Башня

Под козырьками голубых стеклянных крылечек сидели привлекательные женщины, многие с прялками.

Большинство носили длинные волосы – нередко ниже пояса, кое у кого они были уложены в кольца вокруг головы.

– А вон там кто живет? – спросил Найл, указав на башню примерно вдвое выше остальных.

– Никто. Это зал собраний.

Они вышли на центральную площадь города – гладкий прямоугольник зеленого дерна, пересеченный тропинками. Теперь было заметно, что центральное здание состоит из двух ярусов – голубое стеклянное основание, а над ним красная башня.

К главному входу поднималась впечатляющего вида лестница.

Рабы, которые, очевидно, здесь уже бывали, выстроились внизу возле лестницы в ряд.

Снующие туда-сюда жуки не обращали на них никакого внимания.

Когда Найл со своим попутчиком подошел, из главного входа показался человек и стал спускаться навстречу.

Найл узнал ноги с кривинкой и нос крючком. Юноша улыбнулся и махнул было рукой (Доггинз посмотрел ему в лицо).

К удивлению, тот и виду не подал, что знаком с Найлом. Вместо этого он обратился к попутчику:

– Давай поспешай, а то еще затянем с началом.

– Тут моей вины нет. Этот вот чудак, – он сочувственно взглянул на Найла, – позабыл взять хлыст.

– Ну же, дурень. – Доггинз опять посмотрел на Найла как на пустое место. – Ладно, веди их в карьер.

– Хорошо, распорядитель, – кивнул лысоголовый и махнул Найлу. – Эй, давай-ка за мной…

Доггинз покачал головой и торопливо проговорил:

– Нет-нет. Этот будет мне еще нужен, примерно на час. Ты ступай, отведи их. И не давай им близко подходить к петардам.

Он повернулся к строю, бросив через плечо как ни в чем не бывало:

– А ты давай за мной.

Найл стал подниматься следом по ступенькам. Они вошли в небольшой, скупо освещенный зал.

После яростно блещущего солнца голубоватый сумрак был особенно приятен.

Вокруг сновали жуки-бомбардиры, ростом значительно превосходящие своих слуг.

От жуков исходила такая же безразличная благожелательность, что замечалась в пауках-верблюдах пустыни.

Доггинз, не оглядываясь, прошел через зал и толкнул дверь с табличкой «Распорядитель по взрывам».

Окон в комнате не было, но через стены сочился холодный голубой свет, действовавший удивительно успокаивающе.

Доггинз ухнулся в кресло за огромным столом и сердито воззрился на Найла.

– Уж кого бы я желал видеть меньше всего, так это тебя.

Найл, не ожидавший такого приветствия, опешил.

– Прошу прощения.

– Прощения, черт тебя дери! Что ж теперь прикажешь с тобой делать?

– То есть как? – растерянно проговорил Найл. – Я просто привел рабов.

– Это мне известно. А на ночь ты куда отправишься?

– Назад, в квартал рабов. Доггинз уставился изумленно.

– Да ты с ума спятил! Они тебя всюду разыскивают. Сегодня утром они уже первым делом наведались к нам.

– А что случилось? – вырвалось у Найла.

– Не догадываешься? Мы обещали разыскать тебя и отправить обратно, как только поймаем.

– Что вы и рассчитываете сделать? Доггинз раздраженно пожал плечами.

– Слушай, малый, тебе вот что надо зарубить на носу. У нас с раскоряками соглашение – уживаться в мире, пока уживаемся. Если мы предоставим тебе убежище, а они дознаются, будет война. А мы на это пойти не можем. Я даже сейчас разговаривать с тобой не буду.

Найл встал.

– Прости, пожалуйста, Я не хочу создавать хлопот. Я уйду.

Взгляд Доггинза утратил занозистость.

– Ну, и куда ты пойдешь?

– Пересижу где-нибудь, пока не настанет время возвращаться.

Доггинз просто фыркнул.

– А смысл? Обратно за тобой они сюда не пойдут. Тебе лучше ошиваться здесь и не высовываться. А если кто спросит, я тебя не знаю. Идет?

– Идет, – кивнул Найл. Доггинз долгое время глядел ему в самые глаза.

– Значит, раскрыли они тебя, – промолвил он наконец. – Да… Я предупреждал. – Он прикусил нижнюю губу. – Они тебя убьют, если отыщут.

– Я знаю.

Еще одна долгая пауза. Затем Доггинз промолвил:

– Единственная для тебя надежда – это возвратиться в свои края. Мы бы помогли тебе переправиться тайком на одной из лодок.

– Очень признателен, – сказал Найл. – Но возвращаться я не хочу. Не могу оставить мать и брата.

– От мертвого тебя, конечно, много будет толку!

– Я попробую укрыться в квартале рабов.

– Рано или поздно все равно отыщут.

– Может быть. Но нельзя опускать руки. Надо пытаться.

Доггинз раздраженно мотнул головой.

– Что пытаться? Чего ты хочешь добиться? Их взгляды встретились.

– Свергнуть пауков.

Доггинз улыбнулся жалостливо.

– И с какого боку, интересно, ты думаешь за это взяться?

– Телом пауки не крепче людей, просто у них сильнее развита воля. А это, по сути, то же самое, что и мышцы. Мы могли бы бороться с ними, если бы использовали свой разум.

Доггинз задумчиво поглядел на Найла.

– Да, теперь я вижу, почему они считают тебя опасным.

До Найла дошло, что он, по случайности, забыл перевернуть медальон, поэтому вся его сосредоточенность передавалась наружу, в результате чего доводы звучали с небывалой убедительностью.

Найл сделал упор на мысль:

– Вы со своим порохом могли бы поднять на воздух весь паучий город.

– Бесспорно, если бы нам его хватило. Но мы этого делать не станем, причем они об этом знают.

– Почему?

– Потому что мы слуги жуков, а жуки никогда не дадут нам такого приказа.

– Но зачем вам быть слугами? Люди же когда-то правили всей планетой!

– Вот-вот, именно, – Доггинз насмешливо фыркнул, – и сделали из нее дурдом! Хочешь знать на самом деле, почему раскоряки так не любят людей? Пойдем, покажу.

Он поднялся и вывел Найла в зал. Там было совершенно пусто.

Поднявшись по короткой лестнице, они остановились перед дверью из золотистого металла. Доггинз открыл и кивнул Найлу: мол, тоже проходи. В открывшемся глазам помещении царил полумрак.

Секунда, и вдруг раздался оглушительный треск, сопровождаемый просверком слепящего света. Отшатнувшись назад, Найл врезался в Доггинза. Тот крепко ухватил юношу за локоть.

– Тихо, все в порядке. Просто стой тихо и все.