На хвосте Техас

Позавтракав, они оделись. Митч облачился в твидовый костюм и темную спортивную рубашку, Рыжая — в желтовато-коричневую пару и шелковую косынку цвета слоновой кости. Пока они спускались на лифте, Митч попросил Рыжую напомнить ему, что подходит срок уплаты подоходного налога. Она пообещала непременно напомнить и взяла с него слово, что весь оставшийся день они не будут говорить ни о чем неприятном.

Таркелсон собственной персоной стоял возле их машины, чтобы вручить им вместительный термос-корзинку с едой. Митч назвал его «парнем» и вручил десять центов на чай. Менеджер принял чаевые, поклонился, насколько позволяла ему его тучность, а затем, когда машина тронулась с места, разразился громким смехом.

На то, чтобы выбраться из Хьюстона, ушло около часа — настолько плотным был поток машин. И только уже на шоссе Митчу удалось набрать более-менее приемлемую скорость. День был теплым, но в стремительно летящей машине скоро стало довольно прохладно. Рыжая придвинулась ближе к Митчу и плотно прижалась к его плечу. Глянув в переднее зеркальце, он с удивлением увидел в ее глазах такую любовь и преданность, что к его горлу подкатил клубок.

— Митч, — произнесла она с нежностью. — Ты для меня самый дорогой и любимый мужчина на всем свете.

— Да, немало понадобилось сил, чтобы заставить тебя прийти к такому выводу, — ухмыльнулся он.

— Я знала это с самого начала. Правда, иногда забываюсь и тогда случается нечто подобное тому, что произошло сегодня утром. Скажи, ты ведь забыл, что мы собирались сегодня повидать Сэма? Верно?

Митч кивнул с виноватым видом.

— Вполне заслуживаю хорошего пинка в задницу.

— Ты просто душка! — констатировала Рыжая. — Надо же, притворился, что помнишь, и только потому, что, я этого от тебя ожидала. И все затем, чтобы меня не разочаровать и не огорчить.

Митч признал, что она угадала все в точности. И тут в его голове возникла не слишком оригинальная мысль: чем больше разнятся между собою женщины, тем больше на поверку они оказываются одинаковыми. Сколько раз Тидди, его мать да и Рыжая тоже делали прямо противоположное тому, чего он от них ожидал! Тидди могла запросто улыбнуться, когда он ждал от нее пощечины. Мать — отвесить оплеуху, когда, исходя из логики, должна была его приласкать. Рыжая... а Рыжая вознаградила его за забывчивость глубокой нежностью, признанием в любви. Конечно, все это совсем не говорит о том, что женщина всегда поступает вопреки ожиданиям мужчины. Просто женщины, как правило, стараются вести себя так, чтобы их было нелегко понять. Всех их роднит свойственный только им вообще дух противоречия.

От своих абстрактных размышлений Митч оторвался за несколько миль до школы, когда они остановились, чтобы заправиться. На бензоколонке красовалась эмблема "3" (от фамилии Зирсдейла). Он и прежде не раз видел этот знак, но тогда не придавал ему никакого значения. А вот сейчас, увидев, задумался — ведь, чтобы стать значимой фигурой в нефтяном бизнесе, от человека требуются совершенно особые качества.

Такой человек неизбежно войдет в конфронтацию с гигантом, носящим множество имен и имеющим девятьсот девяносто тысяч девятьсот девяносто девять шансов из миллиона стереть его в порошок. Этот гигант повсюду по границам своих владений развесил знаки с грозным предостережением: «Держитесь подальше!» И повсюду на всей огромной территории разбросаны переломанные, выбеленные временем кости многих и многих смельчаков, все же рискнувших пересечь запретную черту. Однако постоянно появляются новые жертвы.

Такой жертвой стал, например, Гидзен — человек большого ума и обаяния, вдобавок ко всему пользующийся поддержкой некоторых самых богатых семей на востоке. Но вот его уже нет, словно и не было.

Был еще такой Харланд, который, в отличие от Гидзена, обладал еще и большим политическим весом. И его тоже не стало. И этот список можно продолжать до бесконечности.

