Корабль Сити

14. СИТИ-КОРАБЛЬ

Нехотя Андерс согласился оставить Джима Дрейка для наблюдения за реактором и обеспечения безопасности этого ужасного молота. Старый астерит обнял Анну О'Банион как нежно любимого ребенка и молча спустился по сходням. Когда его уже не было на корабле, Андерс коротко кивнул девушке. Она спокойно прильнула к перископу и повела корабль через роящийся дрейф мимо блинкеров.

Молодой офицер наблюдал, как ловко управлялись ее маленькие смуглые ручки со сложным инструментом. При этом он не переставал задаваться вопросом, что представляет собой эта девушка и что с ней делать. Ему не нравилось присутствие женщины на корабле, выполняющем такое ответственное задание, но в то же время у него не было времени отвезти ее обратно на Обанию. Придется выполнять свое обещание. Он подумал было запереть ее на гауптвахте, он в конце концов решил уступить ей свою каюту.

Наконец она отошла от пульта управления и сказала:

— Теперь вы вне опасности, капитан.

— Спасибо, мисс О'Банион.

Его небрежный тон должно быть показался ей насмешливым, потому что ее усталые глаза вдруг вспыхнули тревогой.

— Я сдержала свое слово, — взволнованно прошептала Анна.

— И я сдержу свое. — Он резко повернулся к автопилоту и направил корабль навстречу неизвестному объекту. Тем временем он бросил ей через плечо: — Я уступаю вам свою каюту.

— Надеюсь, это не слишком большая жертва.

— Вовсе нет. Я переселюсь к капитану Протопопову, а он к лейтенанту Муратори, а Муратори к мистеру Омуре — и последнему в этой цепочке придется подвесить где-нибудь гамак.

Часом позже связавшись по переговорному устройству, надежно защищенному от вражеского прослушивания с Верховным комиссаром Худом, Андерс доложил о странном получеловеческом голосе и остальных своих загадочных находках, заодно спросив о пострадавших, которых он доставил на «Персей».

— Ничего нового, капитан, — наконец донесся глухой голос Худа. — Никаких сведений не поступало от наших людей с тех пор, как они зашли на борт. Но они должны прибыть сюда в полдень. Но я должен извиниться.

Голос Худа вдруг зазвучал резко и неприятно.

— Карен призналась мне, что помогла этим астеритам догнать вас. Она вернула им алмаз настройки, который мы конфисковали, и доставила им все необходимое, что они заказали для полета. Моя собственная племянница — просто не знаю, что на нее нашло. А теперь она ушла из компании, именно в тот момент, когда она нам больше всего нужна. Она возвращается на Землю. Я думал, что вы помолвлены, но она говорит, что это было недоразумением.

— М'жет быть, — медленно кивнул Андерс. — М'жет быть она не та для меня.

— Не могу понять ее, — донесся раздраженный голос Худа. — Она подрывает те самые устои, те самые методы, на которых покоится все ее состояние. Но я отправлю ее домой на «Планетании». И в остальном я очень рассчитываю на вас. Держитесь, капитан.

— Я держусь, сэр, — ответил Андерс. — Думаю, что справлюсь с Дрейком и Мак-Джи. Но меня все еще очень волнуют эти космонавты. Хотелось бы знать, кто они. Как погибло их судно. Как они попали к этим шахтерам. Как только они заговорят, сообщите мне все, что они расскажут.

Огромный каллистиец наблюдал за работой робота-пилота на мостике, в тот момент когда Андерс вышел из радиорубки. Великан вытянулся в струнку, и в его крошечных глазках блеснул огонек любопытства.

— Итак, командир, мы покинули Фридонию, — сказал Андерс. — Теперь мы должны догнать этот объект, который в «Эфемерисе» значился как сити астероида до того, как он взорвался и ушел со своей орбиты.

— Так он все-таки не сити, сэр? — Широкое глуповатое лицо командира расплылось в улыбке восхищения, которая скорее походила на невообразимую гримасу. — И наверное, марсианские агенты и их сообщники астериты создали там искусственную атмосферу и превратили планету в секретную базу, чтобы воевать против Мандата? Чертовски хитрую игру затеяли вы, капитан! — Его лицо выражало понимание и восторг. — Теперь понятно, почему вы отдали свою каюту этой астеритной подсадной утке!

