Инопланетянин

Между тем произошло событие, из-за которого интерес полиции к прокатно-ремонтной конторе и её хозяину сразу угас. Голубой «шевроле» был обнаружен припаркованным на стоянке возле «Тюдор-отеля», расположенного на Сорок второй авеню. В этой гостинице охотно селились рядовые работники ООН, главным образом цветные. Наведённые по телефону справки дали поразительный результат: Кил Рой под собственным именем остановился в этой гостинице и занимал на шестом этаже самый ординарный номер. Он вернулся в гостиницу всего несколько минут тому назад и сейчас находился у себя. Более того, портье смог припомнить, что, когда мистер Рой брал ключ, в левой руке он держал атташе-кейс чёрной кожи, отделанный никелем, а возможно, и хромом.

— Вот же дурак! — прокомментировали в полицейском отделении это сообщение.

— Вряд ли дурак. Скорее всего, новичок, которому чертовски повезло, но который и понятия не имеет, как ему распорядиться этим везением. Новичкам всегда везёт в картах, рулетке и в кражах.

— Не согласен, — посасывая сигару, сказал начальник отделения. — Это не дурак и не новичок. Это опытнейший преступник, но он слишком уверен в себе, а поэтому просто не считает нужным осторожничать и страховаться. Откуда мог знать этот, простите за выражение, Кил Рой, держу пари один к пяти, имя это ненастоящее, что супруги собрались в Европу? Они заказали билеты на лайнер лишь вчера вечером. Если бы не эта случайность, о хищении золота могли бы узнать лишь через несколько дней, а может быть, и недель. Нельзя терять ни минуты. Действуйте!

Ближе всего к «Тюдор-отелю» на своём черно-белом «бьюике» находился дежурный инспектор Питер Джексон с молодым помощником Джеральдом Лоу. Он и получил по радиотелефону вместе с короткой, но исчерпывающей информацией о сложившемся положении дел приказание задержать человека по имени Кил Рой, но своей главной задачей считать обнаружение тринадцати килограммов похищенного золота в слитках типа «савонетт», а если и не самого золота, то путей к нему. Когда это приказание было отдано, полицейский офицер, назвавший похитителя дураком, упрямо повторил:

— И все-таки Кил Рой — дурак, недотёпа. В сейфе супругов находилось восемнадцать слитков золота, а он взял только тринадцать. Ну разве не идиот?

Начальник недоверчиво взглянул на этого офицера, ещё раз пробежал глазами рапорт.

— Вы правы, Келли. Черт знает что!

— Каждый бы на его месте забрал все восемнадцать килограммов, — вздохнул Келли. — Разве не так?

Никто не решился ему возражать. Каждый из присутствовавших при этом разговоре полицейских отлично знал, что на месте Кил Роя он непременно забрал бы все восемнадцать килограммов.

ПОБЕГ

Вместе с приказанием задержать преступника Питер Джексон получил и короткое напоминание о том, что главной его задачей является обнаружение похищенного золота и что для быстрейшего её решения на задержанного следует оказать всевозможное давление. Джексон не любил такого рода напоминаний. За ними стояло прозрачное разрешение применять насилие, издевательства и пытки в той изощрённой форме, при которой на теле задержанного практически не остаётся следов, а душа оказывается покалеченной. Питер Джексон был консервативным полицейским старого закала, он предпочитал обходиться с задержанными без пресловутого «давления» которое все шире и шире начало применяться в полицейской практике со времён вьетнамской войны. Джексон не любил «давления» и по врождённому отвращению к издевательствам над беззащитными людьми, и по той простой причине, что начальник, давший обтекаемую инструкцию об активном воздействии на задержанного с целью получения тех или иных сведений, оставался чист перед законом как ангел, в то время как на прямого исполнителя ответственность за содеянное ложилась в полной мере. Случалось, что после акта «давления» срабатывали некие явные или тайные механизмы правосудия, а полицейское начальство не могло или считало невыгодным оказывать ему противодействие. И тогда бедный добросовестный исполнитель чужой воли попадал под следствие, а то и под суд со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями. Нет, Питер Джексон предпочитал придерживаться ортодоксальной полицейской сдержанности и корректности. Другое дело, если задерживаемый оказывал сопротивление, особенно вооружённое; в таких ситуациях Джексон действовал быстро, весьма квалифицированно и без малейшего стеснения.

