Она сбросила туфли и надела мягкие туфельки из красной кожи, стоявшие у огня.

— И это все? — продолжала она. — Только мысль о бедной девушке, выгнанной тобой из дому, тревожит тебя?

— Это одно, — сказал он, бросив сигару в камин, и встал со своего места. — Дора! — он говорил ледяным тоном, — мистер Маршалт — неподходящее для тебя знакомство.

Женщина подняла голову, широко раскрыв глаза:

— Разве он нечестный? — невинно спросила она.

— Есть много честных людей, с которыми почтенной авантюристке не подобает обедать, особенно в отдельном кабинете отеля «Шеварри», — решительно сказал он, — и Лэси Маршалт — один из таких людей.

Дора опустила глаза на огонь камина. Она то краснела, то бледнела.

— Ты следишь за мной, да? Маршалт во многом может оказаться весьма полезным человеком.

— Мне он совершенно не нужен, — сказал Мартин Элтон, — и меньше всего он нужен мне для того, чтобы тайно обедать с моей женой.

Последовало продолжительное молчание.

— Я только один раз обедала с ним в отеле «Шеварри». Я хотела сказать тебе, но потом забыла. Сотни людей обедают отдельно от других в отеле «Шеварри», — вызывающе сказала она.

Он кивнул головой:

— Вот я и забочусь о том, чтобы ты не была похожа на этих людей. То, что ты обедала с ним два раза, мне доподлинно известно, а в действительности, конечно, чаще. Дора, это не должно больше повторяться.

Она молчала.

— Ты слышишь?

Она пожала плечами.

— Я очень мало получаю от жизни, — со вздохом сказала она. — Единственные люди, с которыми я встречаюсь, это Стэнфорд и разные мелкие воришки, которых ты привлекаешь к участию в твоих делах. Мне хочется хоть иногда видеть других людей. Это похоже на свежий воздух, помогающий мне забыть ту гнилую атмосферу, в которой я живу.

Она не заметила скептической усмешки мужа, но зная его, понимала, как он отнесется к ее доводам.

— Как патетично! — произнес он. — Твоя импровизация о несчастном существе, оплакивающем свою потерянную невинность, меня глубоко растрогала. Но если ты хочешь вернуться к природе, я предлагаю тебе выбрать другие средства, вместо тайных обедов вдвоем в отеле «Шеварри». Ты больше не пойдешь туда, Дора!

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.