Страница 108 из 125
— Юдей из Бет-Лехема станет воевать против своих? — усомнился Стихос. — Такого ещё не бывало.
— Он нападал на южные области Юдеи и доставлял мне добычу, вырезая своих соплеменников. Добид безжалостно расправлялся с ними. Таким способом он мстил царю Саулу, — продолжал убеждать князей Анхус. — Добид опротивел своему народу. Он никогда не вернётся в Эсраэль.
— Это надо проверить. Найти свидетелей, опросить через подставных людей воинов бетлехемца, сопоставить все сроки и показания. А у нас нет времени.
— Я против допуска в наше войско эсраэлитов. Такое безудержное доверие может привести к плачевным последствиям, — поддержал Стихоса Радорк, сердито нахмурившись. — Я не доверяю этому Добиду, как бы за него ни заступался князь Анхус. Может быть, Анхус, ты слишком польстился на добычу, которую хитрый юдей тебе приносил? Как бы много золота не было у человека, он всегда рад приумножить его количество, — намекающе добавил аккаронский князь.
— Да, я тоже считаю излишнее доверие бетлехемцу рискованным, — после некоторого колебания сказал Полемен. — А если он тайно служит Саулу и нарочно рассказывает о его гонениях и преследованьях? На самом же деле хочет умилостивить господина своего нашими головами. Разве такого не может быть?
— Не тот ли это Добид, который обманом сразил пять лет тому назад славного поединщика Галата? — спросил Анхуса памятливый, опытный Стихрс.
— Если это подтвердится, то бетлехемца надо немедленно убить, а не брататься с ним накануне сражения. — Радорк стукнул себя кулаком по колену. — Анхус, твоё слепое доверие может обернуться бедой для пеласгов.
Обычно поддерживавший сложную политику гетского князя жрец Долон на этот раз принял мнение большинства. Умный Анхус вынужден был согласиться с решением княжеского совета, хотя в душе считал Добида своим верным и надёжным слугой.
Князья совещались, пока масло в светильниках не выгорело. Они встали и разошлись к своим воинским лагерям, расположившимся вокруг Аскалона. Один Анхус умчался на колеснице в Гет, чтобы подготовить место для сбора войска.
Проводив гостей, князь Полемен вернулся во дворец.
Звёзды сияли между колоннами. Выступив из тьмы, поплыла над морем золотая ладья лунной богини Син. А среди звёзд тёмным огоньком горел красноватый Нергал, предвещавший кровопролитную битву.
В галереях и комнатах дворца скользили иногда торопливые тени: слуги убирали скамьи и кресла. Задумавшись, князь Полемен смотрел туда, где шумело море. Кто-то приблизился к нему еле слышно и дотронулся до плеча.
— Алесо... — обернулся князь и обнял жену с невольной печалью.
— Ты озабочен завтрашним походом? — тихо спросила она и положила голову ему на плечо. — Но ведь князья давно не собирались вместе. Разве возможна неудача при таком единении пеласгов?
— Только боги знают, кому суждено вернуться с победой, кому остаться на поле сражения, а кому потом всю жизнь быть калекой. Многие воины не спят накануне битвы. Их мутит и тошнит от страха смерти, которая может настигнуть их завтра. И всё-таки они заставляют себя надеть панцирь, взять оружие и идти навстречу врагу. Однако пеласгам не свойственны такие страхи. И нынешнюю ночь я проведу с тобой, чтобы не жалеть в стране мёртвых об упущенном наслаждении. Хотя я, конечно, надеюсь с помощью Дагона победить и вернуться живым.
— Ах, любимый мой, ты не похож на пеласга, потому что волосы у тебя чернее воронова пера, глаза, как редкий тёмный янтарь, а душа твоя многозвучна, как арфа, и, как море, склонна к волнению. Если ты будешь убит вражеским воином, я не стану дожидаться старости, чтобы соединиться с тобой навсегда. При помощи вот этого холодного друга, — Алесо показала мужу маленький кинжал с золотой рукоятью, — я догоню тебя на полпути.
— А как же дети? Кто будет их воспитывать и защищать? Кто расскажет им об отце и матери? — Полимен качал головой с сомнением. — Ты должна остаться с детьми, жена.