Тринадцать килограммов золота — это целое состояние для среднего американца, за такие деньги обычно сражаются остервенело и до конца. Поэтому Джексон подготовился ко всяким неожиданностям, решил действовать с максимальной энергией и соответствующим образом настроил своего технически прекрасно подготовленного, но несколько туповатого напарника. К двери, ведущей в номер, занимаемый похитителем, подошли втроём, третьей была отчаянно трусившая горничная-негритянка. Лоу держал наготове наручники, он был большим искусником по части обращения с браслетами, Джексон страховал операцию с пистолетом на боевом взводе.

Задержание прошло так чисто и гладко, что даже скучно стало; примерно так же заскучал и разочаровался бы рыбак, если бы крупная форель сама выпрыгнула из реки и забралась в садок. Постоялец на стук и голос горничной открыл дверь, и в тот же миг оказался в наручниках, которые с ловкостью фокусника нацепил на него Лоу. Задержанного втолкнули в номер. Судя по всему, он так растерялся, что не оказал ни малейшего сопротивления. Горничная, мгновенно растерявшая всякий страх и многократно умножившая своё любопытство, попыталась было проникнуть следом, но её не пустили, наказав во избежание страшных кар держать язык за зубами.

Кил Рой выглядел удивлённым, но отнюдь не испуганным.

— Что это значит, джентльмены? — с лёгкой улыбкой и очень спокойно спросил он, показывая скованные руки.

— Дежурный инспектор Питер Джексон, — вежливо рекомендовался представитель власти. — Мой помощник. Вы задержаны по подозрению в хищении тринадцати килограммов золота в стандартных слитках французского производства типа «савонетт».

— А-а, вот в чем дело, — с прежним спокойствием констатировал задержанный.

У него была запоминающаяся внешность: тёмные вьющиеся волосы, матовая смуглая кожа, синие, истинно васильковые глаза, правильные черты лица. Отнюдь не богатырская, но статная фигура и скупые, уверенные движения свидетельствовали о неброской сдержанной силе и ловкости. В его облике не было ничего общего ни с матёрым преступником, ни с зелёным простодушным новичком, когда успех ограбления объясняется чудовищным везением и ничем больше. Этот Кил Рой, стоявший перед Джексоном, определённо выпадал из ситуации, не желая увязываться в сознании инспектора ни с банковским хищением, ни с каким бы то ни было преступлением вообще. По знаку Джексона Лоу несколько раз оглядел одежду задержанного, провёл по ней ладонями сверху вниз и отрицательно покачал головой — оружия при нем не оказалось.

— Садитесь, — разрешил Джексон.

Задержанный поблагодарил и сел в кресло, стоявшее рядом с ним. Джексон огляделся. Номер был недорогим, а поэтому и небольшим по площади — что-нибудь около дюжины квадратных ярдов или около того, не считая коридорчика и маленького туалета с душем. Он был обставлен стандартной гостиничной мебелью: широченная кровать, встроенный шкаф, секретер с откидной доской, стул. Джексон и опустился на этот стул, сделав знак Лоу, чтобы тот остался при входе на страховке. Несколько полновесных секунд Джексон разглядывал задержанного, в то Же самое время и тот без тени робости или смущения рассматривал полицейского.

— Я полагаю, — проговорил наконец инспектор, — Кил Рой — не настоящее ваше имя.

— Совершенно верно.

— Так. — Джексон выдержал паузу. — И все-таки я бы хотел познакомиться с вашими документами.

— Их уже нет, инспектор. — Задержанный обезоруживающе улыбнулся, адресуя свою улыбку не только Джексону, но и Лоу. — Они были подложными. Поэтому, когда они выполнили своё назначение, я их уничтожил.