Страница 17 из 65
13. ВОЛШЕБНАЯ СИЛА САМИЗДАТА
И наконец, еще один феномен 70 – 80-х – подпольная рок-музыка, которая из веселого и танцевального биг-бита к тому моменту превратилась уже в то, что мы называем сумрачным понятием «русский рок». Стала широко известна группа «Машина времени», а вслед за нею многие группы из Москвы, Питера и других городов стали петь по-русски.
Да, надо сказать, что перед этим, в конце 50-х и особенно в 60-е, на гребне хрущевской оттепели расцвело еще одно явление, которое не имеет прямого отношения к поп-музыке, но которое нельзя не упомянуть. Это бардовская песня, а позже КСП. То, что правильно было бы назвать «литературной песней». Начиналось это движение с великих людей и великих поэтов, таких как Александр Галич, Владимир Высоцкий и Булат Окуджава. Сейчас это движение чудовищно измельчало. Но тем не менее именно оно создало тот феномен, который позднее раскрылся в русском роке – феномен музыкального самиздата. Скажем, Александр Галич писал сатирические и глубоко антисоветские песни. А следовательно – ни на радио, ни на телевидении они не звучали, их не было нигде. Однако песни Галича знала вся страна. Просто на концерт приходил кто-то с магнитофоном, и потом все это дело тиражировалось, тиражировалось и тиражировалось. С Окуджавой было чуть проще, так как он в отличие от Галича был героем сугубо лирическим, так что власти его особо не гнобили: у него и пластинки выходили, и по телевизору его иногда показывали.
Наши рокеры идею музыкального самиздата довели до совершенства. Они создали целую инфраструктуру: подпольные студии звукозаписи, подпольная система распространения фонограмм… Они уже не ограничивались концертными записями, а, как и музыканты во всем мире, записывали альбомы. Причем придумывали им обложки, и весь этот дизайн собственноручно наклеивали на коробки с кассетами и катушками. У меня их на старой даче полный чулан – с отпечатками пальцев Гребенщикова, Цоя, Майка… Естественно, альбомы «с оформлением» выпускались очень ограниченным тиражом, и тем не менее песни с них были известны по всей стране, от Москвы до Владивостока. Количество магнитофонных копий исчислялось миллионами. Пиратство тогда было делом почетным и нужным, а музыка некоммерческой.
14. «ВЗГЛЯД» НА ПЕРЕСТРОЙКУ
До начала 80-х годов никаких преследований подпольной рок-музыки в СССР не было. Ее просто игнорировали: ее не было в СМИ, о ней не писали, ее не играли на больших площадках, ее не распространяли и не записывали серьезные фирмы, такие как «Мелодия».
Наезды начались после того, как обнаружилось, что групп этих много, что поют они на русском языке и что песни эти очень отличаются по содержанию от тех, которые советская молодежь петь должна. Однако ни у «Аквариума», ни у «Машины времени» не было таких жестких политизированных песен, как у того же Галича. Это были не политизированные группы. С другой стороны, то, о чем и как они пели, создавало у молодого человека-современника совсем иной образ мыслей и совсем иное настроение, чем, по мнению руководства государства, нужно. Они пели о том, что их никто не понимает, о Боге, о предательстве друзей, о сексе, о лицемерии и конформизме, о девушках легкого поведения, о пьянстве, об отчуждении. То есть они пели о жизни вполне честно, а это было абсолютно недопустимо.
Поэтому начались гонения, запреты, вязалово на концертах. Некоторые люди, например Алексей Романов из «Воскресения» и Жанна Агузарова, даже сели в тюрьму за то, что давали нелегальные рок-концерты.
Потом, как вы знаете, началась перестройка, всех из тюряг повыпускали, и они тут же выпрыгнули на стадионы. Получилось так, что подпольные рок-группы на перестроечной волне оказались на телевидении: «Музыкальный ринг», «Взгляд» – все они были там. Тут же нашлись продюсеры, которые стали вытаскивать их на стадионы… Юрий Айзеншпис, в частности, катал группу «Кино» и сделал себе на этом первое состояние.
Воцарилась гегемония рок-музыки. Советская эстрада ушла в подполье. Кобзон занялся бизнесом, пропал куда-то Лещенко, а Пугачева вдруг стала рокершей и подружилась с Кузьминым.
