Шпион по призванию

Когда все разместились за большим овальным столом, Роджер сел за столик у двери, и маркиз открыл совещание.

– Месье министр, – начал он, обращаясь к графу де Монморену, – мои друзья и я просили вас прийти сюда сегодня, дабы мы могли изложить вам состояние дел в Соединенных провинциях и предложить меры, которые мы рекомендуем в связи с этим. Месье де Ренваль предпринял, по моему мнению, абсолютно верный, хотя и исключительный шаг, вернувшись сюда без вашего вызова, убедить нас, что дальнейшее промедление может стоить нам всего, ради чего мы трудились многие месяцы. Он привез с собой нашего прославленного воина, месье графа де Майбуа, которого голландские республиканцы избрали командующим их добровольческим корпусом на случай гражданской войны. Думаю, будет лучше, если эти господа сообщат нам информацию, так сказать, из первых рук о положении, столь близко касающемся нас всех.

Месье де Ренваль заговорил первым и около двадцати минут излагал позицию мейнхеера ван Беркела, лидера республиканцев в Амстердаме, и пенсионариев других крупных городов Голландии, из чего становилось ясно, что подавляющее большинство их ждет только твердого обещания французской поддержки на случай интервенции Пруссии, чтобы объединенными силами восстать против штатгальтера.

Роджер слушал только вполуха. Его ум был поглощен выпадами, ответными ударами и прочими фехтовальными приемами, к тому же он хорошо знал эту старую историю. Так как Франция не могла позволить себе ввязываться в войну, Роджер не сомневался, что никакого обещания поддержки дано не будет, и хотя эта влиятельная группа французских империалистов продолжит тайно поддерживать голландских республиканцев, она никогда не осмелится предпринять меры, способные развязать общеевропейский конфликт.

После маркиза слово взял граф де Майбуа. Граф был единственным из присутствующих, кого Роджер не знал в лицо, и, когда тот начал сообщать факты и цифры, касавшиеся отрядов республиканских добровольцев в различных городах, Роджер стал слушать более внимательно. Граф закончил выступление, заметив, что, хотя он, как профессиональный военный, считает голландских бюргеров скверными солдатами, они достаточно многочисленны и дисциплинированны, чтобы помочь ему удерживать северные границы против пруссаков, покуда французская армия не пересечет страну и не придет ему на помощь.

Затем маркиз предоставил слово военному министру и министру флота.

Старый маршал де Сегюр заявил, что, как всем известно, цвет французской армии уже собрался во Фландрии под командованием блестящего полководца месье графа де Рошамбо – брата маркиза. Достаточно отдать приказ, и с помощью добровольческих сил, руководимых месье де Майбуа, все укрепленные города Соединенных провинций спустя две недели будут в руках Франции.

Маршал де Кастри добавил, что флот пребывает в состоянии полной боевой готовности и, с помощью инсургентов, в состоянии за неделю овладеть всеми портами Голландии.

Роджер все еще не видел причин для тревоги и удивлялся, почему эта группа поджигателей войны тратит время на обсуждение мер, которые они могут принять в определенных обстоятельствах, хотя каждый– из них отлично знает, что все эти приготовления не более чем блеф и что они не осмелятся сдвинуть с места ни одного солдата и ни один корабль.

– Итак, месье министр, – снова заговорил маркиз, – все готово к началу боевых действий. Более года назад человек, чьи политические убеждения и чью личную жизнь я порицаю, но к уму которого питаю величайшее уважение, подал мне идею создания тайной армии в стенах городов иностранного государства, и…

Роджер с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть. Месье де Рошамбо мог иметь в виду только аббата де Перигора и беседу с ним, которую Роджер подслушал, стоя в потайной комнате. Он был настолько потрясен, что не слышал нескольких последующих фраз. Теперь стало ясно как день, что маркиз принял изощренный план аббата и все эти месяцы упорно осуществлял его. Роджер припомнил распоряжения насчет контрабандного оружия, плату золотом голландским посланникам и сотню деталей, которые ранее казались не связанными между собой, но теперь заняли свое место в общем плане. Роджер злился, что маркиз так ловко одурачил его, но быстро понял, что, так как месье де Рошамбо не скрывал от него ничего, кроме самого основного факта, он может сердиться только на себя за собственную слепоту и глупость.

