Страница 118 из 126
– Будет сделано, мастер Роджер, – весело отозвался конюх, и отец с сыном зашагали к дому.
Испуг леди Мэри, вызванный неожиданным возвращением Роджера в весьма потрепанном состоянии, почти сразу же сменился радостью при виде мужа и сына, идущих рука об руку. Быстро осмотрев голову Роджера, она сказала, что повреждения только поверхностные, но тут же поспешила за теплой водой, корпией и бинтами.
Адмирал пребывал в отличном расположении духа. Он превосходно пообедал в Пайлуэлле, и его лицо раскраснелось от портвейна и хорошего настроения. Когда дверь за его женой закрылась, он весело осведомился:
– Ну, мальчик, сопутствовала ли тебе удача в твоих странствиях? Набиты ли твои карманы луидорами?
Роджер рассмеялся:
– Мне грех жаловаться на судьбу, так как последний год я наслаждался доходом в двести сорок луидоров, живя на всем готовом, включая лошадей и слуг, в доме могущественного аристократа. Но колесо Фортуны повернулось, и я потерял все, вернувшись к вам нищим. Так что месяц или два мне придется зависеть от вашей щедрости, пока я не найду себе новую работу.
– Не думай об этом, – махнул рукой адмирал. – Ты молодчина, что сам достиг такого положения. Но тебе незачем искать работу. Теперь я богат и могу обеспечить единственного сына, выделив ему доход в триста фунтов и не ощущая при этом убытка.
– Значит, вы унаследовали состояние? – удивленно воскликнул Роджер.
– Нет, – усмехнулся адмирал. – Это призовые деньги, вырученные от продажи кораблей, которые я захватил за годы войны. Их лордства платили чертовски неохотно, но со всеми французскими, испанскими, голландскими и прочими судами я заработал тысячи, как и большинство британских капитанов. Ты, очевидно, не заметил в темноте, но я пристраиваю еще две комнаты – большую столовую и такую же спальню наверху для тебя.
– Для меня? – ахнул Роджер. – Так вот что означают леса, которые я видел, входя в дом с матушкой. Но откуда вы знали, что я вернусь, сэр?
– Я знал, что ты вернешься рано или поздно, – ответил адмирал. – Не стану отрицать, что твой отказ служить во флоте был для меня тяжелым ударом. Но то, что у тебя хватило смелости идти своим путем, означало, что ты не спустишь флаг и вернешься в порт, как бравый моряк. Я не поощрял надежды твоей матери, но давно поджидал тебя, чтобы сплеснить с тобой грот-брас.
Подобно королю Карлу II 148, Роджер мог только удивляться, что был так глуп, не возвратившись гораздо раньше.
– Но скажи, – продолжал адмирал, – что побудило тебя в такой спешке отказаться от своего надежного положения и что означает это подлое нападение в конюшне?
Роджер едва начал пересказывать свою одиссею, когда вернулась его мать. Промыв ему раны, она приготовила припарку из райских зерен и обвязала ее вокруг его головы. Тем временем Роджер продолжал рассказ.
Когда он умолк, адмирал нахмурился и промолвил:
– Но кто мог быть тот негодяй, который напал на тебя? Каким образом кто-то из твоих врагов узнал, что найдет тебя здесь, и подстерег тебя в конюшне?
– Этот вопрос и мне не дает покоя, – отозвался Роджер. – Сначала я подумал, что, судя по крепким узлам, это один из моряков с барка. Хотя я не понимаю, как ему удалось сойти на берег. Это, безусловно, не капитан Рапно, так как у него крюк вместо левой руки, а тот человек держал меня за горло двумя руками. Кроме того, я слишком серьезно ранил Рапно и его второго помощника, чтобы они рискнули на подобное предприятие.
– Они могли послать на берег первого помощника или кого-то из матросов, – предположил адмирал.
Роджер покачал головой:
– Едва ли это возможно, сэр. Барк плыл прямиком на запад. Пока генерал Кливленд вез меня к берегу, я наблюдал за ним более часа – они не спускали шлюпку и не бросали якорь.
– Барк мог пристать в Крайстчерче.
– Нет. В таком случае один из них не мог бы добраться сюда к половине восьмого. Более того, хотя они догадались, кто я такой, я сказал им только, что мой дом неподалеку от Саутгемптона. Каким образом иностранный моряк мог так быстро выяснить, где я живу? Теперь я уверен, что этот человек явился не с барка.
