Страница 33 из 37
Значит, в подвале торгового центра та напавшая лахудра меня все-таки поимела! А может и не та, а другая – я же столько времени провалялся в отключке.
Доктор был доволен. Гиреев был вдохновлен и озабочен. Я был бледен и испытывал тошноту – даже в таком состоянии я думал, как не стравить не мохнатый ковер.
Новая структура не была похожа на личинку в привычном смысле этого слова. Но это была лярва. И она, скорее всего, напоминала маленькую медузку.
Разместилась личинка нового типа на тазовых костях, но тоненькие отростки пустила и к почкам, и вдоль позвоночника в сторону мозга, и к печени, и к переломанной ноге.
Что самое интересное, как считал доктор, эта структура в основном состояла из моих клеток, мутировавших под воздействием инфекционных агентов.
Дело было еще хуже, чем у Коли Брундасова, глубина изменений в моем организме оказалась куда больше.
Его клетки всего лишь стали служить червягам, а мои – составили тело монстра.
Получилась этакая живая и вполне разумная полуопухоль-полупаразит!
Анализ крови показал понижение уровня белка, гемоглобина и сахара в крови, увеличение концентрации посторонних катаболитов.
От этого я окончательно перестал что либо воспринимать в позитивном свете и предложил срочно влить мне в глотку поллитра денатурата. Авось эта гадина не выдержит и сдохнет раньше меня.
Доктор доказывал мне, что я кое-что и выиграл – у меня невиданно быстро образовалась костная мозоль на месте перелома, и вообще значительная часть энергии, ушла по видимому, на ускоренную регенерацию моих собственных тканей – чем видимо тоже заправляла лярва.
Меня это никак не могло обрадовать, Гирееву надоел мой недовольный вид, он махнул рукой и я отправился в свою четырехзвездочную камеру. Там тележка, после того как щелкнул дверной замок, высвободила меня из своих захватов.
Я был наконец один, полностью деморализован и не способен ни на что – поэтому мне, наверное, и предоставили свободу действий на пятачке пять на пять метров. Даже костыль имелся.
Телек, сблоченный с видиком и хорошей антенной, работал и весьма прилично; с какого-то спутника еще качали развлекаловку, имелась в шкафчике куча видеодисков с классными фильмами. Да только ничто не развлекало и не отвлекало. Я мучился от псхических конвульсий из-за бездарно потраченной жизни. И то, что червяги поимеют и остальное население земного шара, никак не утешало. Может, это остальное успело нормально пожить и испытать моральное удовлетворение?
Наконец, я не выдержал, бросился и ударился головой об стенку. Через минуту появилась уже известная медсестра и принесла на блюдечке стакан и таблетку. Я запустил стаканом в ту же стенку и поискал взглядом, что еще разбить. Мой взгляд остановился на женщине.
Тогда она обняла меня и усадила, а затем прижала мою ушибленную голову к своей правой довольно объемной груди. Это помогло. Я стал рассказывать медсестре очередной сюжет своего четвертого романа. Про то, как Буденный занял с боями Ясную Поляну, нашел в куче жмыха Льва Николаевича Толстого, да и женил его на Катюше Масловой. Для чего? А для того, чтобы жизнь была ближе к искусству.
Медсестра, которую звали Катей, не возражала, и только повторяла «дурашка». Я посадил эту упитанную молодую даму к себе на колени и пошуровал руками в тех районах ее тела, где находились гениталии. Она снова не возразила. Она смотрела куда-то под шкаф и я понял, что ей приказано быть любезной. Ее лицо было лицом совершенно холодной, хотя и исполнительной женщины. А вот под халатом действительно ничего не было, возможно из каких-то санитарных соображений – только трусики и лифчик общей площадью пять квадратных сантиметров.
(Я давно уже заметил, что в сфере нижнего белья женщины прогрессируют гораздо быстрее, чем в образовательной. Даже если она еще вчера приехала из лесной глуши и не может отличить интернета от туалета, трусики у нее будут самого последнего французского образца).
Коленям под тяжестью медсестры было нелегко, сломанной ноге тоже неуютно, хотя с другой стороны нормально развитая и доспевшая женская мякоть вызвала у меня совершенно естественные и не зазорные реакции. И тогда я, беспрепятственно покрутив медсестру вокруг нескольких осей, расположил в пространстве надлежащим образом и вступил с ней в контакт интимного свойства, практически без принуждения. Ну, не считать же принуждением мой вопрос: «А ты Камасутру читала?».
