Последний мятеж

– Да-а-а… Интересно… Они и круглые и прямолинейные одновременно. Как те большие пустые камни на площадке… Только эти совсем маленькие, и на них полно всяких знаков. Они удобно ложатся в руку – может быть, их нужно бросать?

– Вряд ли, Лис. В них что-то бултыхается – такое впечатление, что у них внутри жидкость. Может, это такие сосуды?

– Хм… Сосуды? Какой же смысл может быть у сосуда, в который нельзя ничего налить? И из которого нельзя ничего вылить?

– Ну-у, не знаю… Давай попытаемся понять символы на нем. Пока ноги оттаивают.

– Давай. Тут, собственно, мало нового. Мы почти все разгадали раньше. Сначала форма, которая, конечно, выражает общий смысл. Что может означать сочетание прямизны и круга?

– Прямые линии – это совершенство связи Земли и Неба, а круг… Конечно, Солнце! Что же еще всегда бывает круглым?!

– Только ствол дерева, что, по сути, выражает то же самое! Теперь рассмотрим цвет. Та-а-ак… зеленый, черный, блестящий светло-серый… А?

– Да ты и сам уже догадался, Лис! Это же прямое продолжение того, что обозначено формой. Черный цвет – ночь, холод, смерть и… весенняя земля, на которой еще ничего не выросло. Зеленый цвет – возродившаяся трава, жизнь, еда – значит, вот-вот пойдут олени, мамонты и все остальные. А вот серый…

– Он не совсем серый, а почти белый.

– Тогда это снег. Остатки весеннего снега.

– Скорее всего, Хорь. Ты знаешь, мне даже кажется, что можно угадать внутреннее содержание этого предмета. Ты еще не догадался?

– Тут не хватает символа бурной весенней воды, да? Может быть, жидкость внутри – это и есть она?

– Честно говоря, просто не могу придумать ничего другого, Хорь. Но весенняя вода очень сложное понятие. Оно включает в себя собственно воду и ее силу. Я бы обозначил то и другое разными символами.

– Ну, Лис… Это же странное место: здесь все одновременно и просто, и сложно. Все обозначения и символы как бы прорастают друг в друга… Может быть, здесь есть нечто, чем можно сразу обозначить и воду, и ее силу? Мы же не видим, что там внутри, значит, это сокрытый, сокровенный смысл.

– Тогда нужно понять, является ли этот смысл изначально сокрытым, то есть не предназначенным для познания, или нужно совершить какое-то действие, чтобы познать его?

– Если подразумевается действие для познания, то должно быть и указание на него: в форме, в цвете или, может быть, в месте, где лежит предмет. Давай посмотрим сначала на форму.

– Давай, Хорь. М-м-м… вот тут, где прямизна, ничего нет – только цвет.

– Но на прямизне и не должно ничего быть!

– Пожалуй… А вот круги… С этой стороны круглая блестящая вмятина… Нет, она не похожа на указание… А с другой стороны… Смотри, Хорь, здесь какой-то заусенец, причем с круглым отверстием.

– Действительно… Отверстие… Круглое… Но круглое отверстие всегда было обозначением женского места, из которого рождаются дети!

– Само собой… Конечно… Но как это понять? И потом, женское место имеет еще одно предназначение…

– Так, может быть, смысл именно в этом? Нужно туда засунуть…

– Ты смеешься, Хорь?! В такую маленькую дырочку?!

– Тьфу, Лис! Это же совсем просто! Как ты не понимаешь?! Это ОБОЗНАЧЕНИЕ женского места. Значит пихать туда нужно ОБОЗНАЧЕНИЕ мужского члена! А что у нас символизирует член?

– Палец, конечно… Но туда и палец не влезет…

– Тогда поддень ногтем!

Раздалось шипение, и Лис выронил предмет. Шипение усилилось, наружу полезла белая пена. Хорь довольно ухмыльнулся:

– Ну вот, а ты не знал, как обозначить весеннюю воду одним символом!

– Да, и вода, и сила одновременно…

– Конечно! Будем принимать внутрь? Сила-то нам ох как нужна! Нельзя упускать возможность…

– Давай попробуем. Там много таких предметов?

– Есть еще…

Они стояли у входа в вагончик и поддерживали друг друга. Языки их заплетались:

– Т-ты меня ув-важаешь, Лис?

– Аб-би-зательно, Хорь!

– А з-зачем тогда т-ты разрешил им есть пт… тп… птичьи ноги? Они же все р-разбегутся!

– Не р-разбегутся: я н-не велел р-разбегаться! Я в-вождь… или где?! Ик!! Лучше скажи (ик!), из чего может быть с-с… сделан этот (ик!) н-напиток? Надо еще… Ик!

