Страница 10 из 13
Мик: Я вижу.
Мартин: Я бы расцеловал даже олигофрена и трахнул бы собаку. (Пауза) Мы поработали на славу?
Мик: Да.
Мартин: Что дальше?
Мик: Подберем несколько кусков побольше и сложим их в мешок.
Мартин, пьяный в стельку, неуклюже выполняет.
Мартин: Черт, тут так много этого дерьма, пылесос нужен.
Мик: Еще пару-тройку осколков побольше будет в самый раз.
Мартин: Мне, помнится, обещали совок и веник и не сдержали слова. Дальше что?
Мик (встает): Сейчас мы отвезем это на озеро и сбросим.
Мартин: Прочитав над ними молитвы, Мик?
Мик: Прочитав молитвы. Я пока подгоню машину, если ты, конечно, сам не желаешь сесть за руль.
Мартин: А ты мне не разрешишь, ведь так?
Мик: Если ты сгодишься для этого дела, почему бы нет?
Мартин: Я справлюсь, Мик! Я справлюсь!
Мик: А ты не перебрал свою норму?
Мартин: Даже не приблизился. Сделал всего пару глотков. Ну, разреши мне сесть за руль, Мик. Пожалуйста!
Пауза. Мик достает из кармана ключи от машины, бросает их Мартину, который не может их поймать и вынужден подбирать их с пола.
Мартин: Вот черт, ну и вечерок задался. Водить машину, пить и колотить черепа…
Мартин выходит из комнаты через парадную дверь, забыв мешок в комнате
Мик: Не забудь свой мешок с черепками, Мартин!
Мартин неспешно возвращается, улыбаясь, и подбирает мешок с пола.
Мартин: Я бы и голову свою забыл, если бы она не была прикручена к шее. И мама моя мне говорит: «Ты, Мартин, и голову свою забудешь». Точно.
Уходит. Его голос из-за кулис.
Я то не забуду пристегнуться, Мик, я хорошо усвоил твой урок вождения.
Слышно, как Мартин смеется.
Мик (тихо): Поступай, как знаешь, скотина…
Берет в руки молоток и какое-то время вертит им.
Это все равно ничего не изменит.
Он стремительно уходит, прихватив с собой молоток, выключает за собой свет, слышно, как во дворе заводят машину.
Сцена четвертая
Входит Мик, включает свет. Его рубашка залита кровью. Он вытирает испачканный кровью молоток и кладет его на стол, затем подметает пол, выметая осколки в соседнюю комнату. Окончив уборку, усаживается в кресло. Раздается стук в дверь. Мик впускает в дом Мэриджонни.
Мэри: Мик.
Мик: Мэриджонни.
Мэри: Холодно.
Мик: Полагаю, холодно.
Мэри: Очень холодно, Мик.
Мик: Так ведь, кажется, ночь на дворе.
Мэри: Действительно, ночь.
Мик: Полагаю, ты зашла пропустить стаканчик виски?
Мэри: Если только у тебя найдется стаканчик, Мик.
Мик наполняет два стакана.
Мэри: Я только что с игры в бинго.
Мик: И сколько раз ты выиграла сегодня?
Мэри: Сегодня только три. Закончилась моя флуоресцентная ручка.
Мик: У-у, так всегда бывает с этими ручками. Значит, вечер не удался.
Мэри: Я выиграла только три билета на водные горки в аквапарке. Мне это ни к чему. (Пауза.) Тебе они не нужны, Мик?
Мик: Не нужны, Мэри. Я никогда не был любителем этих горок. Никогда не видел в них толку.
Мэри: Тогда отдам Мартину или еще кому-нибудь. А Мартин умеет плавать?
Мик вытирает кровь со своей одежды.
Мик: Держу пари, не умеет.
Мэри: Что это с тобой, Мик? Ты что, красил что-нибудь?
Мик: Точно, красил. В ярко красный цвет.
Мэри: Пятна останутся.
Мик: Это всего лишь старая рабочая рубашка, Мэриджонни. Что ей будет?
Мэри: Ничего. (Пауза.) Я слышала историю об исчезновении твоей жены, Мик. Это ужасно. Если даже спустя семь лет после смерти ты не обретешь покой, когда же ты его обретешь?
Мик: Никогда не будет тебе покоя.
Мэри: Даже думать не хочу о том, как кто-то будет убегать, прихватив мои кости.
Мик: С твоими костями никто никуда не убежит, Мэриджонни. Для начала им понадобится грузовичок.
Мэри: Это зачем?
Мик: Да, ни за чем. Просто, временами кажется, кость у тебя, вроде, широкая.
Мэри: И вовсе не широкая. Я просто слегка жирная, вот и все.
Мик: Слегка жирная, точно, точно. Действительно.
Мэри: Настроение у тебя сегодня какое-то странное, Мик.
Мик: Да. Краски, наверное, надышался, или вроде того.
Мэри (пауза): Слыхал, Рэй Дули лишился работы гидом?
Мик: Слышал. Уж, конечно, если будешь швырять дерьмо в Америкашек, тут лишишься работы.
Мэри: Верно.
Мик: Да еще травил им анекдоты о Вьетнаме.
Мэри: В следующем месяце его брат переезжает в Бостон.
Мик: В следующем, говоришь? Не самая долгая помолвка. Мы с Уной пять лет были обручены, и нам эти пять лет были очень нужны. Ну, знаешь, там, чтобы разглядеть всякие недостатки и принять их.
Мэри: А какой был ее саамы большой недостаток, Мик?
Мик: Да, по правде, не было у нее больших недостатков. Только маленькие. Ну, мелочи, понимаешь? Она никогда не умела нормально сыр заворачивать. Ну, знаешь, после того, как отрежет. Она просто оставляла его лежать прямо на воздухе. И с хлебом то же. Она и хлеб никогда как следует не заворачивала. Ну, понимаешь, когда делала сэндвичи или типа того. И омлет у нее был отвратительный, не знаю, почему, ведь его так легко готовить. У нее он всегда получался то серый, то пригоревший.
Мэри: Значит, ты по ней не скучаешь.
Мик: Скучаю. В смысле, омлет — это не так уж важно. Мы просто его редко готовили и все, понимаешь? (Пауза.) Мне не хватает ее болтовни. Уна умела наполнить дом своими разговорами. И она всегда была на моей стороне. Знаешь, в драке, или когда люди говорили обо мне гадости. Если бы она услышала сплетню о том, что я ее убил, она бы первой встала на мою защиту.
Мэри: В таком случае, жаль, что она умерла. (Пауза.) Интересно, кто ее забрал.
Мик: А?
Стук в дверь, входит Томас, в руках у него небольшая сумка.
Мэри: Добрый вечер, Томас. Холодно.
Томас: Ты что тут делаешь?
Мэри: Так, заглянула после игры в бинго, шла мимо.
Томас: Я ведь велел Отцу Уэлшу не пускать тебя в бинго.
Мэри: Точно, велел, но Отец Уэлш меня восстановил в правах.
Томас: В таком случае, он не повиновался официальному приказу, так? Придется мне заглянуть к нему. А ты, беги домой, Ба. Мне надо поговорить с Миком наедине.
Мэри: Да я только пришла.
Томас: Мне плевать, только что или нет. Это приказ офицера полиции.
Мэри: Нечего мне тут командовать, офицер полиции — сколько раз я тебе в детстве задницу подтирала …
Томас: Пожалуйста, Ба.
Мэри: Выйду отсюда, когда допью свой виски, и ни секундой раньше.
Мик: И вообще, о чем нам говорить наедине?