Страница 192 из 224
Спустя шесть десятилетий его сын, Александр Павлович Арапов, получил «на руки» следующий документ:
«Военная Коллегия Верховного Суда Союза СССР
4 мая 1937 г.
№ 003
Москва, ул. 25 Октября, д. № 23 Телефон 2–27–69
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
НАЧАЛЬНИКУ УПРАВЛЕНИЯ НКВД ЛО Комиссару Государственной Безопасности 1-го ранга тов. ЗАКОВСКОМУ
Прошу Вашего распоряжения об исполнении приговоров Выездной Сессии Военной Коллегии Верхсуда Союза ССР над нижеследующими осужденными к высшей мере уголовного наказания — РАССТРЕЛУ:
1. РИМСКИМ-КОРСАКОВЫМ Воином Петровичем,
2. СОБОЛЕВЫМ Федором Николаевичем,
3. СОБОЛЕВЫМ Владимиром Николаевичем,
4. РОМАНОВЫМ Николаем Георгиевичем,
5. НИКИФОРОВЫМ Романом Николаевичем,
6. ИГНАТЬЕВЫМ Александром Дмитриевичем,
7. ШЕМАНОВЫМ Владимиром Михайловичем,
8. АДАКИНЫМ Николаем Алексеевичем,
9. ЗАРНИЦКИМ Львом Марковичем,
10. АНАНЬЕВЫМ Борисом Николаевичем,
11. ПАНТЕЛЕЕВЫМ Иваном Степановичем,
12. ПАВЛОВЫМ Иваном Михайловичем,
13. ТУШ Константином Васильевичем,
14. КОЗЛОВЫМ Константином Ивановичем,
15. ПЕРЕПЕЛКИНЫМ Андрианом Дмитриевичем,
16. СУКОВАТИЦЫНЫМ Василием Павловичем,
17. ВУЛЬФ Рудольфом Николаевичем,
18. ТРАХТЕНБЕРГОМ Павлом Осиповичем и
19. САМАРИНЫМ Александром Ивановичем.
По исполнении прошу составить соответствующий акт.
Зам. Председателя Военной Коллегии Верхсуда Союза ССР корвоенюрист (И. Матулевич)
Отпечатано в одном экземпляре»{1187}.
В левом углу напротив списка — резолюция: «Поликарпов (привести приговор в исполнение в ночь с 4 на 5 мая. 4.V.37 г. (Подпись неразборчива)»
На оборотной стороне этого документа — короткая записка, написанная, видимо второпях, от руки:
«Акт
Приговор Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР в отношении приговоренных к расстрелу поименованных на обороте сего девятнадцати человек, приведен в исполнение 5 мая 1937 г. в 1 час 20 минут комендантом УНКВД ЛО — Поликарповым в моем присутствии в гор. Ленинграде.
5/V-37 г.
Пом. прокурора Союза ССР (подпись неразборчива).
Комендант УНКВД ЛО ст. лейтенант Г. Б. (Поликарпов)».
Из протокола:
«На основании ордера Упр. НКВД СССР по Ленингр. области (УГВ) за № 6702 от 2 октября 1937 г. произведен обыск Трахтенберг М. П. в доме № 22 кв. № 37 по Загородному проспекту. У гражданки Трахтенберг Марии Петровны при обыске присутствовали: дворник дома № 22 Жуков Александр Сергеевич. Согласно данным задержаны: гр-ка Трахтенберг Мария Петровна. Взято для доставления в Упр. НКВД СССР по Ленобласти следующее (подробная опись): паспорт № 282 009 и разная переписка»{1188}.
Из «Анкеты арестованного»:
«ВОПРОСЫ: — ОТВЕТЫ:
Фамилия, имя, отчество — Трахтенберг Мария Петровна
Постоянное местожительство — Ленинград, Загородный д. № 22, кв. 37.
Имущественное положение в момент ареста: — Нет
Социальное положение в момент ареста — Домохозяйка
Социальное происхождение — Быв<шая> дворянка
Национальность и гражданство — СССР, Русская
Особые внешние приметы — Рост средний, глаза серые, волосы темные, нос прямой.
