Забвению неподвластно

Хилари попыталась заглянуть в студию, но эта свинья загородила ей обзор.

— Я хотела бы переговорить с Дунканом. По срочному делу.

Меган нехотя открыла дверь:

— Пожалуйста, побыстрее — мы работаем.

Хилари вошла в студию и сразу же обратила внимание на новый портрет Меган, висевший на месте старого. Она была изображена в чем-то белом и воздушном. Каким-то образом Дункан написал ее полной любви и гораздо более привлекательной, нежели на раннем портрете. В другом конце студии, прямо напротив мольберта, на столе стояла пишущая машинка и возвышалась гора книг. Выглядело это так, будто Меган проводила все свое время в студии и продолжала играть в писателя.

Дункан был погружен в работу. Он взглянул на гостью из-за мольберта, но не встал с места. В его приветствии не было ни капли тепла.

— Привет, привет! — сказала Хилари мягко, как бы не замечая его холодности. — Мне нравится новый портрет Меган. Не знаю, дорогой, как это у тебя получается, но ты пишешь все лучше и лучше!

Взгляд Дункана немного смягчился.

— У меня прекрасная модель, — сказал он, с любовью глядя на свою жену.

Хилари чуть не упала.

«Ни черта не понимаю!» — подумала она с нарастающим беспокойством. Карлислы выглядели скорее как новобрачные, а не как пара, готовящаяся к разводу.

Она облизнула губы и бросила на Дункана умоляющий взгляд потерявшейся маленькой девочки.

— Я хорошо знаю, что это неприлично, но нельзя ли нам поговорить с тобой наедине?

— У меня нет секретов от Меган.

Хилари вынула из сумочки носовой платок и промокнула глаза. В последний раз с помощью слез ей удалось преодолеть природную недоверчивость Дункана. Она надеялась, что так будет и сегодня.

— Уверена, что ты не забыл своего обещания. — Она заставила свой голос задрожать. — Я бы не приползла к тебе на коленях, если Малкольм был бы здесь. Но мне больше не к кому обратиться!

— Чего ты хочешь? — спросила Меган, выступая вперед и заслоняя Дункана охраняющим жестом.

Сердце Хилари упало. Она не ожидала вмешательства такого серьезного оппонента.

— Как я уже говорила, я хотела бы побеседовать с Дунканом. У меня личное дело, не имеющее к тебе никакого отношения.

— Зато все, что делаю я, имеет отношение к моей жене, — твердо объявил Дункан. — Почему бы тебе просто не сказать нам, что у тебя на уме?

Хилари сглотнула слюну: ей показалось, что в горле пересохло, а язык распух. У нее не было выбора. Она должна унизиться в присутствии Меган.

— Мне нужны деньги, чтобы покрыть разницу между стоимостью биржевых акций. Я сразу же отдам долг, как только рынок восстановится. Я готова написать любую долговую расписку.

Дункан закрыл глаза, набрал в грудь воздуха и медленно выдохнул. Когда он взглянул на нее, в его глазах была странная смесь симпатии и раздражения.

— Значит, ты не приняла во внимание предупреждение Меган?

Хилари боролась с искушением дать волю своему темпераменту.

— А почему я должна была это сделать? Меган ведь не финансовый эксперт. К тому же всем известно, что падение курса акций — временное явление.

— Сколько тебе нужно?

В душе Хилари забрезжила надежда. Он не задал бы этого вопроса, если бы отказался ей помочь.

— Сто тысяч долларов.

— Так много? Господи, что же ты наделала?

— Я поступала так, как делали все. Свои средства я вложила в акции и играла на разнице курсов. Твой приятель Дик Дэвис звонил мне каждый день и советовал, какие акции прикупать. Не надо смотреть на меня так, словно я потеряла разум. Рынок восстановится через пару дней. Сегодня об этом написано в газете.

— Это огромная сумма! Она гораздо больше, чем я мог бы предложить. Извини, Хилари, но в этот раз я не могу тебя выручить. Ты разговаривала со своим банкиром? Возможно, он предложит тебе заем под дом и галерею.

— Я их давно уже заложила, а деньги истратила на покупку акций. Бога ради, Дункан, если ты мне не поможешь, я потеряю все!

Но он был непреклонен, вспомнила Хилари. Из-за него и его стервы жены она действительно потеряла все — Малкольма, дом, галерею. Все!..

