Страница 145 из 165
…Вадим продолжал ждать соединения с Москвой. Вспомнил, как они с Сашей впервые столкнулись с терпеливостью американцев.
На второй день работы в «Брайане», в метро, перед умными турникетами, собралась целая толпа, человек 30. Ребята решили – наверное, что-то случилось. Но нет, все просто разговаривали между собой, кто-то просматривал газету, кто-то стоя досыпал. Приехав в офис, спросили у Кевина, что это за «сходка». Американец рассмеялся и объяснил. Есть такое понятие «раш ауа» – «час пик» по-нашему. Утром с 7 до половины десятого, а вечером с 5 и до 8. В это время проезд в метро стоит дороже, чем в другие часы. Правда, и поезда ходят чаще. Ребята вспомнили, что в метро они вошли в 9.20. Назавтра решили проверить, какова экономия. Кевина спрашивать постеснялись. Проверка показала – экономия 15 центов. Если вчера они заплатили 85 центов, то сегодня машина списала с их карточки только 70! Вадиму вечером предстояло ехать на английские курсы, так что вариантов не было, а вот Сашка досидел в офисе до 8. Вадим чувствовал жуткую обиду, но не от того, что он обязан тащиться на эти курсы для англо-не-говорящих детей всех народов, а именно от того, что Сашка мог сэкономить 15 центов, а он – нет!
Вообще, метро давало массу интересных наблюдений. Например, все американцы носили одинаковую одежду. Во всяком случае, создавалось такое впечатление. В моде были болотного цвета плащи. С погончиками и поясами. Все американцы ходили в них. И явно богатые жители вашингтонских пригородов, и секретарши-негритянки. Разница заключалась в том, что, как показало изучение магазинов, стоимость такого плаща колебалась от 100 до 500 долларов. И это были разные плащи, – по материалу, фирме, соответственно, качеству. Но внешне смотрелись практически одинаково.
Та же ситуация обнаружилась и с костюмами, и с джинсами, и даже с обувью. Самое же сильное впечатление произвели на Вадима наручные часы.
В часовом бутике на первом этаже здания, где располагался офис «Брайана», продавался «Роллекс». За 25 тысяч. На улице, тут же рядом, негры с рук торговали точно такими же, но по 50 долларов. Отличить их было совершенно невозможно. То есть понятно, что в «Роллексе» из бутика бриллианты настоящие, а в уличных – стекляшки, что корпус одних – золотой, а вторых – хрен знает из какого желтого металла. Но зачем платить 25 тысяч за то, что рядом продается за 50? Понять невозможно.
В метро Вадим с Сашей лишний раз убедились и в чрезвычайной практичности американцев. Все женщины были обуты в кроссовки. Идет такая фифочка – вся наманикюренная, накрашенная, в деловом костюме, с газовым шарфиком на шее и… в кроссовках. Совершенно дикая картина. Потом ребята поняли, в чем дело.
Как-то они вышли из метро с одной из юристок их фирмы. Через полчаса она же встретилась им уже в офисном коридоре. На ней были изящные туфли на высоком каблуке. Кевин подтвердил догадку стажеров – кто-то из женщин возил туфли с собой, у некоторых в кабинете стояло по пять-шесть различных пар под разные платья и костюмы. «А что здесь странного? – в свою очередь, удивился Кевин. – Туфли в два-три раза дороже кроссовок, да и снашиваются быстрее. Кроме того, в кроссовках ходить удобнее». Добило ребят уточнение Кевина вдогонку: «А те, кто за рулем, вообще всегда в кроссовках. Туфли надевают на парковке!»
Воспоминания Вадима прервал замурлыкавший телефон. В офисе «Брайана» телефоны не звонили, а именно мурлыкали. Кроме того, они были кнопочными, а не как наши – дисковыми.
Дали Москву. Поскольку телефонные разговоры Вадима и Саши оплачивала фирма, то звонили ребята домой через день. Один день Вадим, следующий Саша. Ну, а Лена с Ольгой, Сашиной женой, делились полученной информацией.
Новостей никаких не было. Лена готовилась к защите, с Машкой все в порядке, у «тесей» и «свесей» – тоже. Да и Вадиму рассказывать было не о чем. Все шло своим чередом. Очень ждет ее приезда с Терешковской делегацией.
