Белый отель

Искренне Ваш,

Зигмунд Фрейд

ЧАСТЬ 1

дон жуан

1

Мне снилась буря: рушились стволыдеревьев, из ненастной сизой мглыбезлюдный берег выпростался вдруг,дрожа от страха, я пыталась люкоткрыть, но не смогла; там был Ваш сын,в купе игру затеяли мы с ним,в тоннель влетел наш поезд – тьма, хоть глазколи – рука проворно пробраласько мне под платье, между бедер, силдышать не оставалось, пригласилВаш сын меня с собою – он хотел,чтоб в белый мы поехали отель,что в изумрудном озере в горахвесь отражен, уже ни стыд, ни страхмне не могли, пылающей, помочьподол мой опустить, отбросить прочьего ладонь – и палец, два, и трипротиснулись в меня, дрожа внутри,я ноги развела: по ним текло,тут проводник протер в купе стекло,на миг остолбенев, потом ушел,я вся была как пустотелый стволжеланья, жажды – до тех самых пор,пока мы в вестибюль во весь опорне ворвались – консьержка там спала —и он, ключи схвативши со стола,наверх стремглав не бросился опять,меня не прекращая раздеватьпри этом; небо было голубым,но к вечеру как будто белый дымповерх деревьев стройных закружил —то ветер дул с заснеженных вершин,с неделю провели мы среди них,постель не покидая ни на миг,Ваш сын меня почти распотрошил,профессор, я разбита, я без сил,не знаю, чем усталость эту снять,Вы можете помочь или понять?Второй наш вечер помнится мне так:ярился ветер жесткий, как наждак,меж лиственниц, окреп он, чтоб сорватьс беседки крышу – пагоде под стать;валы вздымались, многим утонутьсулила ночь, Ваш сын ласкал мне грудь,потом прижался ртом, сосок набух,в отеле свет мигнул, потом потух,шаги и гомон слышались во мгле,казалось, мы на белом кораблев открытом море, плеск и беготняповсюду раздавались, он менясосал, сосал – я сдерживала крик:с такою силой он к соскам приник,что оба затвердели; как сквозь сон,порой мы различали стекол звон,потом в меня он втиснулся опять,Вам не понять, профессор, не понять,что там, в горах, за звезды, – свет их чист,огромные, что твой кленовый лист,все падали, все падали они,в воде озерной гасли их огни,то были Леониды, он сказал,мы слышали – на помощь кто-то звал;помимо члена, палец был во мне,они крест-накрест терлись в глубине,звучал то плач, то быстрый шепоток,он влез в другой проход, мой ноготоку комеля во мне сокрытый членласкал – в меня утоплен, схвачен в плен,ему он больше не принадлежал,зигзаг слепящей вспышки пробежалтак быстро, что исчез скорее, чемнад крышей раскололся гром, затемвсе снова почернело, лишь в воденеверный свет струился кое-где,в бильярдной был потоп, все сбились с ног,боль нарастала, кончить он не мог,нам было так чудесно, со стыдасгораю я, профессор, но тогдамне было не до этого, хотякричала я; примерно час спустяуслышали мы хлопанье дверьми —от озера скорбящими людьмивносились трупы, ветер не стихал,Ваш сын, заснув, объятий не разжал.Однажды – мы стояли у окна —спасти решили кошку: чуть видна,чернела средь листвы она густой,в которой двое суток с ночи тойс испугу провела; слепую злостьее когтей спасателям пришлосьотведать, в тот же вечер из менякровь заструилась, алым простыняокрасилась, я помню, он как разпоказывал мне снимки – мы о Васбеседовали; я спросила: тыне возражаешь против красноты? —не следует буквально пониматьслова «не покидали мы кровать», —едва коснулась кошка та земли,как мы, одевшись, ужинать сошли,там были танцы, прямо меж столов,пошатывалась я, под мой покров —одно лишь платье – воздух проникал,а он опять рукой меня ласкал,я слабо попыталась оттолкнутьего ладонь, но он успел шепнуть:я не могу, позволь мне, разреши, —танцующие пары от душинам улыбались; отодвинув стул,он сел и быстро пальцы облизнул,я видела, как красная рукакромсала мясо, жесткое слегка,с едой покончив, мы сбежали вниз,под лиственницы, где прохладный бризмне тело овевал и, хоть оркестрза стенами не слышен был, окрестцыганская мелодия плыла;той ночью я едва ли не быларазорвана; от крови он лютел,рой звезд, кружась, над озером летел,луну затмил на небе этот рой,к нам в окна звезды сыпались порой, —одна беседки крышу, что былана пагоду похожа, подожгла;вершину, что венчал собой ледник,высвечивала молния на миг.