И теперь они должны за это заплатить.

Когда Джейд проснулась, то ей казалось, она может проглотить быка. Но сейчас от запаха еды ее тошнило. Она едва прикоснулась к завтраку. После того как Дункан очистил свою тарелку, она сложила грязную посуду в мойку, выложила недоеденные ею яйца и тосты в миску Блэкджека и открыла дверь кухни. С утра Дункан всегда первым делом выпускал пса на улицу, но к завтраку тот обычно уже крутился поблизости.

Она выглянула на лужайку, ожидая увидеть собаку, греющуюся на солнце. Джейд собиралась уже позвать его, когда услышала смешные скулящие звуки.

— Блэкджек? — спросила она с сомнением.

— Что там случилось? — спросил Дункан, выходя во двор.

— Я услышала какой-то странный шум. Ага, вот. Ты слышишь?

— Да, кажется, это кто-то за домом.

— Что это могло быть?

— Не знаю, сейчас посмотрю.

Он сошел с крыльца под ласковые лучи солнца. День был просто чудесным! Она пошла за Дунканом, думая, что в такое прекрасное утро ничего плохого просто не может произойти.

Дункан заглянул за угол и застыл на месте.

— Не ходи сюда! — скомандовал он Джейд сдавленным голосом.

Джейд снова услышала жалобное повизгивание, и дыхание у нее перехватило. Она бросилась за угол и увидела стоящего на коленях Дункана, который обнимал что-то большое и черное. Боже милостивый, это же Блэкджек! Его пасть покрыта пеной, а тело конвульсивно вздрагивало. Тем не менее при ее приближении он попытался вильнуть хвостом.

— Мы должны отвезти его к ветеринару. Я подгоню машину, — сказала Джейд и бросилась бегом.

Поездка в город стала сплошным кошмаром. Джейд гнала автомобиль, а Дункан удерживал собаку на заднем сиденье. Они достигли города меньше чем в полчаса.

— Я позову кого-нибудь помочь тебе его донести, — сказала Джейд, выскакивая напротив дверей лечебницы.

— Нет времени, — ответил Дункан, хватая Блэкджека на руки. Его мускулы напряглись под тяжестью огромного ньюфаундленда, но он сумел втащить его в приемную. Джейд почувствовала резкий запах карболки и какое-то мгновение думала, что сейчас ее стошнит. Она с усилием проглотила подступающий к горлу комок.

Доктор Гонсалес был прекрасным ветеринаром, обладавшим почти мистическим влиянием на животных. Он моментально поспешил на помощь Дункану и помог внести Блэкджека в кабинет.

Врач проверил глаза и десны Блэкджека, прослушал его сердце и легкие. Джейд не замечала понимающих взглядов, которыми обменялись Гонсалес и Дункан, когда осмотр подошел к концу.

— С ним ведь все будет в порядке, правда, доктор? — спросила она.

— Боюсь, что нет, миссис Карлисл, — ответил врач.

Джейд с такой силой прикусила губу, что ощутила вкус крови. Такого не могло случиться! Она обвила руками Блэкджека, чесала ему за ухом, целовала огромную голову.

— С тобой все будет в порядке, малыш. Я знаю, все будет хорошо.

Ее сердце чуть не разорвалось на части, когда она заметила, что его глаза меркнут. Только что в них были жизнь, тепло, а в следующее мгновение все было кончено. Она продолжала сжимать его в объятиях и целовать, словно ее ласки могли возвратить пса к жизни, пока Дункан мягко не оторвал ее от Блэкджека. Она содрогалась в его руках, близкая к отчаянию, переходящему в бессильную ярость.

— Почему он умер? — прорыдала Джейд. — Ведь он всегда был таким здоровым!

Симпатия, высказываемая доктором Гонсалесом, не позволила ей впасть в настоящую истерику; но если бы Дункан не поддерживал ее, она бы упала.

— Я сделаю вскрытие, чтобы узнать точную причину, — сказал доктор. — Но, учитывая конвульсии и цвет десен, не думаю, что он умер естественной смертью. Скорее всего его отравили.

Из-за затрудненного дыхания Джейд еле выговаривала слова:

— Кто же мог быть таким жестоким? Ведь Блэкджек всегда был таким веселым и добрым!