Положил трубку. Грустно. Что он здесь делает? Зачем? Ведь ничего толкового так в голову пока и не пришло. Еще два месяца, и отправляться в другую фирму. Пора что-то решать. А что?
В Вашингтоне остались только двое – Вадим и Саша. Махир Алиев из Баку попал в Нью-Йорк. Двух прибалтов взяли чикагские фирмы. Остальным не повезло – их разобрали по провинциальным городам. Нет, это все, конечно, были столицы штатов, а не захудалые городишки на сто домов. Но все равно, ни с Бостоном, ни с Чикаго сравнить нельзя. Про столицы – официальную и деловую, и говорить не приходилось.
За неделю до приезда ССОДовской делегации Саша сообщил, что в Вашингтон на три дня приезжает Оля Дурова. Сашка перезванивался со многими стажерами, поэтому и не странно было, что Оля позвонила именно ему. Вадим после истории с тестом и собрания стажеров хоть и вышел, казалось, победителем, но чувствовал некое отчуждение со стороны коллег. Да и сам не особо стремился к общению. Одно дело, его поддержали перед лицом «противника», другое – репутация среди своих. Он же пока еще никому ничего не доказал. А время шло…
Саша в среднем по два раза в неделю передавал Вадиму приветы от Юли. Его это никак не радовало. Конечно, Вадим иногда вспоминал о ней. Но как-то отчужденно, как о ком-то из далекого прошлого. Она осталась в том времени, когда он был королем, самым лучшим и заметным, богатым и успешным. Сегодня он таким себя никак не ощущал. Приветы от Юли лишний раз напоминали Вадиму о всей унизительности его нынешнего положения.
Просьба Оли Дуровой на две ночи остановиться у ребят их не удивила. В Америке все экономили деньги. Ясное дело, в Техасском университете ей выдали деньги на гостиницу. Но американцы никого не проверяли, поэтому квитанцию из отеля наверняка не попросят. Ночуя у ребят, Ольга, как минимум, могла сэкономить долларов 200-250. А это очень большие деньги. Да и в компании веселее. И ей, и Вадиму с Сашей. Поэтому Сашин вопрос никаких возражений со стороны Вадима не вызвал.
Оля приехала на семинар, проводившийся в вашингтонском Колумбийском университете. Освободилась в 4 и до 6 ждала ребят. Вадим поехал на треклятые курсы, где упорно выступал по любому поводу, вытравляя из себя страх перед ошибками и делая их все меньше. Саша с Ольгой отправились в пиццерию.
Войдя в квартиру, Вадим сразу заметил: оба – веселенькие. Вид задорной комсомолки, кокетничающей с Сашкой, плохо ложился на усталость после курсов, на саднящее раздражение из-за отсутствия идеи, как отомстить американцам за свой позор. Вадим не был расположен к легкому трепу. Он разогрел что-то в микроволновке, поел, посидел с ребятами полчасика ради приличия и отправился спать.
Засыпая, он слышал смех, звук телевизора с ненавистной английской речью, но снотворное сделало свое дело – уснул.
Вадим проснулся оттого, что почувствовал кого-то рядом в постели. А может, и не проснулся, может, это был сон. Он никак не мог сообразить, что происходит. Рядом с ним лежала Ольга. От нее прилично несло перегаром, она целовала шею и плечи Вадима, ее руки шарили по его телу, губы шептали что-то невнятное. Когда Вадим начал соображать, то понял, что Ольга умоляет простить ее за то, что выступила против него, клянется, что он ей всегда очень нравился, что она хочет его как мужчину. Всегда хотела, а потому и обиделась, когда он ее отверг. Что ей стыдно. Что вот сейчас она искупит свою вину, доставив ему такое удовольствие, которого он никогда в жизни не испытывал…
Вадим хотел было что-то возразить, но больше не из-за преданности Лене, а из-за отвратительного запаха перегара. Не сумел. Природа и Олины ласки сделали свое дело – мозг подчинился инстинкту. К тому же и перегаром пахнуть перестало – Ольга уселась на него, и понеслось…
Утром их разбудил довольный до жути, улыбающийся Саша. Когда Вадим умывался, Сашка зашел к нему в ванную и быстро прошептал: «Не комплексуй! Первую половину ночи она провела со мной. Дружеский паритет не нарушен. Голодная баба – это шикарно!»