Алкоголики

— Да та, что генерал написал. Ну что мне было делать, док-тур? Сказать мисс Бейкер, что она не права? Бежать к вам и спрашивать, права она или нет? Да они ничего и не пили. Просто разговаривали и дожидались, когда вы подойдете. Так уж лучше мне было с ними побыть, верно? Ничего они не делали, и не думали даже. Сидели себе и ждали вас.

— Руфус, — нерешительно начал док. — Прости меня, Руфус. Ты вел себя совершенно правильно. Мисс Бейкер... мисс Бейкер поступила несколько необдуманно и тоже принесет тебе свои извинения. Я тебе это обещаю, Руфус. Но...

— Да, сэр? — Руфус с беспокойством посмотрел на него. — Теперь все в порядке, сэр? Вы не закроете клинику?

— Не знаю. — Доктор отвернулся, не договорив. Конечно, он знал. И следовало предупредить Руфуса и всех остальных заранее. Но раз уж он дотянул до конца... — Надо бы узнать поподробней об этой книге, — заметил он. — Попроси мистера Слоуна зайти ко мне в кабинет.

— Да он вас там давно дожидается, доктур. Так вы правда не...

— Мы с тобой потом поговорим, — пообещал доктор Мэрфи и поспешил в свой кабинет.

Джеф сидел на диване и листал медицинский журнал. При появлении доктора он поднялся с выражением укора на добродушном мальчишеском лице.

— Послушайте, дружище, — с вызовом начал он, — что вы как с цепи сорвались! Из-за того, что увидели стаканы?

— Да знаю, знаю! Я уже говорил с Руфусом. — Док упал на диван и усадил Джефа рядом. — Ну что там с этой генеральской книгой?

— Мы собираемся ею заняться, вот что! — сообщил Джеф. — Берни перепишет ее, под руководством генерала конечно. Я сделаю ей рекламу, а Холкомы пустят в продажу. Самостоятельно, без помощи своего агентства. Ну, скажу я вам, веселое будет дело, док! Генерал ведь личность известная! Если Берни покорпит над его писаниной, а остальные сумеют ее протолкнуть, держу пари, миллионный тираж пойдет нарасхват.

Доктор медленно кивнул.

— Вполне возможно, — произнес он. — Думаю, у вас получится. Что меня удивляет...

— Что же?

— Как я сам до этого не додумался. Все было настолько очевидно. У меня на глазах генерал катился под откос, и с каждым днем все быстрее и быстрее. То же самое происходило с Джоном и Джеральдом, с Берни. И все оттого, что у них не было никакого интереса в жизни. А я не знал, как их остановить. У меня все козыри были на руках, а я, чертов болван, не знал, с какого ходить. А вы тут и двух дней не прожили...

— Я сразу понял, в чем дело, — пожал плечами Джеф. — Что же удивительного? Ведь мы с ними в одной лодке плывем. Я того же поля ягода. Но вот что я вам скажу, док. — Он постучал доктора Мэрфи по коленке. — Если хотите что-то увидеть, раскройте сперва глаза. Надо, прежде всего, захотеть.

Док покачал головой:

— Боюсь, Джеф, вы меня переоцениваете. Мне, естественно, приятно думать, что мои слова оказали какое-то воздействие, но я уже столько раз метал бисер перед пациентами. И все понапрасну.

— Откуда вы знаете, что понапрасну? Разве вы можете поручиться, что в конечном счете это не сработает?

— Ну...

— Я так это понимаю, док. Здесь все идет по принципу — чья возьмет. Вы делаете парню внушение и, возможно, попадаете в самую точку, как это случилось со мной, и тогда он ваш. Но можете и не попасть. Будете капать ему на мозги изо дня в день и ничего не добьетесь. Но это не значит, док, совершенно не значит, что вы попусту тратили время. Если вы выбрали верный курс, ему это западет в душу. И когда-нибудь позже вся эта канитель сделает свое дело или же он расскажет о вас приятелю, который уже дозрел до такой обработки.

Док вздохнул и поерзал на диване.

— Вся беда в том, Джеф, что я плохо знаю свою работу. Гораздо хуже, чем ты свою, ни в какое сравнение не идет. Я все делаю наугад, палю по воробьям в темноте. Не знаю, куда целиться и, главное, чем.

— Ну и что, — возразил Джеф. — Какая разница? Просто палите из чего попало во все стороны.

— Джеф, вы не понимаете.