Чтобы драться на равных с многоименным гигантом, надо использовать те же самые приемы, что и он. А это не то, чему можно научиться. Это должно быть неотъемлемой частью натуры, войти в плоть и кровь. Надо обладать врожденным инстинктом вцепляться в глотку так, чтобы сразу же перекусывать яремную вену. Надо проникнуться убеждением, что уничтожение врага — насущная необходимость. Надо пренебречь правилами морали, принятыми в обществе, смотреть на ближнего как на законную добычу и считать, что нож в спину — лучший путь к человеческому сердцу.

Не все, конечно, успешные соперники гиганта были именно такими людьми. Всегда есть исключения. Но Митч сильно сомневался, что Зирсдейл относится к числу последних.

«Какого черта? — мысленно спросил он себя. — Я же для него мелкая сошка. Чего ради он станет стараться вывернуть меня наизнанку?»

Сэм ожидал их у ворот школы. Сердце Митча учащенно забилось, когда черноволосый, сероглазый, кажущийся несколько официальным в своей кадетской форме мальчик направился к ним. Точная копия самого Митча Корлея, каким он был давным-давно до того, как стал профессиональным игроком в кости.

Сэм обменялся с ним рукопожатиями, поцеловал Рыжую и рассыпался в комплиментах по поводу ее наряда. Затем бросил жадный и просящий взгляд на приборную доску автомобиля и, выгнув вопросительно бровь, воззрился на отца.

— О'кей, — засмеялся Митч. — Если только твоя тетя Рыжая не станет возражать.

— Конечно не стану, — улыбнулась она. — Я сяду к тебе на колени, Митч.

Митч сдвинулся на сиденье, а Сэм уселся за руль. «Сколько же ему: тринадцать или четырнадцать?» Мальчик повозился с рычагом переключения скоростей, затем плавно повез их мимо ворот, к ближайшему месту для пикника. Митч похвалил его за то, как он водит машину, пока они выгружали содержимое термоса, и сказал, что осталось не так уж много времени подождать, когда Сэм начнет водить свой собственный автомобиль. Мальчик небрежно пожал плечами:

— В таком месте, как это, от машины проку мало.

— Конечно, но когда ты получишь право голосовать, тебя уже здесь не будет.

— Конечно.

Митчу это слово показалось точным отголоском того, как он только что сам его произнес. Он глянул на Рыжую и обнаружил, что она многозначительно смотрит на него.

— Думаю, Сэм, остается не так уж долго до того, как ты покинешь пансион, — услышал он как бы со стороны свой собственный голос. — Рыжая... твоя тетя Рыжая и я, мы надеемся, что сможем через год или два управиться с делами, больше не будем мотаться с места на место и тогда станем жить все вместе.

— Ну, — возразил Сэм, — я не больно-то стремлюсь к оседлому образу жизни. По мне, можно и попутешествовать, хотя и не обязательно.

Митч передал сыну бумажную тарелку с жареным мясом, пробормотав, что прежде, чем пускаться в странствия, ему надо получить образование. Сэм заметил, что Митч, по-видимому, в свое время совмещал и то и другое.

— Нет, я не получил должного образования, — серьезно сообщил Митч. — Мои предки не могли позволить себе поместить меня в пансион, не то, уж можешь мне поверить, они обязательно так и поступили бы.

— А как насчет тети Рыжей?

— Что? О, ну, тетя Рыжая была еще малышкой, когда предки мотались со мной по дорогам. Ее семья прочно обосновалась на одном месте, когда она достигла школьного возраста.

Мальчик перевел печальный взгляд с отца на Рыжую, затем кивнул как бы сам себе и принялся намазывать хлеб маслом.

— Хорошая пища, — похвалил он. — Это ты приготовила, Рыж... тетя Рыжая, я хотел сказать.

— Ну, нет, не сама. В том месте, где мы остановились, самим готовить не разрешают.

— Держу пари, что ты умеешь хорошо готовить, ведь так? Могу поспорить, ты многое можешь делать не хуже, чем любая жена.

— Ч-что? — запинаясь, произнесла Рыжая. — Я, ох, почему ты так говоришь?

— Потому что па больше не женился. Я имею в виду, снова. Ты так хорошо о нем заботишься, что ему не нужна никакая жена.

Густая краска растеклась по лицу Рыжей. Она закусила губу, рука дрожала, когда она тянулась за фруктами. В гнетущей тишине Сэм с невинным видом, даже слишком невинным, посмотрел на отца.