Кем и когда арестован — 2.X.37., УГБ НКВД, ордер № 6702
Где содержится — Производств<енная> трудов<ая> колония № 2 УГБ НКВД»{1189}.
При аресте П. О. Трахтенберга были изъяты домашние вещи арестованного, которые согласно пункта № 5 «Анкеты арестованного» были классифицированы как «музейные ценности»: «рояль красного дерева, разнообразный художественный фарфор, несколько хороших масляных картин, хорошая красного дерева обстановка»{1190}.
Здесь и далее в материалах дела Марии Петровны допущена ошибка в дате рождения: на самом деле она родилась в 1900 г.
Марии Петровне было 37 лет, сыну Саше не было и полутора, когда ее отправили в Нарымский исправительно-трудовой лагерь на север Томской[249] области. В этом лагере вместе с нею оказались и сестры маршала М. Н. Тухачевского, и сестра Я. М. Свердлова — Авербах, и жена Якира, командующего Киевским военным округом. Таким образом, осенью 1937 года правнучка Натальи Николаевны Пушкиной разделила участь многих тысяч безвинно пострадавших.
Всего в роду Пушкиных было репрессировано 17 человек, среди них — хорошо знавшая Марию Петровну Наталья Сергеевна Шепелева, ее отец, муж и родной брат. Саму Наталью Сергеевну — правнучку Поэта, репрессировали «как дочь царского генерала».
«За дворянское происхождение» в казахстанскую ссылку в г. Атбасар была отправлена и автор упоминаемых в данной книге мемуаров — Наталья Павловна Вревская. Ее сослали вместе с сыновьями Борисом и Сергеем, который был серьезно болен.
В марте 1935 года в ссылке у нее произошла удивительная встреча, о которой она потом вспоминала:
«Александр Сергеевич Ланской — не Пушкин, а Ланской, — так представился мне однажды на почте очень красивый молодой человек. Я потомок жены Пушкина, а Вы из тех Вревских? Да? Разговорились. Бывший офицер, слаб характером, нервами, здоровьем и умом. Женился на простой педагогичке детского сада, на мещаночке, которая его жалеет и возится с ним. Вот и сюда поехала из жалости — ее не высылали, она ведь не дворянка. Много чего рассказывал этот несчастный потомок знаменитых предков. Добр и нежен был к Сереже, как никто — спасибо ему вечное за это. Уезжая, я отдала ему за полцены свой бараний тулуп (казахский); который купила на базаре в Кокчетаве с чьего-то плеча. Со слезами благодарил. Потом его тоже перебросили на север — и он тоже не выжил. Жена вернулась в Ленинград и мне рассказала о нем. Благородство души сказывалось в нем и привлекало; и жаль было его обреченности. Мир праху его»{1191}.
Вскоре после ареста Марии Петровны, ее мать Александра Андреевна, жившая по-прежнему в Гатчине в собственном доме, забрала к себе внука «Сашика», полагая, что у нее ему будет спокойнее. Как рассказывал потом сам А. П. Арапов: «Меня совсем маленького забрала к себе бабушка по линии мамы, я жил у нее в Гатчине. Моим воспитанием занималась все та же француженка, которая воспитывала еще мою маму и ее брата Ивана. В детстве вместо „мамзель“ я звал ее „Мажель“. Это имя в моем сознании навсегда за ней и закрепилось».
Спустя 2 года после ареста Марии Петровны ей была разрешена переписка с родными, на которую живо откликнулись не только мать и родной брат, но и семья мужа: его брат Георгий, сестра Наталья Смирнова и Нина Александровна — 70-летняя мать расстрелянного Павла Осиповича. В Сибирь посылались письма, деньги, посылки, в которые обязательно вкладывали лук и чеснок — от цинги. О смерти мужа Мария Петровна ничего не знала, как не знала об этом и его мать.
248
В. В. Набоков. «Расстрел», 1928 г.
249
Томск — «таежные отдаленные места ссыльнокаторжных» — бытовавшая в те времена грустная шутка, раскрывающая название этого города.