— Детей дают боги. И они же забирают их, когда захотят. Наших дочек и сыновей воспитают мои сёстры, твои тётушки и друзья. Моё решение никто не отменит, да и стоит ли его отменять...
3
Ночь шла своим чередом. Князь Анхус приехал в Гет.
Когда появилась солнечная корона над далёкими горами Юдеи, стражник постучал и сказал за дверью:
— Господин, к тебе Добид из Шекелага.
Белокурый бетлехемец, войдя, поклонился и понял: Анхус огорчён и слегка растерян.
— Не возымей в душе своей обиды на меня, — начал князь, невесело улыбнувшись и тем выражая сожаление. — Князья пелистимские вознегодовали, что я хочу взять тебя с твоими воинами против Саула. «Отпусти этого человека, — сказали они, — пусть он сидит на том месте, которое ему назначено. Мы подозреваем беду для пеласгов, если он пойдёт с нами. В тот самый миг, когда будет решаться исход битвы, он может стать нашим противником. Эсраэлиты считают правильным соблюдать обещания и быть честными только с единоверцами. А других людей могут обмануть». Я не соглашался с ними, но вынужден был уступить. Вместо твоего отряда я поставлю для охраны обоза арамеев.
«О, великий Ягбе, ты уже решил за меня и устранил раба твоего от братоубийства...» — подумал радостно Добид, а вслух сказал:
— В чём я провинился? Разве я хоть раз прогневал тебя непослушанием или обманом? Почему же мне не идти с тобой на войну?
— Не всё в этом мире зависит от нашего желания. Не говоря о воле богов, мы не всегда в силах преодолеть мнение окружающих нас людей. Ты находишься при мне более года, и со времени твоего прихода я не нахожу ничего дурного в твоих поступках. Наоборот, ты проявил себя наилучшим образом, как воин и слуга своего господина. — Анхус подошёл к Добиду, стоявшему перед ним с расстроенным видом, и положил руку ему на плечо. — Однако совет князей отверг мои объяснения. Поверь, я знаю: ты честен и достоин доверия. Но в глазах князей ты ненадёжен. Возвращайся в Шекелаг. Будь там и жди окончания нашей войны с Саулом.
— «Когда ты придёшь в Эшраэль, место Саула будет свободно...» — вспомнил Добид гармонично рокочущий звук неземного голоса. Он молча поклонился и вышел из дома гетского князя.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
1
Время шло, солнце трижды поднималось и опускалось над страной Ханаан.
Собрав в Гибе войско, царь Саул устремился на север, чтобы заставить несговорчивых «адирим» северных колен Эшраэля прислать своё ополчение. Лазутчики постоянно ему доносили о продвижении пелиштимцев. Князья Аскалона, Аккарона, Азота и Гета шли в том же направлении, захватывая встречавшиеся на пути, небольшие города. Люди ибрим покидали жилища, беря с собой самое необходимое. Они бежали с семьями за Ярдон в землю Галаадскую, засушливую и пустынную.
Саул тоже перешёл реку Ярдон и расположился лагерем у городка Афека, дожидаясь пополнения своего войска воинами северных областей. Несколько небольших отрядов из колен Манаше, Неффалима и Ашера явились в его лагерь, поставив рядом свои дырявые шатры. Это были случайно сговорившиеся селяне, плохо вооружённые и неопытные в военном деле.
Прекрасно вооружённые дружины с лучниками и колесницами северные «адирим» посылать ему не спешили. Некоторые боялись пеласгов. Они думали отсидеться за стенами крепостей, злорадно дожидаясь грядущего сражения. От суровых пеласгов предусмотрительные старейшины надеялись откупиться. На всякий случай они уже готовили дань исконным врагам. Быть данниками пелиштимских князей, а в остальном править самостоятельно, не подчиняясь Саулу, их устраивало до некоторой степени. Хотя бы временно, чтобы поискать претендента на царское кресло из своих родственников. Для самоуспокоения они имели тот довод, что покойный первосвященник Шомуэл объявил о проклятии первого царя и его отторжении от власти. Поэтому определить свои действия, как предательство народа эшраэльского, они не желали.