Чрезвычайные происшествия

– Я в отличие от вас не специалист по органической механике, — проворчал О'Мара, — но я бы сказал, что прогноз в отношении этого пациента весьма благоприятен.

ИССЛЕДОВАНИЕ

Корабль неотложной медицинской помощи «Ргабвар» совершил путь от Главного Госпиталя Двенадцатого Сектора Галактики до предполагаемого места катастрофы в расчетное время и с такой астронавигационной точностью, что, на взгляд Конвея, у лейтенанта Доддса еще несколько дней подряд должны были иметь место симптомы разбухания головного мозга. Однако когда на мониторах, установленных на медицинской палубе космической неотложки, появились первые сведения о катастрофе, всем стало ясно, что о скорой помощи думать не приходится и вряд ли приходится думать о помощи вообще.

Датчики поисковой системы, включенные на полную мощность, не обнаружили никаких признаков наличия потерпевшего крушение звездолета, ни его частей. Не наблюдалось даже облака из мелких обломков, которое могло бы образоваться вследствие взрыва ядерного реактора. Обнаружен был только наполовину расплавившийся аварийный маяк, до которого от «Ргабвара» сейчас было несколько сотен метров. Примерно в трех миллионах километров впереди горел яркий полумесяц одной из планет ближайшей звездной системы.

Из динамика послышался не слишком довольный голос капитана Флетчера.

– Доктор, — сказал он, — мы не вправе предполагать, что сигнал бедствия был ложным. Аварийные маяки, предназначенные для передачи радиосигнала через гиперпространство, — это прежде всего жутко дорогие устройства, а я пока не слышал ни об одной разновидности разумных существ, которые бы могли, образно выражаясь, выть по‑волчьи через гиперпространство. Думаю, что команда этого корабля запаниковала, а потом они обнаружили, что все не так страшно, как им показалось поначалу. Наверное, затем они продолжили путь либо решили приземлиться на ближайшей планете, дабы произвести ремонт. Прежде чем мы улетим отсюда, нужно исключить второй вариант. Доддс?

– Система обследована, — послышался голос астронавигатора. — Солнце типа G, семь планет, одна из которых, сейчас нами наблюдаемая, в недавнем времени была населена теплокровными кислорододышащими существами. Местных разумных форм жизни нет. Какие будут распоряжения, сэр? Подлетим поближе и обследуем ее?

– Да, — ответил Флетчер. — Хэслэм, включите системы дальнего обзора и проведите сканирование поверхности планеты. Лейтенант Чен, по моей команде включите импульсный двигатель на четыре G. И еще, Хэслэм, на всякий случай: если мы обнаружим корабль и если его экипаж будет подавать сигналы, подготовьтесь к передаче радиосигнала на обычной и гиперчастоте.

Через несколько минут все почувствовали давление снизу — это система искусственной гравитации компенсировала скачок до четырех G. Конвей, патофизиолог Мерчисон и Старшая сестра Нэйдрад подошли поближе к монитору, на котором появились выкладки астронавигатора Доддса — сведения о силе притяжения планеты, составе ее атмосферы и давлении, подробности об окружающей среде. Судя по этим сведениям, планета была едва пригодна для обитания. Эмпат, доктор Приликла, предусмотрительно взлетел повыше к потолку и смотрел на экран оттуда.

Первой подала голос Старшая сестра. Она сердито пошевелила серебристой шерстью и сказала:

– Этот корабль не приспособлен для посадки на неподготовленную поверхность. А здесь поверхность ужасная.

– Интересно, почему они не предпочли поболтаться в космосе, — недовольно проворчала Мерчисон, не обращаясь ни к кому конкретно, — и подождать, пока их спасут?

Конвей взглянул на нее и глубокомысленно проговорил:

– Может быть, происшествие на борту этого звездолета не было связано ни с какой поломкой. Может быть, имели место какие‑то травмы, недомогание, психологические отклонения у членов экипажа, и им затем удалось всего этого избежать. Но если действительно имела место какая‑то поломка, ее проще было бы устранить в космосе, в условиях невесомости.

– Не всегда, доктор, — прозвучал из динамика резковатый голос капитана Флетчера. — Если поломка заключалась, к примеру, в здоровенной пробоине в обшивке корабля, экипаж наверняка предпочел бы пригодную для дыхания атмосферу космическому вакууму. Не сомневаюсь, вам следует подготовиться к спасательной операции.