– Пер-рестань (ик!) икать, Лис! А то я (ик!) из-за тебя (ик!) тоже икаю…

– Я н-не (ик!) икаю! Эт-то ты (ик!) икаешь!

– И я (ик!) не икаю! Понял? Напиток… Это не напиток… Это – с-символ! Я п-понял! Он – н-настойка!

– Н-на чем на-астойка?

– На с-сердцах и я-языках всяких вождей!

– Эт-то почему?!

– Потому ч-что я от нее – ик!

– Ик-каешь?

– Не-ее, ты не пр-рав, Лис! Я от нее (ик!) пр-рекрасно говорю! Зам-мечательно пр-росто, да? И ничего не б-боюсь! Сов-вершенно! Да мне сейчас (ик!) две р-руки раггов! Четыр-ре руки раггов!! Все-ех р-разнесу!!! Всех, п-понял?

– П-понял! С-спать нада… У-у меня го-олова не стоит.

– По-ойдем спа-ать в могилу, Лис! Мы пр-роснемся завтра… тра… мерт-твыми ж-живыми!

– Или ж-живыми мертвыми! И пой… и пойдем вниз! З-завтра!

Хорь зачем-то встал на четвереньки и пополз внутрь вагончика. Лис последовал за ним тем же способом. В проходе из тамбура в жилой отсек Хорь задержался, и Лис ткнулся головой ему в зад.

– Т-ты что?!

– Я д-думаю!

– Оп-пять? Ты же у-уже думал! Д-два раза!

– Л-лис, а Лис! Ты чувств… ств… вуешь пр-рилив сил? В членах?

– Ч-чувствую! Да… В ч-члене особенно… Но идти н-не могу. Дав-вай ползти б-быстрее!

– П-ползу, Лис, ползу…

Хорь все-таки умудрился взгромоздиться на топчан, а Лис так и уснул на истоптанных грязных досках пола.

Что ж, наверное, их можно понять: они простые охотники на мамонтов, а в «Бочкареве крепком» восемь процентов алкоголя. Правда, Николай Васильевич Турин, когда заначивал свои банки, имел в виду совсем не это…

Это было похоже на какое-то колдовское действо и к тому же наверняка тайное. Никто нигде не любит, когда за ним подсматривают и подслушивают, а он, Николай, именно этим и занимается. Это с одной стороны, а с другой – никаких воинов с топорами, копьями или автоматами поблизости не видно, никаких постов охраны он не обходил и, вообще, не крался, а просто шел – спускался со своей горы. Случайно наткнулся на это и теперь смотрит. Отдыхает, можно сказать, душой.

Перед расставанием они договорились, что Вар-ка «нырнет» в ближайшую параллельную реальность и, если там окажется не слишком опасно, будет ожидать напарника. Условный знак – стрелку на камне Николай нашел почти без мук именно там, где и ожидал. Без колебаний и страха он двинулся вниз и оказался здесь. Первое впечатление было благоприятным, хотя после «советского» мира Мертвых земель любой другой мог бы показаться раем.

Первое, что бросилось в глаза, когда он вышел из белесого марева, – это река. Точнее, речная долина, противоположного борта которой почти не видно вдали. Где тут основное русло, непонятно – сплошные мелкие протоки и заросли. Это, конечно, не средняя полоса, а, наверное, тропики или субтропики. Тут скорее утро, чем вечер, но температура явно больше двадцати градусов. Внизу растут деревья, а здесь на склоне в основном кусты с колючками и жесткими кожистыми листьями. Да и внизу древесная растительность не сплошная – заросли жмутся к воде, а между ними довольно обширные пространства, где растет только трава. Они довольно резко выделяются по цвету – наверное, тут сейчас засушливый период и трава высохла.

Нет, цивилизацией здесь, похоже, и не пахнет. Не в прямом, конечно, смысле, а как-то… В общем, чувствуется, что в космос здесь еще не летают… или давно налетались и бросили. Но при этом люди тут есть – вон там какая-то проплешинка, и вот тут… А дальше, за протокой, даже, кажется, дымок поднимается?

«Вот только как идти? – озаботился Николай. – В штанах, рубахе и ботинках? У Вар-ка большой опыт, и он советует в подобных случаях обходиться набедренной повязкой. Ему хорошо советовать – он и сам первобытный. А вот если взять нормального человека? Как это я пойду без штанов? В одних трусах, что ли?! По идее, надо и без них… И рюкзак с вещами нужно где-то здесь оставить… Нет, все-таки это немыслимо! А без ботинок я вообще никуда не уйду – просто не смогу двигаться! Так что: набедренная повязка и ботинки „Made in… где-то“? Но, с другой стороны, жарко же! Ч-черт!..»