Пламенное небо

— Молодец Степаненко, так держать! — слышу в наушниках голос генерала Данилова. Командир корпуса находится на передовом командном пункте, наблюдает за воздушным боем.

— К немцам идет подкрепление, — предупреждает генерал, — восьмерка «фоккеров».

Воздушная карусель закружилась быстрее, грохот пушечной стрельбы стал еще раскатистее. Два стервятника проскакивают сквозь наши боевые порядки, бьют из пушек по машинам Барышникова и Погорелова. Резко перевожу свой самолет в левый переворот и иду им на выручку. За мной неотступно следует лейтенант Куликов.

На выходе из переворота у самой земли замечаю: к разрывам снарядов, выпущенных «фоккерами», добавляются разрывы «эрликонов», несколько их попадает в самолет ведомого. Оставляя дымный след, Куликов планирует над лесом и садится на занятой врагом территории.

В бессильном отчаянии стискиваю штурвал. Что будет с летчиком? Ведь он приземлился прямо в пекло, где идет бой. Эвакуировать его оттуда не представляется возможным. Маневрируя за мной, лейтенант Куликов, по-видимому, не учел особенности огня «эрликонов». Целясь в ведущего, они обычно попадают в ведомого, который идет след в след. Куликову следовало соблюдать небольшой интервал по фронту. Это уменьшило бы вероятность его поражения. Но разве в маневренном бою все предусмотришь!..

Несколько упорных попыток противника прорваться сквозь заслон «яков» успеха не имеют. В бою сбито четыре фашистских самолета, их уничтожили подполковник Александр Марков, лейтенант Валерий Шман, старший лейтенант Виктор Куницын и я. Все применяли испытанный вертикальный маневр, неизменно оказываясь выше вражеских самолетов и имея запас в скорости. Наземные части в этот день немного продвинулись вперед, но враг упорно сопротивлялся. Приходилось драться за каждый клочок земли, за каждую высотку или овраг.

28 декабря прикрываем «илы» в районе Джуксте. Эскадрилья в составе Степаненко — Зябров, Шман — Королев, Лысенко — Масленников, Андреев — Барышников в воздухе. Двадцать девять «яков» ведут воздушный бой с тридцатью двумя «фоккерами». Наши уничтожили шесть самолетов врага, потеряли один. С боевого задания не вернулся старший сержант П. П. Королев.

Группы штурмовиков ежедневно поднимаются в воздух для ударов по сопротивляющемуся и часто переходящему в контратаки противнику. Их ведут в бой мастера своего дела, отважные авиаторы Борис Золотухин, Иван Воробьев, Иван Гринько, Михаил Корнилов, Константин Рябов.

Действия штурмовиков сосредоточиваются преимущественно на районе Салдус. Мы вновь прикрываем их. Двадцать один самолет нашего истребительного полка провел нелегкий бой с сорока «фоккерами». Давно противник не имел такого численного преимущества. Однако и теперь нам удалось сбить пять машин врага. Свой боевой счет увеличили Рязанов, Бугарчев, Шман, Андреев. Один вражеский истребитель попался и мне на прицел…38 фашистских дивизий оказывали упорное сопротивление в Курляндском «котле». Гитлеровское командование и слушать не хотело об отступлении из Прибалтики, так как группа «Север» сковывала здесь войска двух фронтов— 1-го Прибалтийского и Ленинградского. Это была существенная помощь немецким армиям, отступавшим в Восточной Пруссии и Польше. Кроме того, окруженные в Курляндии фашисты понимали, что отступать им некуда, пути назад перекрыты, а Балтийское море контролируется нашими кораблями и авиацией.

Конечно, всем было понятно и то, что судьба войны решается теперь не на Курляндском полуострове, а на берлинском направлении. Естественно, все наши мысли были устремлены туда. Нас утешала надежда, что боевой истребительный полк вот-вот перебросят на центральные фронты, где готовятся и в ближайшее время развернутся решающие сражения.

Окончания войны ждали люди всего мира. Они с надеждой обращали свои взоры туда, где от Балтийского моря до Балкан гремело эхо сражений. Нас тоже влекло небо Центральной части Европы, хотелось личным участием ускорить желанный день Победы. Но старая солдатская истина гласит: для воина главное направление то, которое указал ему командир.

