Страница 9 из 26
Внимательность и осознание
Медитация — это работа с нашей торопливостью, с нашим беспокойством, с нашей постоянной занятостью делами. Медитация дает нам пространство, или почву, где наше беспокойство может функционировать, где оно находит место для своего проявления и свободного релаксирования. Если мы не вмешиваемся в это беспокойство, оно становится частью пространства. Мы больше не подавляем желание снова и снова ловить свой хвост.
Практика медитации состоит не в том, чтобы вызвать гипнотическое состояние ума или создать ощущение полного спокойствия. Старание достичь спокойного состояния ума отражает психологию нищеты. Стремясь к состоянию спокойствия ума, мы тем самым оказываемся в состоянии боевой готовности против беспокойства. Налицо постоянная параноидная установка, постоянная ограниченность. Мы ощущаем необходимость быть на страже против внезапных приступов страсти или агрессивности, которые могут захватить нас, заставить утратить самоконтроль. Это состояние настороженности ограничивает диапазон ума, ум уже не воспринимает всего происходящего.
Вместо этого медитация должна отражать психологию богатства — способность использовать все, что возникает в сфере ума. Таким образом, если мы обеспечиваем достаточный простор для беспокойства, чтобы оно могло свободно функционировать в этом пространстве, тогда энергия перестает быть беспокойной, потому что она обретает фундаментальное доверие к себе. Медитация как бы дает беспокойной корове огромный богатый луг, покрытый сочной травой. Некоторое время корова может вести себя беспокойно и на этом лугу, но рано или поздно беспокойство станет неуместным: пространство так велико — корова ест, ест, ест, в конце концов наедается и… погружается в сон.
Признание беспокойства, отождествление с ним требует внимательности, в то время как для предоставления корове большого пространства на роскошном лугу требуется осознание. То есть внимательность и осознание всегда дополняют друг друга. Внимательность есть процесс непосредственного соприкосновения с отдельными ситуациями — соприкосновения прямого, точного и определенного. Вы общаетесь, вступаете в связь с проблематичными или раздражающими ситуациями простым способом. Вы наблюдаете неведение, беспокойство, страсть, агрессивность — они не нуждаются ни в похвале, ни в осуждении. Они просто есть. Это обусловленные ситуации, но их можно видеть ясно и точно посредством необусловленной внимательности. Внимательность подобна микроскопу: она не является ни наступательным, ни оборонительным оружием по отношению к микроорганизмам, которые мы наблюдаем с его помощью. Функция микроскопа — всего лишь точно показать то, что есть. Внимательность не нуждается в прошлом или будущем: она вся в настоящем моменте. В это же время деятельный ум вовлечен в дуалистическое восприятие, ибо вначале необходимо пользоваться этим видом различающего суждения.
Осознание — это умение увидеть открытия, сделанные внимательностью. Нам не нужно отказываться от содержимого ума, не нужно и удерживать его. Точность внимательности можно оставить такой, как она есть, потому что у нее имеется собственное окружение, собственное пространство. Нам не нужно принимать решение — отбросить ее или хранить как сокровище. Таким образом, осознание — это еще один шаг к возможности обходиться без выбора в ситуациях. Санскритское слово для обозначения осознания — смрити —переводится как «узнавание», «вспоминание». Но это вспоминание не в смысле припоминания прошлого, а в смысле узнавания результата внимательности. Внимательность дает некоторую почву; она как бы обеспечивает нас пространством, помещением для распознавания агрессивности, страсти и т. д, Внимательность предлагает тему, терминологию и слова, а осознание — это грамматика, которая приводит в порядок все данные и правильно располагает термины. Использовав точность внимания, мы могли бы задать себе вопрос: «Что же мне с этого? Что делать дальше?» И осознание успокаивает нас: на самом деле нам ничего не нужно делать, мы можем оставить все на естественном месте. Это подобно тому, как если бы мы обнаружили в джунглях прекрасный цветок; надо ли срывать его и нести домой или лучше оставить его? Осознание говорит нам: оставь цветок в джунглях, ибо там естественное место для развития этого растения. Таким образом, осознание —это готовность не привязываться к открытиям внимательности, а внимательность — это всего лишь точность: вещи есть то, что они есть. Внимательность представляет авангард осознания. Мы молниеносно улавливаем ситуацию, а затем растворяем эту точность в осознании.
