Волшебная шапка

– Ну, пожалуйста, возьмите меня с собой. Я постараюсь быть вам полезным. А потом, ведь у меня волшебная шапочка!

– Лишний груз – нам большая помеха, – покачал головой дядя Ибн-Гали. – А добиться успеха с помощью волшебной шапочки нам попросту было бы неинтересно…

– Я бы вам чай кипятил, обеды готовил, стирал…

– Спасибо, мальчик. Но всё это мы привыкли делать сами. Таковы законы жизни открывателей неизведанного…

– Простите, что помешал вам отдыхать, – поднялся я с места и улыбнулся. Я улыбался, а слезы горьким комком застряли в горле, мешали дышать.

Путешественник Ибн-Гали похлопал меня по плечу:

– Не отчаивайся, волшебник, ты ещё попутешествуешь вдоволь.

А господин Ибн-Хали выглянул в дверь и поманил своего друга, кидая опасливые взгляды на мою волшебную шапочку.

– Прощайте, господа Ибн-Хали и Гали, – прошептал я, выходя в коридор. – Может быть, мы с вами ещё встретимся. Если на вас вдруг нападут людоеды…

Но эти слова я сказал уже на лестнице, и, конечно, великие путешественники не услышали их. Вначале я пожалел об этом, а потом подумал: «Может быть, и хорошо, что не услышали? Ведь никто не знает, существуют ли сейчас людоеды или нет. А если не существуют и если нет надобности драться с ними на шпагах, то какой толк идти в путешественники? У нас и горы есть невдалеке от нашего кишлака, и речка есть, и змеи разные встречаются…»

ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ГОЛА И СЛОМАННЫЕ РЁБРА

Я шёл куда глаза глядят. Меня не радовали ни прохладный вечер, ни праздничные улицы, ни лотки с мороженым, ни автоматы с газированной водой. Неужели я так и не прославлюсь, никого не удивлю своими подвигами? Куда ни пойду – одни неудачи. И никто мне не, поможет, никто ничего не посоветует. Даже волшебная шапочка.

– Отчего же не помогу? – отозвалась она тут же. – Посмотри, Хашимджан, где ты стоишь. У панорамного кинотеатра.

– Не хочу в кино, дорогая. Такое у меня плохое настроение – и я должен развлекаться?

– А знаешь, что за кинотеатром находится стадион «Шоликор»[7]? Сегодня там состоится очень интересный матч. Мне помнится, ты любил футбол…

– Ещё как! Дома ведь я был капитаном классной команды!

Трибуны оказались забитыми до отказа. Люди стояли даже в проходах. Я решил сесть поближе к игрокам – занял место на скамейке, где сидели молчаливые дублёры.

Болельщики сильно нервничали, ожидая начала матча.

– Вот увидишь, «Шоликор» сегодня обязательно победит!

– Победит, если, как вчера, забьёт в свои ворота три мяча!

– В поражениях «Шоликора» виноват только Кадыров: мяч летит к нему, а он бежит от мяча!

– Брось ты! Если кто умеет бить дальние – так это именно наш славный Кадырчик!

– Нет, лишь бы сегодня играл Теодор Рахимов. Уж он-то спасёт команду от верной гибели.

– «Шоликора» всегда спасает Геннадий Супоницкий, а не твой кривоногий Теодор!

– Что ты сказал? А ну-ка повтори!

Хорошо, раздался свисток судьи и футболисты рассыпались по местам, а то быть бы потасовке между нервными болельщиками.

Гости сразу перешли к атаке. Шестой номер ловко обыграл наших защитников и забил мастерский гол. Шоликоровцы растерялись, заметались по полю. А гости снова повели мяч к воротам. Левый защитник дал длинный пас правому, а тот передал мяч по воздуху центральному нападающему. Центральный нападающий оторвался от «опекуна» и сильным ударом пробил ворота. Болельщики взвыли.

– Генка, халтурщик! Играй как полагается, если хочешь получить квартиру!

– Теодор! Ты футболист или гусь лапчатый?

– Судью на мы-ыло-о!

– Якубов! Ты зачем на поле вылез, если даже бегать не умеешь, раззява!

Свист, крики… Сказать правду, неважно играли шоликоровцы. А гости работали очень слаженно и технично. Это стало особенно заметно, когда они закатили нам третий гол. Одни болельщики чуть не плакали. Другие грозились оторвать шоликоровцам уши. Третьи демонстративно покидали трибуны, проклиная футбол как самую несправедливую игру на свете. Гости, конечно, всё это видели и уже играли с нами вполсилы, как со слабаками.