– Тогда, возможно, какой-то бродяга или цыган из леса пришел обчистить наш курятник, а увидев тебя, решил, что может прихватить и кошелек.
– Это не был бродяга, сэр. Парень знал, что ему искать. Я слышал торжествующий возглас, когда он нашел письмо, и бормотание по-французски насчет вознаграждения.
– Значит, это был кто-то из Франции, севший на пакетбот в четверг и опередивший тебя на двенадцать часов.
– Вы правы, сэр, – согласился Роджер. – Это единственное объяснение. Но я не понимаю, каким образом кто-то во Франции мог догадаться, что я отправлюсь в Лимингтон.
– Семья де Рошамбо могла сообщить об этом людям месье де Крона.
– О том, где находится мой дом, было известно только Атенаис, а она бы ни за что меня не выдала. Ее отец и брат узнали, что я англичанин, только за несколько часов до моего бегства из Парижа.
– Но ведь ты назвал им свое имя и сказал, что ты мой сын.
– Верно, и, зная это, агент, добравшись до Лондона, мог получить ваш адрес в Адмиралтействе. Но это не является объяснением. Из-за шторма ни одно судно, отплывшее из французского порта в четверг после полудня, не могло войти в английскую гавань, пока море не успокоилось сегодня утром. Оно бы разбилось о пирс на мелкие кусочки. Мой враг не мог сойти на берег в Англии ранее чем через час после рассвета и, следовательно, не мог добраться в Лондон, узнать, где мы живем, и прибыть сюда к семи вечера.
Адмирал кивнул:
– Ты прав, парень. Где бы он ни высадился, ему пришлось бы проехать верхом не менее полутораста миль. Сам Дик Терпин 149 не уложился бы в такое время.
– Боюсь, – вздохнул Роджер, – нам никогда не проникнуть в эту тайну, хотя я отдал бы сапфир де Келюса, чтобы узнать, кто этот человек, и получить шанс поквитаться с ним.
Внезапно адмирал хлопнул себя по бедру:
– Проклятие! Какого дьявола мы тут обмениваемся теориями, точно пара школьных учительниц, вместо того чтобы преследовать мерзавца?
– Это будет нелегко, учитывая, что я практически не могу его описать.
– Но вернуться во Францию ему тоже будет нелегко, если я возьмусь за дело. Мы ведь знаем, что он мужчина высокого роста и что он француз, не так ли? Что еще ты можешь о нем сказать?
– У него тонкие, хотя и достаточно крепкие руки человека, не знающего тяжелой физической работы. По-моему, он гладко выбрит, хотя не могу быть в этом уверен, так как вместо лица видел только бледное пятно. Судя по тени, на нем были плащ или накидка с капюшоном и шляпа в современном стиле – конической формы, с плоским верхом.
Покуда Роджер сообщал приметы незнакомца, его отец быстро делал заметки на листе бумаги.
– Отлично! – сказал он. – Я пойду к мэру и попрошу, чтобы его констебли распространили это описание. Король Франции – не единственный человек, чей кошелек достаточно толст, чтобы позволить установить награду в пятьсот гиней за поимку беглеца, так что к утру весь Южный Хемпшир будет охотиться за этой собакой. Сейчас не время церемониться, и думаю, что главнокомандующий в Портсмуте не будет на меня сердит, если я, так сказать, вторгнусь на его территорию, а моей подписи контр-адмирала эскадры Ла-Манша будет вполне достаточно от Дувра до Лендс-Энда. Я намерен закрыть порты.
– Великолепно, сэр! – воскликнул Роджер, чье отчаяние уступило место надежде. Он еще никогда не видел своего широкоплечего румяного отца действующим в критической ситуации и теперь понимал, как он подходит для командной должности.
– Теперь повтори мне, что он бормотал, – продолжал адмирал. – Может, нам что-то удастся из этого вытянуть.
Роджер попытался повторить услышанное по-французски, но не смог.
– Он сказал что-то вроде: «Слава Богу, мой инстинкт меня не подвел. Завтра утром я заработаю больше, чем за два года».
148
Карл II, сын казненного короля Карла I, во время Английской революции XVII в. жил в эмиграции.
149
Дик Терпин – легендарный английский разбойник.