– …и следовательно, – продолжал маркиз, – мы более не должны рассматривать голландские добровольческие корпуса как группы политических инсургентов, вдохновляемых только желанием обеспечить свои права и свободы. Несомненно, они сами все еще считают себя таковыми, но фактически они являются частью французской армии, французским иностранным легионом, который под нашим командованием завоюет Соединенные провинции и подчинит их Франции.

– Это почерк гения! – с энтузиазмом подхватил де Кастри. – Голландские порты упадут нам в руки, как спелые сливы.

– И богатая торговля в голландской Индии, – добавил де Куаньи.

Месье Берар ударил кулаком по столу:

– Если Франция будет контролировать голландские поселения на мысе Доброй Надежды, я ручаюсь, что мы за три года приведем британскую Ост-Индскую компанию к банкротству!

– Для этого, месье министр, – присоединился де Брегей, – вам достаточно подписать письмо, которое возьмет с собой месье де Ренваль, и дело будет сделано.

Месье де Монморен покачал головой:

– Сначала, господа, должен выразить свое согласие король, и признаюсь, что я еще не советовался об этом с его величеством. Я не осмелюсь дать нашим голландским друзьям подобное обещание без его согласия или, по крайней мере, согласия архиепископа Тулузского.

– Король! – с презрением воскликнул де Полиньяк. – Втягивать его в это было бы роковой ошибкой, у него никогда не хватает решимости сказать «да» или «нет». Вчера месье, его брат, сказал о нем: «С королем можно иметь дело, только если вы способны удержать в руке несколько скользких бильярдных шаров». И это абсолютно справедливо.

– Тогда нужно попросить архиепископа принять решение за него, – твердо заявил де Монморен. – Боюсь, для вас это будет потрясением, но с этого вечера архиепископ Тулузский официально вступает в должность премьер-министра. Сегодня в полдень его величество лично информировал меня об этом решении.

Слова де Монморена были встречены хором восклицаний:

– Значит, мы возвращаемся к прежним временам первых министров!

– Я знал, что он завладел ушами короля, но не мог подозревать такое!

– Боже упаси, чтобы этот честолюбивый прелат стал всем распоряжаться!

– Это верх глупости – в такое время отдать верховную власть в руки столь тщеславного и непостоянного человека!

– Я этому не подчинюсь! – сердито заявил де Кастри. – Не для того я строил флот, чтобы стать орудием его уничтожения в руках неопытного повелителя. Я подам в отставку.

– Я также верну свой портфель его величеству, – подхватил де Сегюр. – Я слишком стар, чтобы вести дела с королем через третье лицо.

– Господа, господа! – возвысил голос маркиз. – Умоляю не предпринимать опрометчивых действий. Даже перед лицом столь внезапного и необдуманного решения со стороны короля я прошу вас не ставить собственные интересы выше интересов страны. Мне нужно не более двух недель. Де Ренваль и де Майбуа сообщили, что голландские республиканцы, передавая письмо с просьбой о французской поддержке, уже договорились свергнуть штатгальтера 10 сентября. Если вы уйдете в отставку до этой даты, наш план подвергнется опасности. Я очень прошу вас до тех пор сохранять ваши портфели, как бы вы ни решили поступить впоследствии.

Де Бретей, де Полиньяк и де Куаньи энергично поддержали месье де Рошамбо, и остальные министры после краткой дискуссии согласились с ними.

– Сожалею, что моя новость так расстроила вас, господа, – снова заговорил де Монморен, – но я должен был ясно обрисовать свое положение. План необходимо представить архиепископу. Если он согласится, я охотно исполню свою роль в качестве министра иностранных дел, но не в ином случае.