Страница 35 из 50
Вот так, все было правильно и логично. И люди стали господами ххнерхов. Только почему же они его теперь так боятся? Неужели из-за ритуальных ударов головой об пол?
Бабожбаб вздохнул и прошествовал дальше. Миновав стражников, он услышал, как они облегченно вздохнули за его спиной. Господи, да не нужны ему эти удары, ничего ему не нужно. Он просто хотел научить всех, кто остался с ним, дисциплине. Самой обычной дисциплине. И все. Как же можно научиться дисциплине без ритуалов и правил? Нет, нельзя. Все эти удары об пол и были теми самыми правилами, которые так нужны.
Так почему же его считают тираном?
Коридоры кончились, и великий господин оказался в алмазном зале. Здесь, увидев плывущий над полом алмазный туман, он окончательно пришел в себя.
Да какой же он тиран? Вот придет же такое в голову! Никакой он не тиран, просто суровый и справедливый правитель. И с чего он решил, что все его так боятся? Ну, конечно, немного боятся. Но в основном — уважают. А это главное. И в историю он войдет не как тиран, а как первый великий господин, с которого и начался настоящий порядок.
Вот так. И пусть кто-нибудь попытается с ним спорить. А этого Завхара скоро поймают. И тогда… тогда он заставит его сделать второй камертон мечты. На всякий случай. Рано или поздно он пригодится.
Решив так, Бабожбаб почувствовал неизъяснимое облегчение. И решил вознаградить себя за ту борьбу, в которой все-таки одержал победу. Самая трудная борьба — это борьба с самим собой.
Вот так.
И вознаградит он себя…
Бабожбаб уже знал, что он сделает. Он отправится смотреть свою коллекцию. Давненько он ее не осматривал. Все некогда было. Дела, государственные дела. Это совсем не шутка. Это тяжелая обязанность, которую он возложил на себя.
Иногда от нее можно и отдохнуть.
Великий господин прошел в тот угол алмазного зала, где прямо в полу находилась украшенная бриллиантами крышка, и, примерившись, потянул ее за край. Послышался легкий щелчок. Крышка откинулась, и перед Бабожбабом открылся люк с уходившей вниз винтовой лестницей.
Ступив на нее, он захлопнул за собой крышку и стал спускаться. Это было не слишком трудно. Вот подниматься… Ничего, физические упражнения ему полезны. А то так недолго и окончательно растолстеть. Это вредно скажется на давлении, на работе сердца, аппетите, сне…
Впрочем, не хотелось ему сейчас об этом думать. Хотелось осмотреть коллекцию.
Он спустился вниз и оказался в обширном зале, в которой в ряд стояло около тридцати странных, похожих на гигантских поросят, созданий. Его коллекция. Другой такой не было больше ни у кого. Разве она не говорила о его величии? Еще бы! Коллекционировать живые существа…
Он прошелся вдоль ряда этих железных поросят, поглядывая на их безучастные мордочки. Потом подошел к одному, самому маленькому, который был выше его всего лишь раза в три, и осторожно погладил железный бок.
Да, рядом с этой коллекцией он чувствовал себя по-настоящему великим, по-настоящему могучим вождем.
«И все же, — спросил он себя. — Кто они такие? Чем они обычно занимаются, что делают, как живут? Умные они или не очень? Вряд ли умные. Загадка!»
Когда-нибудь у него будут преемники, и какой-нибудь из этих преемников раскроет загадку железных поросят, вернет их к жизни и заставит работать на благо людям. Как и он, всю жизнь положивший именно для этого. Чтоб всем остальным людям жилось хорошо.
Да, неплохое наследство он оставит тем, кто будет следующим великим господином. Неплохое.
Бабожбаб от удовольствия даже захихикал.
Теперь, чтобы ничто не омрачало радости, осталось только поймать этого отступника и глупца Завхара. Ну ничего, как только покончат с пришельцами, он займется им вплотную.
Великий господин еще раз прошелся по залу. В дальнем его конце оставалось свободное место, которого бы хватило как раз еще на три-четыре экспоната. Только что-то последнее время новых не появлялось. Неужели он выловил всех?
