Страница 3 из 12
— Потому что я тебе говорю, Бёрли: это не так! — раздраженно сказала Елизавета. — Потому что я бесчисленное количество раз говорила тебе.
— Потому что мы знаем, как они работают, — прервала ее Тейп. Лоутон при этих словах дернулся, как будто ожидал вспышки королевского гнева. Однако Елизавета и бровью не повела. А Тейп продолжала торопливо говорить, изо всех сил стараясь, чтобы ее поняли. — А они все время работают одинаковым образом. Мы знаем, что если нагреть воду, то получится пар, а пар можно использовать, чтобы вращать колеса, двигать клапаны или. ну, вообще все, что вам нужно.
— Но сейчас-то они уже не работают как обычно, не так ли? — с сарказмом в голосе произнес человек, которого королева назвала Бёрли. — Ты говоришь, что знаешь, как они действуют, что ж, хорошо, тогда почему они бунтуют?
— Я... я не знаю, — пролепетала Тейп. — Может быть. ну, может, кто-то заставил их взбунтоваться, что-то сделал с их колесами, зубцами и прочими деталями, изменил их.
— Что и требовалось доказать, — воскликнул Бёрли. — Как я и говорил: происки сарацинов! Кто ж еще может манипулировать гомункулусами? Они что-то сделали с этими машинами и теперь те не желают работать, ведь так?
— Это не то, что они не желают работать, — слова Тейп наползали друг на друга, так она торопилась все объяснить. — Гомункулусы не могут чего-то желать. Они созданы, чтобы делать то, что мы им прикажем.
— Это верно, — подтвердила Елизавета. — Они лишены свободной воли.
Тейп заинтересовалась — что такое свободная воля? Но, разумеется, никто не стал ей этого объяснять.
— Однако, похоже, сейчас у них появилась свободная воля или что-то вроде этого, — сказал горбатый молодой человек из сидящих за столом.
— Не будем забивать себе головы, — ответил Бёрли. — Вопрос заключается в том, сможем ли мы их починить?
— Я уверен, что кто-то может это сделать, — заявила Тейп. — Но не я, конечно. Я слишком мало знаю.
— Посол Аль-Андалуза должен знать, — предположил Бёрли. — Как там его зовут?
— Башир ибн Тарик аль-Куртуби, — сказала Елизавета. Она повернулась к одному из стоящих по бокам гомункулусов. — Отправляйся и приведи сюда посла Аль-Андалуза.
Гомункулус вышел из помещения, но громкий лязг его ног по мраморном полу был еще долго слышен. Собравшиеся в зале молча ждали его возвращения. Елизавета сидела, выпрямившись, и барабанила пальцами по подлокотнику резного кресла.
Наконец гомункулус вернулся.
— Башир ибн Тарик аль-Куртуби, — провозгласил он невыразительным голосом.
Вслед за ним в комнату вошел темнокожий мужчина. Тейп вытаращила на него глаза. Человек из Аль-Андалуза! В отличие от склонного к суевериям Бёрли, Тейп не верила в колдунов, но если бы верила, то представляла бы их именно так: длинная борода, полосатый халат, тюрбан на голове.
Королева предложила послу сесть и вкратце описала все, что произошло на мануфактуре.
— Нижайше прошу принять мои глубочайшие извинения, Ваше Величество, — отозвался посол. Он говорил с легким акцентом, произнося слова с каким-то едва уловимым журчанием или курлыканием. — Я не понимаю, что произошло. Я сам никогда не видел и никогда не слышал от других, чтобы гомункулусы вели себя подобным образом.
— Ваших извинений недостаточно, господин Ибн Тарик, — сказала Елизавета. — Может быть, ваши люди хотят уничтожить наши мануфактуры?
— Нет! Конечно же, нет!
— В чем же тогда дело? Мы заплатили за ваши механизмы; мы, полностью вам доверяя, доставили их в свою страну. Союзники так не поступают.
— Я прямо сейчас свяжусь с Аль-Андалузом, Ваше Величество, и постараюсь выяснить, чем можно объяснить произошедшее.
— У меня есть мысль получше. Я пошлю в Аль-Андалуз несколько своих людей, чтобы они тщательно изучили эти механизмы. А ваши люди должны будут совершенно точно объяснить моим, как работают гомункулусы и как могло произойти то, что случилось на моей мануфактуре.