Андерс старался не проявить своего смущения. Он протянул Протопопову сигарету и долго возился с зажигалкой, стараясь скрыть внезапно появившееся необъяснимое раздражение. Наконец, когда он овладел собой, он напряженно проговорил:

— Мисс О'Банион хорошо знает дрейф. Она на борту только в качестве пилота.

— Понятно, сэр. — Протопопов издал какой-то булькающий звук, похожий на усмешку. — Эй, капитан, у вас просто нюх на женщин!

— Командир, это очень опасная операция. — Андерс не смог сдержать дрожь в голосе. — Несмотря на помощь или информацию, которую мы можем получить от мисс О'Банион, мы должны быть готовы отразить любой удар при подходе к объекту или на нем самом. Мы должны принять все меры предосторожности.

— Вы очень умны, капитан.

— На корабле будут потушены все внешние осветительные приборы. Отвечать будем только на аварийные вызовы. Команда должна быть в состоянии боевой готовности двадцать четыре часа в сутки. Обзор перископа будет удвоен, температурный контроль, фотофон и парагравитационный детектор будут работать в режиме предельной чувствительности. Автоматчики будут нести круглосуточную вахту.

— Есть, сэр.

— Очень может быть, что мы встретим гвардейский крейсер, с которого были сняты пострадавшие космонавты. Теперь корабль, наверное, в руках врагов. При приближении любого судна немедленно информируйте меня и давайте сигнал тревоги.

— Есть, сэр, — донесся хриплый шепот.

— И еще, командир, мы должны быть готовы к другому столкновению — с «Прощай, Джейн». Землянин нахмурился и помолчал. — …Никогда не знаешь, чего можно ожидать от этих шахтеров, но они явно не на стороне компании, и мы должны в случае чего заставить их убраться из космоса.

— Есть, сэр! — Каллистиец опять расплылся в своей неприятной слабоумной улыбке. — Я хочу выразить восхищение вашей стратегией, капитан. Вы получите награды и солидную премию Интерпланет для всех нас!

Андерс оставил командира на мостике, позавтракал в одиночестве в крошечной кают-компании и отправился вздремнуть в штурманскую рубку — он и не думал осуществлять свой грозный план эвакуации.

Весь этот день и большую часть следующего, пока корабль преследовал едва заметную серую точку идущего впереди объекта, Андерс с нетерпением ждал новостей о пострадавших. Он знал, что они должны прийти в себя, по крайней мере, они будут в состоянии назвать себя и свое судно. Даже если фон Фалькенберг обнаружил шпионов Интерпланет и заставит их молчать, его корабль должен приземлиться в полдень. Но полдень прошел. Было пятнадцать ноль-ноль по Мандатному времени, когда Андерса наконец вызвали в радиорубку для секретного разговора с Верховным Комиссаром.

— Андерс слушает, сэр. — Он был один в звуконепроницаемой комнате. — Что слышно о тех людях, сэр? — Его голос срывался от нестерпимого напряжения. — У вас есть новости с «Персея»?

Он долго ждал, пока наконец не услышал приглушенный и хрипловатый голос Худа.

— Хороших новостей нет, капитан. Похоже, что это страшная катастрофа для компании, хотя подробности еще не известны. Ваши жертвы проснулись и говорили с фон Фалькенбергом. Не знаю, что они ему сказали, но он восстал против нас. Он развернул свой корабль, открыто игнорируя приказ приземлиться здесь. Он идет вслед за вами с этими людьми на борту — причем все еще живыми людьми.

— Потому что на «Персее» произошло столкновение. Венера и Советы имели своих агентов на борту. Кажется они объединились с нашими агентами, когда фон Фалькенберг повернул корабль. Они пытались захватить корабль. Взяли капитанский мостик. Они достаточно долго держали в своих руках систему коммуникации и успели передать неполное сообщение о том, что происходит — но даже тогда, наши люди отказались назвать пострадавших и причину столкновения. Полагаю, что их союзники не совсем доверяют компании.

— Вероятно, проснувшиеся поддерживают фон Фалькенберга. Непонятно, что произошло, но мне кажется, что один из них сломил сопротивление верных нам людей на капитанском мостике при помощи сити оружия. Затем марсиане запустили аметин в вентиляционные трубы и расправились с теми, кто был в радиорубке.