Война Цветов

– Скажи, пусть посмотрит на восток от моста.

– Тео! – Тревога Кумбера перешла в настоящий страх, но Тео по-прежнему его игнорировал. Видя, что Поппи вертится, глядя в нужную сторону, он отошел немного от Стриди с Кумбером и помахал ей. Ее лица он опять не разглядел, но догадывался, что оно выражает.

– Скажи, что этим я показываю свое доверие к ней.

Пока Стриди слушал, что она отвечала, Кумбер нервно расхаживал взад-вперед.

– Она встретится с тобой в месте под названием «Палата собраний», на дороге Глайстиг, между Последним Лучом и Восточным Берегом. Когда взойдет Кольцо Королевы.

Это кольцо, должно быть, звезда – надо будет, чтобы кто-нибудь ему объяснил.

– Скажи, что меня это устраивает. Я приду один – надеюсь, что и она тоже.

– Тео!

– Заткнись, Кумбер. Скажи ей, Стриди, что это все. Можешь повесить трубку или как это там у тебя делается.

Поппи все еще смотрела в его сторону. Он помахал ей опять, уже не так интенсивно, и отвернулся. Он почему-то верил, что она ничего не скажет ни телохранителям своего отца, ни констеблям, но на всякий случай лучше было не торчать на виду, тем более что этим он мог бы подвести Стриди и Кумбера.

– Пошли, Кумбер. Мне надо подумать. И скажите кто-нибудь, когда оно всходит, это Кольцо Королевы.

Всходило оно около восьми вечера по человеческому времени – крупная желтая звезда на западном горизонте. Тео, входя в низкую дверь ресторанчика, без труда нашел ее на черном небе.

«Палата собраний» была заведением для кобольдов – маленький, без окон, но весьма претенциозный кабачок у самой дороги Глайстиг, проходящей через квартал с дешевыми магазинами недалеко от Восточного Берега. Кобольды – пещерные жители, и в вестибюле было очень темно, однако Тео чувствовал себя заметным до ужаса. Он втиснулся в угол за столом метрдотеля, питая надежду, что Поппи скоро появится. В таких местах каждый завсегдатай при входе непременно на тебя смотрит – не потому, что он тебя узнаёт, как быстро сообразил Тео, а потому, что надеется встретить кого-то знакомого. В таких местах все разглядывают друг друга просто из принципа.

Стараясь казаться естественным, Тео отвернулся от двери и стал изучать грифельные стены – из-за них казалось, что ресторан вырублен прямо в скале. Имелась тут и наскальная роспись – кобольды и разные подземные животные, нарисованные флуоресцентными красками и поэтому как будто плавающие в нескольких дюймах от стен. Тео не знал, что это – подлинная народная живопись или стилизация. Откуда ему знать, есть ли вообще у кобольдов народная живопись и что она такое – стоящая вещь или дешевка вроде картинок с корридой и собаками-картежниками. Хотя даже сцены корриды на черном бархате в определенном контексте могут быть стоящей вещью.

Ни в чем-то он здесь не разбирается, ни в большом, ни в малом. Главное – ни при каких обстоятельствах не делать вид, что вырос в Эльфландии, а не где-то еще.

– Тео...

Внутри у него что-то дрогнуло. Даже при тусклом освещении она выглядела не как враг, а как друг – по меньшей мере.

– Добрый вечер. Спасибо, что пришли. – Не зная, что еще сказать, он подержал ее руку в своей. «Молодец, – сказал он себе. – Теперь можешь вручить ей бесплатный образчик воска для полировки».

– Я не думала, что вы взаправду здесь будете. – Поппи избегала смотреть ему в глаза. К вечеру она надела длинную юбку, черный жакет и простой серый свитер. Вид у нее при этом был намеренно богемный – возможно, из-за сандалий на плоской подошве или цепочки на шее, как будто серебряной, но переливающейся всеми оттенками пламени. Тео достаточно понимал в женских туалетах, чтобы догадаться, что она пытается соблюсти равновесие между... между чем? Между симпатией и антипатией к его особе? Между желанием выглядеть красивой и в то же время не слишком доступной? Намерение он улавливал с ходу, но не всегда мог раскусить, что еще в нем намешано.

После неловкой паузы он сказал:

– Может, присядем? Мне мерещится, что на меня все смотрят.