— Я... мне надо спросить об этом у калифа, Ваше Величество, — несколько сбивчиво произнес Ибн Тарик.
— Тогда ступайте, — напутствовала Елизавета. — И не затягивайте с ответом.
Посол поклонился и вышел из зала. «Так значит, во всей Англии никто не знает, как работают гомункулусы», — подумала Тейп. Она об этом и раньше догадывалась и всегда этому удивлялась. А сейчас сразу сообразила, что королева Елизавета просто-напросто шантажировала арабов. Они теперь вынуждены будут поделиться своими секретами, если не хотят, чтобы слухи о бунте гомункулусов дошли до третьих стран. Многие называли Елизавету мудрой королевой, а иные — из тех, кто недолюбливает женщин, — хитрой и коварной. До сегодняшнего дня Тейп не понимала почему.
Ибн Тарик вернулся гораздо быстрее, чем ожидала Тейп. Неужели существуют переговорные трубы, которые могут дотянуться до Аль-Андалуза? Как такое возможно?
— Калиф Исмаил согласился, — провозгласил Ибн Тарик. — Он будет рад принять трех англичан во дворце в Кордове.
— Хорошо, — ответила Елизавета. — Благодарю вас.
Она отпустила посла и, когда тот вышел, обратилась к Лоутону:
— Я хочу, чтобы вы были одним из этих трех — вы все-таки кое-что знаете про эти устройства. А ты. — она кивнула в сторону Тейп, — ты отправишься с ним в качестве слуги.
Тейп ощутила восторг. Она поедет в Аль-Андалуз! Увидит место, где создают машины!
— Слуги? — переспросил Лоутон. — Если мне понадобится слуга, то я предпочту гомункулуса.
Труд людей ценился все ниже и ниже, по мере того как гомункулусы вытесняли их с рабочих мест. А среди богачей распространилась мода и на слуг-гомункулусов. Снобы были в восторге от этой новинки.
— Глупости! — осадила Лоутона Елизавета. — Парень будет слугой не по-настоящему.
На самом деле он займется шпионажем, раскапывая секреты арабских устройств. Никто не обращает внимания на слуг или детей. А его даже и в расчет принимать не станут, так что я смогу послать не троих, а четверых.
Королева внимательно посмотрела на Лоутона и Тейп.
— А вы пока что останетесь во дворце, — заявила она. — Хочу, чтобы вы были под присмотром.
***
В течение нескольких дней специальные наставники водили Лоутона и Тейп в королевские мастерские при дворце и рассказывали им все, что знали об арабских механизмах. Подозрения Тейп оказались верными: в Англии не было человека, который знал бы про эти устройства хоть что-нибудь существенное. Но она все равно проводила большую часть времени в мастерских, где возилась с зубчатыми колесами, передачами, трубами и калибровочными инструментами. Одни ее догадки относительно механизмов оказались правильными, другие — нет. Тейп это не смущало — все, чего она добивалась, это знания.
Кроме устройств, работавших в королевских мастерских, все остальные машины в Англии были остановлены. Еду подавали с опозданием, почта задерживалась или вообще терялась, в помещениях скапливалась пыль. Во дворце все пребывали в напряжении; слуги и придворные обсуждали новости и порой до поздней ночи спорили.
Наставники также обучали их истории и обычаям Аль-Андалуза.
Арабы покорили испанский полуостров в 711 году; в последующее время происходило множество конфликтов, стычек и войн между мусульманами и христианами. Около трехсот пятидесяти лет назад, в середине XIII века, христиане почти выиграли битву у Кордовы и были решительно настроены возвратить весь полуостров. Но тут умер какой-то король, его место занял другой, и арабы отбросили христиан на исходные рубежи.
К истории Тейп относилась равнодушно. Главным было то, что где-то в мире есть люди, которые считали для себя важным заниматься наукой и изысканиями, которые ценили знания ради них самих и которые не вопили, подобно этому старому дураку Бёрли, «колдовство!», когда сталкивались с чем-то, чего не понимали.
Была еще одна причина, почему она не любила уроки истории: наставники то и дело высмеивали ее невежество по разным вопросам. Ей, например, никто никогда не говорил, что Англия находится на острове. Ну, а если и так — какая разница? У Тейп никогда не было причины куда-то из Англии уезжать.