— Понимаю, док, — серьезно произнес Джеф. — Я, может быть, изрядная скотина, когда напьюсь, но с головой у меня пока все в порядке. Вот вы у меня сегодня спрашивали, почему я решил завязать, а я ничего толком не мог сказать. А теперь могу. Потому что вы искренне верите, что я на это способен.

— Правда? — резко повернулся к нему доктор Мэрфи. — А как вы догадались?

— Вы убеждены, что и мне, и другим вашим пациентам это вполне по силам. Вы забрали себе в голову, что сможете вернуть их на путь истинный. Ну что тут непонятного, доктор? Без веры вы бы не смогли тянуть эту лямку. Да и не стали бы браться с самого начала.

— Хм... — хмыкнул док. — А если я выгляжу полным идиотом с этой своей верой?

— Вы прекрасно знаете, что это не так. Пусть другие так думают, ведь алкоголики часто ставят на себе крест. Но вы-то не должны. Вы ведь здесь из кожи вон лезете, отдаете всего себя без остатка, потому что верите, что в конце концов добьетесь своего. Вы понимаете, как важно, что на свете есть человек, который в тебя верит? Представляете, что будет, если вы на все махнете рукой, потеряете веру, как и все остальные?

Док криво усмехнулся:

— Вы, Джеф, не самый тяжелый случай. Вы еще можете бросить это дело сами.

— Ладно, не обо мне речь. А как насчет остальных? Мне кажется, я их сегодня хорошо узнал — может быть, даже лучше, чем вы, — они ведь не будут выставляться перед своим братом алкашом. Док, вы просто не можете уйти сейчас, когда вы на волосок от успеха. Ребята расшибутся в лепешку, чтобы вас не огорчать.

— Вы что, всерьез думаете, — док постарался вложить в свои слова изрядную долю цинизма, — что они вот так сразу исправятся? Бросят пить, принц женится на принцессе, и они будут жить долго и счастливо.

— Я думаю, — веско сказал Джеф, — что сейчас они, как никогда, близки к тому, чтобы начать трезвую жизнь. Я думаю, они больше не катятся вниз и готовы карабкаться в гору. Я думаю, они покатятся вниз еще быстрее, если вы умоете руки.

— Ну уж, — выдавил из себя док и замолчал.

— Они ужасно расстроились, док. Я сказал им, что вы это не всерьез и, когда разберетесь во всем, возьмете свои слова назад.

— Вы так сказали?

— Сказал, — отрубил Джеф. — Послушайте, док, — нахмурился он, — что там с этой мисс Бейкер? Зачем она подсунула им бузу? Разве честно вымещать на ребятах, если у нее что-то не так?

— Это моя вина, — отрывисто бросил док. — Мисс Бейкер была больна, и я знал об этом. Но теперь с ней все в порядке.

— Если так, — Джеф озадаченно посмотрел на него, — то я что-то не врубаюсь, док. Все хорошо, и все же вы... вы...

Доктор Мэрфи вскочил:

— Я сыт по горло, понятно? В этом все дело. Сплошная головная боль, черт бы их всех подрал, нет больше сил терпеть. Вы слышали новости о Сьюзен Кенфилд? Это лишь малая толика того кошмара, который преследует меня постоянно. Она ведь могла умереть. И ребенок тоже. А все из-за того, что ей на все наплевать, лишь бы надраться. Говорю вам...

— Мы все ходили смотреть на ребенка, — сообщил Джеф. — Мисс Кенфилд сказала, что никогда в жизни не чувствовала себя так хорошо.

— Понятное дело. Эту проклятую самовлюбленную сучку ничем не прошибешь, но я-то не такой!

— Мы там были, — продолжал Джеф, — когда Руфус предложил ей виски.

— Замечательно, — сказал док. — Я годами надсаживаюсь без всякого толка и вдруг — хлоп! — все устраивается само собой. Возможно, счастливая случайность, но я так не считаю.

— Вы же знаете, что нет.

— Да, я знаю. Но лучше бы не знал. Мне было бы легче, если бы вышла осечка. И для моих пациентов было бы лучше, если бы я потерпел полное фиаско. А так получается, что я выдергиваю из-под них лестницу, едва они вскарабкались на первые ступени.

— Но почему, док?

— Вы знаете почему, Джеф. Я не могу так поступить с Ван Твайном. Какой я врач после этого?

— Но, — неуверенно начал Джеф, — я понимаю, что вам несладко, но когда вы показывали мне его, вы ведь еще ничего не решили. Даже когда вас здесь ничто не держало, вы все-таки колебались, а сейчас, когда... — Он снова замолчал, смущенно глядя в пол. — Я вас, конечно, не уговариваю.