Клон

Некоторое время все молчали. Потом Марк произнес:

— Доктор, обращаться с этим веществом опасно. Я не знаю, как можно взять его пробу на содержание азота. Про себя скажу, что я не хотел бы ставить ни одного кусочка этого вещества на свой микроскоп, чтобы его рассмотреть. Лучше бы провести с ним опыты, пока оно находится в этой банке, проверяя его реакцию на различные вещества. Мы уже проверили его на некоторые кислоты, очень сильные кислоты, и оно на них никак не отреагировало. Давайте попробуем другие вещества. Фрэнк, — обратился он к одному из лаборантов, — Принесите несколько флаконов с реагентами, и мы проверим каждый из них в небольших количествах, а там посмотрим, что делать.

— Стойте, — крикнул доктор Агнью в ярости, — что за ненаучный подход, который не даст нам никакой полезной информации! Я сам возьму пробу.

Он приподнял банку из-под сахара и отвинтил крышку, Гарри отскочил от него, за ним последовали лаборанты.

— Вы, идиот, закройте банку!. — крикнул ему Марк. — Одно прикосновение, и вы покойник!

Он попытался закрыть крышку, но Агнью увернулся, повернул банку набок и положил ее на лабораторный стол, а затем стал между Марком и банкой с клоном.

Марк отпрянул. Агнью взял в руки стальную палочку и надавил на один край клона. Клон быстро двинулся вверх по палочке, но Агнью выдернул ее из массы. На палочке ничего не осталось. Агнью попытался еще несколько раз отделить кусочек ткани клона, но каждый раз безуспешно. Он принялся отделять ею совсем маленький кусочек клона. Он уже отделил было крошечный кусочек ткани величиной с горошину. Агнью с торжествующей улыбкой взглянул на Марка, и этого было достаточно. Тонкий жгутик клона подобрался к его пальцу по внутренней стороне палочки незамеченным. Сперва Агнью ничего не почувствовал, затем увидел, что клон ползет по его пальцам, распространяясь по руке. Эди вскрикнула, лицо Агнью стало мертвенно бледным. Он выронил стальную палочку, взмахнул высоко рукой и ударил ею по мраморной поверхности лабораторного стола. Клон вытянулся из банки, но ненамного. Он продолжал распространяться по руке Агнью. Доктор взглянул на свою руку, лежащую на столе, и его лицо посерело.

Вдруг он начал говорить хриплым голосом:

— Я не чувствую никакой боли, ничего совершенно. Чувствую приятную теплоту воды, которая сбегает из моих тканей в месте ее превращения. Я вижу, как пропадают мои пальцы, но как бы продолжаю их ощущать, понимаю ложность этого ощущения. Мое сознание ошеломлено тем, что я вижу, но физически я не ощущаю ничего.

Он умолк, глядя на клон. Остальные словно приросли к месту, не в состоянии шевельнуться.

— Я полагаю, что когда оно дойдет до жизненно важных органов, то и тогда боли не будет, — продолжал доктор Агнью, — просто произойдет отключение, а там это вещество докончит… докончит… закончит свое… Нет!

Агнью снова яростно взмахнул рукой, и Марк еле успел отскочить, чтобы не быть задетым клоном.

Клон висел на руке доктора Агнью в виде толстой сосиски. Доктор взмахнул рукой, и сосиска ударила по стеклянным бутылям, стоявшим на полке над лабораторным столом. Раздался звук бьющегося стекла, потекли жидкости. В воздухе запахло парами соляной кислоты и жидкого аммиака, клубы дыма поднялись над разбитой посудой, Агнью не переставал размахивать правой рукой, и тонкая струйка воды брызгала во все стороны по лаборатории. Агнью поскользнулся и ударился головой о полку с лабораторной посудой. От удара он потерял сознание и завалился на лабораторный стол, Гарри подскочил к нему сбоку и глянул на руку. Клон дополз уже до локтя. Лоб Гарри покрыли крупные капли пота.

— Доктор, — громко позвал он Марка, — быстро сюда.

Он тут же со всей силой ударил ножом по руке доктора Агнью чуть выше локтя. Клон с частью отрубленной руки остался на лабораторном столе. Через десять секунд он покончил с обрубком, превратив его в свою ткань.

Марк подскочил к лежащему на полу доктору Агнью и быстро зажал обрубок руки, чтобы остановить бьющую из артерии кровь. Эди сорвала с доктора Агнью галстук, сделала из него жгут и с помощью обломков стеклянной трубки наложила прочную повязку. Марк взглянул на Гарри Шварца.

— Честное слово, ты молодец! — сказал он. — Здорово это у тебя получилось. Впервые человек, попавший в эту переделку, остается жив.

Гарри продолжал возиться на лабораторном столе. Клон еще лежал на столе, и всякий раз, как он начинал двигаться, Гарри отпихивал его обратно лезвием ножа. Он весь был поглощен этим занятием, внимательно следя за тем, чтобы его пальцы, державшие нож, касались только кончика рукояти.

— Да, — сказал он, — на это трудно было решиться, но это помогло. Что мы теперь будем делать с этой тварью, доктор? Надо, наверное, снова загнать ее в банку.

— Верно, — произнес Марк, поднимаясь с колен.

Оставив доктора Агнью на попечение Эди, он обратился к лаборанту:

— Фрэнк, принеси кувшин с широким горлом.

Лаборант стремительно кинулся к шкафу с посудой.

— Джойс, немедленно вызовите сюда группу «Скорой» и отправьте доктора Агнью в хирургическую.

Джойс бросилась к телефону.

— Чарли, возьми кусок металла или стекла и помоги Гарри удерживать эту штуку на одном месте. У тебя все в порядке, Гарри?

— Пока все идет хорошо, доктор. Посмотри, однако, что сталось с этой штукой вон там. — Гарри указал головой на дальний конец клона.

Марк посмотрел в указанном Гарри направлении и увидел, что ткань клона потемнела и сморщилась. Пока он рассматривал этот участок, коричневатый цвет распространился ближе к центру массы клона. Масса перестала пульсировать, зеленоватое свечение пропало. Все признаки говорили о том, что ткань умирает. В том месте у края ткани клона виднелась лужа жидкости, вытекшей из разбитых бутылей. Марк обошел вокруг стола, чтобы лучше рассмотреть лужу. Он наклонился было, чтобы понюхать ее, но отпрянул — так был силен резкий запах уксусной, азотной кислот и других веществ, смешавшихся из разбитой посуды.

— Не знаю, что это может быть такое, — сказал он. — Тут столько всего намешано. Но одно ясно — это не азот-ная кислота. Мы ее пробовали на этом веществе и выяснили, что она на него не действует. И другие кислоты ему нипочем. Но почему эта жидкость такая темная? Мы же ничего темного до сих пор не брали.