Конвеем на миг овладела злость из‑за этого намека на то, чтобы он занялся своей, медицинской «кухней» и перестал подсказывать капитану, что тому делать. Мерчисон явно тоже рассердилась — она задышала чаще, а шерсть Нэйдрад заходила гневными волнами. Шесть лапок и радужные крылышки Приликлы заметно задрожали — эмпат реагировал на неблагоприятные эмоции, излучаемые остальными медиками. Из сострадания к нему Конвей постарался овладеть своими чувствами, его примеру последовали остальные.

Не стоило удивляться тому, что Флетчер, командир корабля, любил произносить последнее слово, однако само он отлично знал, что по правилам распорядка на вверенном его попечению «Ргабваре» — корабле неотложной медицинской помощи, на месте катастрофы командование переходило к старшему медицинскому сотруднику. Флетчер был хорошим офицером — талантливым, трудолюбивым, одним из лучших специалистов в Федерации в области межпланетной космической техники. Однако чаще всего непосредственно перед передачей командования Конвею Флетчер переходил на холодный, формальный тон, а порой позволял себе откровенную резкость.

Дрожь Приликлы немного унялась, и эмпат постарался сказать что‑нибудь такое, чтобы еще немного улучшить качество окружавшего его эмоционального поля.

– Если недавно потерпевшее аварию космическое судно совершило посадку на этой планете, — робко проговорил эмпат, — нам известно, что в состав экипажа входят теплокровные кислорододышащие существа. Так что подготовка к приему пострадавших, если мы их обнаружим, будет относительно несложной.

– Это верно, — улыбнулся Конвей.

– К этой категории относится тридцать восемь различных видов, — заметила Мерчисон и сухо добавила: — Которые нам известны.

Датчики «Ргабвара» выявили наличие невысокой концентрации металла, вблизи местонахождения которого также отмечалась не слишком высокая радиация. Ввиду того, что планета была необитаема, это могло означать только присутствие приземлившегося корабля. «Ргабвар» сбавил скорость, совершив всего два облета планеты, и вошел в плотные слои атмосферы.

Корабль‑неотложка представлял собой небольшой, переоборудованный для медицинских целей крейсер флота Корпуса Мониторов, а это означало, что он являлся самым крупным из звездолетов в Галактической Федерации, способных совершать аэродинамическое маневрирование в атмосфере. «Ргабвар», подобно огромному белому дротику, рассекал коричневатый песчаный воздух, издавая при этом такой звук, который мог бы пробудить мертвых или уж точно дать о себе знать любому живому существу, наделенному слухом.

В условиях нулевой видимости «Ргабвар» завис над неизвестным кораблем. Кругом бушевала песчаная буря — судя по всему, это явление было обычным на этой суровой, пустынной планете. Та картина гор вперемежку с пустошами, которую наблюдал экипаж «Ргабвара», создавалась больше сенсорными датчиками, а глазами увидеть почти ничего было нельзя.

Совершив резкое снижение, Флетчер повел «Ргабвар» по кругу над совершившим посадку звездолетом. На счастье, в это время буря немного утихла, и появилась возможность неплохо рассмотреть корабль.

Дважды облетев вокруг места посадки чужого корабля, «Ргабвар» снова набрал высоту. Капитан сообщил:

– Я не могу посадить корабль нигде поблизости от этого звездолета, доктор. Боюсь, нам придется воспользоваться катером для поисков уцелевших членов экипажа. Между тем никаких признаков жизни их корабль не подает.

Конвей внимательно рассматривал фотоснимок чужого звездолета, переданный на экран монитора. Трудно было сказать, то ли корабль не слишком аккуратно приземлился, то ли попросту брякнулся на поверхность планеты. Звездолет, по размерам значительно уступавший «Ргабвару», имел такую конструкцию, что садиться должен был на хвост, однако один их трех его хвостовых стабилизаторов при посадке сломался, отчего корабль завалился набок. Несмотря на это, обшивка, похоже, не пострадала, только в самой середине корабля имелись небольшие пробоины — этим местом он ударился об острые скалы. Казалось, все эти повреждения звездолет получил именно при неудачной посадке.