Надо будет спросить начальника стражи. Или приказать ему снова послать ххнерхов на поиски. Кстати, что там у начальника стражи? Кажется, подошло время узнать, что там слышно нового о пришельцах.
Бабожбаб тяжело вздохнул и стал подниматься по лестнице. Подниматься было неизмеримо труднее. К концу лестницы великий господин поклялся себе, что обязательно отдаст приказ установить вместо лестницы лифт.
Хотя так было тоже не в первый раз. Спускаясь по лестнице, он радовался, что так и не отдал этот приказ, а вот поднимаясь…
Оказавшись в алмазном зале, он едва успел усесться на трон, как в дверях появился начальник стражи.
Он был еще только на половине пути к трону, как в зал вполз Кромгокрик. Увидев, что его опередили, главный приспешник пустился к трону настоящей рысью.
С интересом наблюдавший за их гонкой Бабожбаб с удовлетворением отметил, что к подножию трона они финишировали почти одновременно. Начальнику стражи явно не хватало изящества и быстроты движений главного приспешника. Но отдавать пальму первенства он отнюдь не собирался.
Кромгокрик отвесил ритуальный удар лбом об пол. Начальник стражи ограничился лишь поклоном и поэтому, выиграв необходимую долю секунды, начал первым:
— О, великий господин, должен тебе доложить…
— Нет, это я первым должен доложить, ибо мое дело не терпит отлагательств…
Начальник стражи наградил Кромгокрика полным ненависти взглядом и прошипел:
— Какое дело может быть важнее, чем безопасность великого господина? Молчи, негодный, а то я переломаю тебе…
— Дело?! — завизжал выведенный из себя главный приспешник. — Дело?! Да такое дело, которое прославит нашего великого господина в веках, обессмертит его имя…
— Вот я тебе, — глаза начальника стражи метали молнии. — Вот я тебе сейчас объясню…
— А мне и объяснять нечего, тупой солдафон.
— Это я-то? Да я…
— Плевал я на тебя и твою безопасность, ибо ничего кроме ритуала…
— Ах, так?! Ну так вот, лично тебя я защищать не буду, при любых условиях, даже наоборот, сам…
— Да подавись ты своей защитой, — совсем распоясался Кромгокрик. — Защитник нашелся! Ты себя сначала защити…
Бабожбабу эта перебранка уже надоела, и, чтобы ее прекратить, он слегка кашлянул.
Этого оказалось достаточно.
Спорщики умолкли и уткнулись лбами в пол.
«Ну вот, разве это не здорово? — спросил себя великий господин. — Один знак — и все распри кончаются. А почему? Потому что все знают мой ум и справедливость».
Он снова откашлялся и вкрадчиво спросил:
— Значит, затеяли спор у подножия моего трона?
— Никак нет! — хором ответили начальник стражи и Кромгокрик. Чтобы доказать свою искренность они демонстративно пожали друг другу руки. Правда, от Бабожбаба не ускользнуло, что начальник стражи задержал руку главного приспешника в своей руке дольше обычного. И тот, освободив ее, поморщился от боли.
— Хорошо, тогда докладывайте, — приказал великий господин и, спохватившись, что сейчас свара начнется снова, уточнил: — Первым пусть докладывает начальник стражи.
Кинув на позеленевшего от обиды Кромгокрика торжествующий взгляд, начальник стражи поклонился как можно ниже и сказал:
— О, могучий вождь, все готово. Мы остановим врага, взорвав перед ним проход и заманим в ловушку. Она уже тоже приготовлена. Осталось только получить ваше одобрение.
— Так чего же вы медлите?
— Мы ждем, когда неведомые враги подойдут к тому месту, в котором мы заложили заряды. Осмелюсь спросить, будете ли вы присутствовать при их пленении?
— Буду ли я присутствовать? — Бабожбаб задумался.
Конечно, присутствовать при захвате врагов было бы интересно. Но вдруг это опасно? С другой стороны, если отказаться, то начальник стражи может подумать, что он струсил. Какую бы причину найти?
Он бросил взгляд на Кромгокрика и сказал:
— Я бы рад, но не могу. У меня секретное совещание с главным приспешником. Очень секретное и важное! Вы там уж давайте как-нибудь без меня.