Взаимодействие с дамой, пусть даже и не читавшей Камасутру, повлияло благотворно. Но я догадывался, что за эти услуги мне придется заплатить. И сполна. Но с другой стороны, если за все будет заплачено, то почему не воспользоваться… Не исключено, что эта женщина тоже была подопытной. Допустим, начальство проверяло, не воспользуется ли червяга типа D моими половыми путями.
Когда приятная молодая дама накинула свой халатик и сколола, я даже не заметил – наверное, уже заснул.
Во сне я видел драконов. Или, может червяг-переростков далекого будущего. Они бродили по безбрежному пузырчатому миру, пыхкали шаровидными огненными разрядами и дрались из-за самок. Впрочем, некоторые вскоре находили свою смерть в самочьих челюстях. Кажется, я был одним из них.
Кстати, если кто-нибудь думает, что рыцари истребили драконов, тот сильно неправ. Истребила драконов сузившаяся кормовая база – и крысы, которые поедали кладки драконьих яиц.
А когда проснулся, на груди моей сидел червяга. Я, несмотря на все потуги, не мог пошевелить ни одним членом, а голова гудела от интоксикации. Судя по положению яйцевода, матка уже отложила в мой желудочно-кишечный тракт свои яички, из которых вскоре должны были появиться личинки типа А, а уже из них страшные мелкие и ужасные лярвы типа B.
И тогда Гирееву и его команде станет ясно, насколько личинка типа D конкурентна личинкам типа B. Вот такую работенку предстоит мне исполнить для Филиппа Михайловича.
Я не только по маковку в дерьме, но и набит весь дерьмом изнутри. И дерьмо это живое. Я просто кокон, мешок, который вот-вот надуется, будет прогрызен и лопнет.
Матка срулила в сторону, но недалеко. Она наблюдала за мной левым глазом. А правым наблюдала за всем остальным пейзажем, отростки ее быстро шевелились, кончик хвоста был приподнят – признак готовности к атаке.
Я попробовал разобраться со своим положением, несмотря на обездвиженность.
Я лежал на гладкой твердой, однако несколько искривленной поверхности. Я не был связан, но сигналы от мозга не проходили к конечностям, как ни старайся. Таким образом, я был полностью обезврежен. Лишь только веки и отчасти лицевые мускулы слушались меня. Дышать было непросто, я чуть не запаниковал на предмет близкого удушья, но вовремя сообразил, что давно бы задохнулся, если бы мои легкие не продолжали свою работу.
Я мог крутить глазами и я ими покрутил. Помещение было не слишком понятной формы, с довольно волнистым полом, складчатыми стенами, перегороженное невысокими ширмами. С потолка светило несколько тусклых светильников и я понял, что большая часть их излучения приходится на инфракрасный диапазон. Воздух был жаркий, тяжелый и душный. Наверное из-за повышенного содержания влаги и углекислого газа. Кое-где били небольшие фонтанчики и вода стекала по сети узких каналов в три небольших бассейна.
Здесь было немало червяг, хотя они и не бросались в глаза. Кто укрывался за ширмами, кто лежал во впадинах пола, кто плавал в бассейне. Червяги как будто не проявляли особого интереса ко мне, даже матка словно бы задремала. А если и проявляли, то не показывали вида и просто ждали чего-то.
От этого показного равнодушия мне как-то легче не стало.
Не чего-то они ждут, а развития личинок типа А, их инцистирования, выхода в полости моего тела личинок типа B, ну и всего остального.
Монстры не торопятся, они не тратят силы зря, ни одной килокалории напрасно. Все калории, граммы, килограммы, нервы, жизнь буду расходовать только я.
Я почувствовал в себе ворошение – наверное, это было чисто нервным, плацебо так сказать. Максимум, что я мог сейчас почувствовать на самом деле – это сонливость, головную боль, тяжесть в мозгах. Впрочем, и сонливость была умеренной, и башка средней чугунности. По сравнению с прошлым разом, мой организм оказался более устойчивым – вернее приспособился.