Итак, внимательность и осознание работают совместно, обеспечивая приятие жизненных ситуаций как они есть. Нам нет необходимости объявлять жизни бойкот, как нет и нужды потворствовать ей. Жизненные ситуации суть пища для осознания и внимательности; мы не можем медитировать, избегая возбуждения и подавленности, сопутствующих жизни. Мы изнашиваем обувь сансары, шагая в ней через практику медитации. Союз внимательности и осознания поддерживает странствие; и практика медитации, и духовное развитие зависят от сансары. С большой высоты, откуда все видно, мы могли бы сказать, что нет необходимости ни в сансаре, ни в нирване, что странствие бесполезно; но поскольку мы находимся на земле, а не в небесах, совершать путешествие чрезвычайно полезно.
Скука
Для описания развития эго мы должны воспользоваться аналогией с человеческим телом. В этой аналогии фундаментальный дуализм, чувство, импульс и понятия подобны костям тела. Эмоции подобны мускулам, а подсознательная болтовня и вся мелкая деятельность ума — это кровеносная система, которая питает мускулы и поддерживает их жизнеспособность. Таким образом, чтобы иметь полностью функционирующее тело, нам необходимы мышечная система, кровообращение и кости в качестве каркаса.
Мы начинаем медитационную практику, имея дело с мыслями —периферией эго. Практика медитации есть процесс распутывания. Если вы хотите рассечь на части тело эго и рассмотреть его, то начинаете с того, что производите узкий разрез кожи, затем доходите до артерий. Таким образом, практикующий, которого не интересуют свидетельства, начинает с операции. Свидетельства — это болезнь; чтобы удалить ее, требуется операция. Своей болезнью вы фактически стараетесь доказать, что вы существуете: «Я болен, следовательно, я реален: я чувствую боль». И операция заключается в том, чтобы удалить представление о важности вашей личности, поскольку она, мол, больна. Конечно, если вы больны, вы можете привлечь к себе всяческое внимание: можете звонить родственникам и друзьям по телефону, рассказывать им о своей болезни, и они придут к вам на помощь.
Но это — очень жалкий способ доказывать свое существование. Именно так действуют свидетельства. Они доказывают, что вы больны, следовательно, можете претендовать а внимание со стороны друзей. Нам нужно работать над этой личностью, чтобы устранить болезнь свидетельств. Но если мы дадим больному человеку болеутоляющее средство, он так и не поймет, как много мусора ему следует выбросить. Поэтому не нужно вообще применять болеутоляющие; все должно происходить так, как происходит естественное деторождение. Мать видит, как рождается ребенок, как он выходит из ее тела, вступает во внешний мир. Рождение буддхадхармы без свидетельств подобно этому процессу: вам следует видеть его полностью. Вас ведут прямо в операционную; и вот вы уже на операционном столе. Первый этап операции состоит в том, что чрезвычайно острым ножом хирург делает вам небольшой разрез в самом больном месте. Этот нож — меч Манджушри, меч сострадания и мудрости. Сделан всего лишь один разрез, и он оказывается не таким болезненным, как вы ожидали.
Сидеть и медитировать — это и есть небольшой разрез на нашей артерии. Возможно, вам уже говорили, что медитация необыкновенно скучна, утомительна и трудновыполнима. Но вы отнюдь не найдете ее трудной. Фактически она оказывается очень легкой: вы просто сидите. Артерия, подсознательная болтовня вашего ума, вскрыта при помощи какой-либо техники — работы с дыханием, ходьбы или иной методики. С вашей стороны это будет жестом полного смирения — просто сидеть и вскрывать свои мысли, просто встречать вдохи и выдохи; это всего лишь естественное дыхание, в нем нет ничего особого: вы просто сидите и вырабатываете наблюдательность по отношению к своему дыханию. Здесь нет сосредоточенности на дыхании; ибо сосредоточенность заключает в себе нечто желаемое; нечто такое, чего надо придерживаться: вы находитесь здесь и стараетесь сосредоточиться на чем-то, находящемся там. Мы же практикуем не сосредоточенность, а скорее внимательность: мы видим, что происходит, а не развиваем сосредоточенность, которая ориентирована на цель. Все, что связано с целью, представляет собой движение откуда-то куда-то. В практике внимательности цели нет, нет и движения; вы просто внимательны к тому, что происходит.