Не-ет, дорогие гости, рановато ликуете! Мы вам ещё покажем, на что способны шоликоровцы. Зачем, вы думаете, собралось здесь сто тысяч зрителей? Полюбоваться на вашу победу? Держите карман шире!

Я надел шапочку и выбежал на поле.

Противник готовил очередную атаку. Мяч вёл шестой номер. Он не спешил, поджидал, когда удобнее будет передать его форварду. Но тут подскочил я, выхватил мяч из-под ног шестёрки и пулей понёсся к воротам гостей. Увидев чудо, зрители замерли, перестали дышать. Стало слышно даже тиканье часов на световом табло. Людям казалось, что мяч летит по воздуху, не касаясь земли. Ворота приближались. Метрах в трёх за мной топотал бутсами Геннадий Супоницкий. Он тяжело дышал и скрежетал зубами, не понимая, что происходит с мячом.

До цели осталось метров пятнадцать. Поблизости – никого. Я положил мяч на землю и еле успел отскочить в сторону: Геннадий со страшной силой ударил по воротам. Мяч прорвал сетку, сбил с ног фотокорреспондента, стоявшего за воротами, и упал где-то среди бушующих болельщиков. Уж если наши футболисты бьют, то именно так. Запомните это, уважаемые гости!..

Мяч подали вратарю противника. Тот положил его на землю, отошёл назад на несколько шагов, собираясь разбежаться. А я не стал дожидаться, когда он ударит: взял мяч и ловко подкинул его под ноги оказавшегося поблизости Якубова.

– Бей, Якубов, бей, раззява! – завыли болельщики.

Якубов зажмурился от волнения и изо всей силы двинул по мячу. Вратарь взлетел высоко вверх и шлёпнулся на землю, как лягушка. Гол! Красивый, первоклассный гол.

Ликованию болельщиков «Шоликора» не было конца. Тысячи кепок, тюбетеек и шляп взмыли в воздух, заслонив солнечный свет. Люди, совершенно незнакомые друг с другом, целовались, обменивались на память о матче часами, галстуками, разными диковинными зажигалками. Да разве можно описать то, что происходило на трибунах?! Это надо было видеть. Своими глазами.

Сколько радости, счастья я принёс сегодня людям! И надо же, не знал я, дурак, не знал, кому нужна моя цветущая сила. Поэтов мучил, путешественников мучил, сам мучился. А моё место, оказывается, вот здесь, на зелёном, мягком поле, освещённом светом солнца и прожекторов. Здесь ждёт меня удача и слава. Здесь я принесу людям пользу, вы меня слышите, уважаемый Атаджан Азизович и дорогой мой математик Кабулов?!

Я подтянул штаны и снова взялся за дело. Теперь я знал, кому помочь. Бедняга Лазиз Акмалходжаев восемь лет бегает по стадионам и всё без толку – не забил ни одного мяча. Пусть он тоже познает, как радостно забивать голы.

Я отнёс мяч к самой штанге, и Лазиз, не веря себе, втолкнул его в ворота. Кроме невезучего Лазиза, за какие-то полчаса каждый игрок забил по два, а более ловкие и догадливые, что вертелись возле меня, и по три мяча. Игра шла, мягко говоря, только у ворот гостей. Наш вратарь Юра Кукурузников долго скучал, ожидая нападения, а потом позвал к себе дружка из дублёров. Тот принёс чайник чая, и они сели на травке у ворот и, попивая чаёк, изредка поглядывали в противоположный конец поля.

До конца матча осталось пятнадцать минут. Счёт был 24: 3 в нашу пользу. Мы бы, конечно, забили ещё десяток-другой голов, но тут случилось несчастье.

Я заходил к воротам противника с правой стороны, высматривая, кому бы половчее отдать мяч. Неожиданно рядом со мной появился правый защитник гостей. Он, конечно, не знал, что кто-то носится по стадиону, прижав мяч к груди, думал, что бьёт по мячу. А в самом деле со всего маха двинул бутсой мне по левому боку. Я рухнул наземь, но мяча из рук не выпустил. Другой футболист ступил мне на спину. Чувствуя, что из моих рук вышибли мяч, я потерял сознание…

Открыв глаза, я увидел восходящее солнце. Оно слабо покачивалось над вершинами далёких гор, словно вот-вот могло сорваться вниз. Я поспешно закрыл глаза, боясь снова упасть во мглу.

7

Шоликор – рисовод.