– Кто это мне звонил? – спросила она, пока кобольд в декоративном кафтанчике с капюшоном провожал их к столику. – Странный какой-то.

– Куда более странный, чем вы думаете. Я вам после объясню – Их столик стоял у дальней стены, далеко от прямого света. Успокоившись немного, Тео ощутил сильный голод. – Тут хорошо кормят?

– Да, неплохо. Я всего пару раз здесь была. – Она осмотрелась. – А знаете, моего брата убили на этой же улице.

– Что вы говорите? Вот ужас. Вы уверены, что хотите поужинать именно здесь, Поппи?

– Я знаю, вы считаете меня гадкой, – пожала плечами она, – но между нами никогда не было теплых чувств. Я его вообще не любила. Злой, противный мальчишка. – Испытывая явную неловкость, она раскрыла меню, излучавшее собственный бледный свет. – Что вы закажете? Тут у них в основном грибок, но они с ним творят чудеса.

«Грибы, – сказал он себе, слегка передернувшись. – Грибок или грибы – все едино. В китайской кухне тоже употребляют грибок». Энтузиазма, однако, это не вызывало.

– Закажите мне что-нибудь сами. – Призрачный свет от меню придавал ее лицу сходство с портретом Вермера. Здешняя обстановка начинала доставлять ему удовольствие – и не только потому, что напротив сидела красивая девушка. Чудесно было опять оказаться в ресторане, как будто он вернулся к нормальной жизни. Если прищуриться так, чтобы не видеть женщину с птичьей головой в ближней кабинке, и притвориться, что развесистые крылья другого посетителя – просто маскарадный костюм, можно вообразить, будто он снова в своем родном мире.

«Слишком даже приятно, если на то пошло».

Он не слышал, как к ним подошел официант. Не самая привлекательная разновидность эльфов – кобольды, будучи гуманоидами, смахивают при этом на безволосых грызунов.

Носы у них такие, что остальное лицо как будто от них отстает, бледно-розовая кожа сморщена, как на пальцах после горячей ванны. Официант, впрочем, улыбался очень мило и застенчиво, несмотря на отвисшую челюсть. Может, он студент вроде Кумбера, а здесь подрабатывает, чтобы оплатить обучение – пробивает себе путь в те круги, которые смотрят на него свысока. Может, он выбрался наверх из подземки, из темного города кобольдов.

У каждого своя история. Тео посмотрел на Поппи. Так ли хорошо он знает ее историю, как ему кажется?

– Желаете что-нибудь выпить? – спросил официант.

Тео, намаявшийся за день, попросил воды. Поппи, осторожничая по каким-то своим причинам, заказала вместо «крылодвига» бокал вина.

– Послушайте, – сказал Тео, когда официант отошел, – мне очень нужно поговорить с вами кое о чем...

– И мне с вами. Я ведь из дому ушла.

– Как так?

– Выдержала страшную драку с отцом. Настоящую, мы с ним не просто ругались. Он хочет, чтобы я вышла за Антона, сына лорда Чемерицы. А этот Антон совершенно ненормальный, просто омерзительный. И его так называемый братец... – Поппи вздрогнула, и это не было театральным жестом. – Это все равно бы случилось. Не могу с ними больше жить. А уж после того, что они сделали с Нарциссами, Штокрозами и Лилиями... Я видела вас с Цирусом Жонкиль, Тео, – вы должны знать, что произошло с его домом и со всей его семьей.

Тео смотрел на нее, как оглушенный. Сбежала из дому. Для нее так, конечно, лучше, а вот для него...

– Что с вами, Тео? Вы не могли не знать о гибели дома Нарцисса, даже если вас не было в городе.

– Я... был. Прямо там, в доме. Когда все случилось.

– Черное железо! Нет, правда? А я все думала, почему же вы не звоните, хотя я практически... О, Тео. Простите меня. – И Поппи расплакалась, к полному его замешательству. – Простите.

– Ну что вы! Это не ваша вина. – Куда подевалась легкомысленная школьница, смотревшая на смерть брата как на досадную помеху? Он протягивал Поппи салфетку, но она уже нашла носовой платок и не слишком усердно вытерла нос – Вы ни в чем не виноваты, Поппи.

– Не я, так моя жуткая семейка.