Страница 34 из 42
— Я велел Карен не возвращаться. А потом вышел, чтобы найти тебя, но ты исчезла.
— Но… но… зачем?
— Зачем?
Джейк произнес это слово по слогам, судорожно вздохнул, резко провел рукой по густым темным волосам.
— Мерседес, ты меня слушаешь? Я ведь сказал, что хочу тебя, и только тебя. Я не могу забыть…
И… я не хочу, чтобы ты уходила.
— Ты в самом деле не хочешь…
Ее глаза были широко раскрыты и светились в лучах солнца, проникающих через громадное незанавешенное окно.
— В самом деле я хочу…
Он рискнул и подошел ближе. К его облегчению, она не отступила, не отвернулась, стояла на месте.
— Я хочу, чтобы ты осталась, так как мечтаю сделать вот что…
Он медленно протянул руку и провел по ее шелковым иссиня-черным волосам, ниспадающим, как мягкое облако, до середины спины.
Она вздрогнула от его прикосновения, но не сопротивлялась, а стояла, вся дрожа.
— И я хочу сделать это…
Лаская, он прикоснулся к ее плечу, длинной стройной шее, щеке, подбородку, приподнял его.
— И это…
Медленный, долгий, томительный поцелуй был сначала нежным, потом стал сильнее, страстнее, требовательнее, пока она не раскрыла губы со вздохом, а нежное прикосновение ее языка не зажгло в нем стремительное, страстное желание.
Она оказалась в его крепких объятиях, позволяя целовать себя и целуя его сама.
Но миг спустя поцелуев стало уже недостаточно — они начали стягивать друг с друга одежду, прерывисто дыша.
Их одежда упала на пол, и они повалились на нее, стремясь друг к другу, прикасаясь, лаская — с желанием, страстью.
Они жаждали друг друга так сильно, словно приливная волна накатилась и затопила их, унося в жгучий, золотой поток чувств. Они поднимались на вершину страсти все выше и выше, пока напряжение не стало невыносимым, и наконец они достигли пика, и весь мир вокруг них раскололся на тысячи разноцветных фрагментов, которые кружились вокруг них, унося сознание прочь.
Прошло очень много времени, пока они оба зашевелились. Джейк долгое время не мог двигаться, думать или делать что-то, в какой-то момент ему вообще показалось, что он покинул этот мир.
Но наконец он перевернулся, лег на спину, его широкая грудь быстро поднималась и опускалась от тяжелого дыхания. С большим трудом, стараясь наладить дыхание, он сказал:
— О, Мерседес, моя дорогая сеньорита Алколар. Теперь мы в самом деле должны притворяться помолвленными. Что подумал бы твой любимый папа, если бы узнал о произошедшем здесь сегодня?