От продюсера: у Троицкого есть любимое воспоминание той поры (1987 год). Шел он по улице вблизи метро «Университет», а молоденькая воспитательница вела куда-то, по всей видимости, в новый цирк, детсадовскую группу. Группа дисциплинированно шла парами, распевая… «Скованные одной цепью»!
15. …И ЕЩЕ ОДИН ФЕНОМЕН
Кстати, еще один феномен 60 – 80-х годов в песнях. Все лучшие песни того периода («Есть только миг», «А нам все равно» и пр.) – это песни из кинофильмов и мультфильмов. Подобный феномен можно наблюдать еще только в одной стране – в Индии. Там тоже все хиты – это песни из фильмов. Хотя причины другие.
16. ИТАК, ГОЛАЯ ПРАВДА О попСе
Гегемония рока закончилась вместе с восьмидесятыми. Произошло это примерно по тем же причинам, что и в 60-е годы на Западе. Нельзя все время слушать «Скованных одной цепью», «Поезд в огне», «Осень» и т. п. Мозги плавятся. Людям начинает хотеться чего-то легенького, веселого, маленького и не грузящего. Именно тогда возник термин «попса».
Это дитя западного диско, русской песенной традиции 20 – 30-х годов XX века, технологического прогресса (стали доступны музыкальные компьютеры, синтезаторы и проч.). Все это вместе и дало попсу: очень простую, примитивно-мелодичную музыку с негрузящим сентиментально-лирическим текстом. Образцовой попсовой группой был «Ласковый май». Их продюсеру Андрею Разину первому в мире пришла в голову идея клонировать группу. Поскольку «Ласковый май» был группой не вполне официальной (по телевидению их практически не показывали, а записи имели безумную популярность и активно ходили по стране), он, пользуясь тем, что никто толком не знал, как группа выглядит, заряжал гастроли одновременно в нескольких городах, отправляя в некоторые места группы-дублеры. С этого момента начинается царствование попсы, которое продолжается и по сей день.
Если в России 80-е годы вполне можно было сравнить с бурными, контрастными и революционными западными 60-ми, то русские 90-е очень приблизили нас к актуальным тенденциям во всем остальном музыкальном мире. Отметим некоторые из них.
Стремительное падение роли той музыки, которая составила славу нашего молодежного музыкального творчества в 80-е годы, а именно музыки рок. В Америке в конце 50-х – начале 60-х всех главных рокеров разметало – кого в армию, кого – в тюрягу, кого – на тот свет, точно так же конец 80-х – начало 90-х прошлись полукаточком-полукосой по нашему року: отошли в мир иной Башлачев, Цой, Майк Науменко, затем Курехин. Эмигрировали Шумов и Агузарова, в значительной степени отошел от рок-музыки Мамонов. И эта полянка сильно опустела, хотя, безусловно, были симпатичные группы, которые продолжали пытаться что-то сделать: «Ногу свело», «Мегаполис», «Ва-Банкъ», какие-то старики вроде «ДДТ» или «Аквариума». Но в общем и целом наш рок постиг серьезнейший паралич – кризис идентификации. Рок-группы не очень поняли новую ситуацию, творчески не сориентировались и вообще плохо адаптировались в ней. Рок наш привык быть под давлением, привык быть в оппозиции, привык видеть перед собой конкретных или абстрактных врагов, которые каким-то непонятным образом, вместе с компартией, минкультом, комсомолом, КГБ и прочим совком отошли в небытие.
Свято место пусто не бывает. На место рока пришла попса. Прежде всего это клоны «Ласкового мая»: «Мираж», «Фристайл» и пр. Вернулась старая советская эстрада, в лице Киркорова, Пугачевой, Лещенко… Вплоть до Кобзона. Появилось, к счастью, и некоторое количество артистов новой формации, которую можно было бы назвать качественной попсой. С одной стороны, они стилистически явно не были рок-н-ролльного розлива, с другой стороны – они участвовали в создании собственного репертуара и более-менее сознательно стремились к современному творчеству. Имеются в виду такие артисты, как Агутин, Свиридова, Меладзе, Ветлицкая и т. п. К сожалению, их было не слишком много. Но в общем и целом можно сказать, что середина 90-х годов прошла у нас под знаком полного упадка в стане рока, возрождения старой и появление новой эстрадной музыки.