Освободить небо Курляндии — наша задача, наш священный долг. Ибо здесь тоже наша, советская земля, как и у стен Сталинграда, как на высоте 246. Ее нельзя оставлять в руках врага.

Новогодние тосты

Частые морозы дают о себе знать. Аэродром, на котором мы базируемся, занесен снегом. Работа на взлетно-посадочной полосе не приостанавливается: боевая готовность прежде всего. Погода пока стоит нелетная.

Настроение предпраздничное. Приближается Новый, 1945 год. Видно по всему: быть ему победным. Мы встречаем его, как встречают вся армия и страна, с огромной радостью, так как верим, что это последний год тяжелой, большой войны. Миллионы людей верят в это. Гитлеровская армия идет к неминуемому краху. И нет такого чуда, которое бы спасло ее от разгрома.

Год Победы навсегда останется в памяти людей, войдет в историю навечно. Нам приятно сознавать, что и мы причастны к этому великому событию, о котором благодарное человечество будет слагать песни, легенды.

В такую погоду фашистская авиация вряд ли решится взлететь, поэтому вблизи аэродрома в сельской школе — нашем «клубе» — шумно и весело. Большой класс натоплен и празднично убран. В углу красуется елка, украшенная гирляндами, флажками, конфетами, миниатюрными самолетиками. Традиционные новогодние игрушки, сделанные неутомимыми руками парашютоукладчиц и мотористок Шуры Мягковой, Лиды Зубковой и других девушек, вызывают удивление и восторг, заставляют на какое-то время забыть о фронтовых невзгодах, ощутить почти домашнюю обстановку.

Впервые за всю войну встречаем Новый год в такой торжественной обстановке, раскованно, без тягостных мыслей о постоянной опасности, подстерегающей тебя и твоих товарищей. Времена неуверенности, граничащей, случалось, с растерянностью, прошли безвозвратно. Наша армия и народ теперь сильны, как никогда.

За праздничным столом собрались все, кто в воздухе и на земле добросовестным ратным трудом приближает час долгожданной Победы. За несколько минут до наступления Нового года поднимается Герой Советского Союза подполковник А. М. Марков.

— Воины нашей армии и весь советский народ прошли большой и трудный путь борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. Добыто немало исторических побед. В достижение их внес свой вклад и Четвертый Краснознаменный авиационный истребительный полк. Кишинев, Мариуполь, Ростов-на-Дону, Ярославль, Рыбинск, Елец, Воронеж, Сталинград, Кубань, Орел, Великие Луки, Прибалтика… Боевой путь долгий и героический. За четыре года полк совершил около четырех тысяч боевых вылетов, уничтожил почти семьсот самолетов врага… В воздушных боях мы потеряли немало замечательных летчиков, дорогих товарищей. Их нет с нами, но мы всегда будем помнить о них. Предлагаю почтить память павших героев минутой молчания…

Мы встали. В памяти всплыли родные лица друзей, с кем крыло в крыло вступали в жестокие бои с фашистскими асами.

— Сделано много, — продолжил командир полка, — но перед нами еще немало задач, которые поставили Родина, партия, народ. Одна из них — разгром курляндской группировки. Это потребует немало усилий. Гитлеровцы понимают, что их сопротивление в Курляндии — часть битвы за Берлин. Наш долг — покончить здесь с фашистами. И драться надо так, чтобы до конца войны не потерять ни одного летчика!

Бой курантов — и мы поднимаем наполненные кружки за победу, за скорейшее окончание войны.

Торжественную часть сменяет художественная. Звучат песни, музыка. В центре внимания — баянист, замполит полка майор Егорьичев. Весь зал хором подпевает ему народные песни.

— Можно что-нибудь танцевальное, товарищ майор? — не раз уже обращаются с просьбой летчики.

Егорьичев на миг замирает, но вот из-под его проворных пальцев неудержимо рвется, зовет к танцу огневая мелодия, от которой трудно устоять на месте.

— Шире круг! — командует начальник штаба полка майор С. И. Донин.

Раньше суровый фронтовой быт, постоянная боевая готовность не позволяли нам собираться вот так, всем вместе, чтобы большим коллективом отмечать торжество. Теперь же веселье будто плещет через край.