Страница 13 из 87
Дарко накрыл ее синтетическим черным пледом — одним из тех, которые Посланцы выслали им вместе с формой. И там, и там ткань была абсолютно идентичной — плотной и резиновой на ощупь. Но, по-видимому, на Венере других технологий не знали, а эта ткань обладала всеми универсальными свойствами: она согревала, не промокала и практически не рвалась.
Глаза Димитрии закрылись сами собой, но она не спала, а, скорее, дремала. Это был единственный способ остаться наедине с самой собой. Сначала она думала, что просто спит. Да, это был всего лишь сон. Обычный ночной кошмар. Ей снились таких тысячи до сегодняшнего дня. Но все было слишком реально, чтобы казаться вымышленным, и, как ни была правда тяжела для нее, она должна была ее принять. Все было слишком по-настоящему: дрожащие руки, капельки пота, скатывающиеся по шее крохотными градинками… Димитрия давно не чувствовала себя настолько живой; страдания пробудили в ней что-то, что давно уже спало мертвым сном. И она словно очутилась в Сараево три года назад: стрельба на улицах города тогда была не в диковинку, а, скорее, наоборот, вполне обычным действом.
Но что изменилось теперь? Что изменилось в самой Димитрии, что перемены порождали в ней такой необъяснимый, не подвластный ей страх?
— Мама… — коротким дыханием слетело с ее уст. — Мама, почему ты оставила меня?..
Дарко сделал вид, что не слышал полубессознательных бредней девушки. Он подошел к маленькому столику, на котором лежало все самое необходимое: кое-какие лекарства и графин, полный прозрачной воды. Мужчина налил полстакана и приподнял дрожащую голову Димитрии, чтобы заставить ее сделать глоток. Затем еще и еще. Димитрия пила жадно и много, как будто в последние дни и вовсе находилась в пустыне.
Глаза девушки закатились к потолку, и видны были только заплывшие белки глаз. Дарко понял, что три года одиночества сказались на ней не самым лучшим образом. Нет, она не казалась ему сумасшедшей, но все же заточение оставило на ней глубокий отпечаток, шрам на ее светлой детской душе.
Дарко чувствовал холод, исходящий от кожи девушки, несмотря на то, что ее явно трясло и она была в лихорадке. Он разминал ее плечи, руки, шею… пытался согреть и оживить ее, но, похоже, здесь он был уже бессилен.
Тут в лазарет вошел медбрат. Это был высокий худощавый мужчина, одетый в такую же черную форму с золотой нашивкой, как и Дарко. У него над верхней губой пролегала тонкая черная полоска ровных усов, а в черных глазах его светился какой-то механический порыв, как будто он был механизмом, всегда готовым выполнять свою работу.
Он беглым взглядом оценил ситуацию и, даже не глядя на стоящего неподалеку Дарко, прошествовал мимо него к лежащей на койке девушке. По его сдвинутым к переносице кустистым бровям можно было понять, что дело было серьезным.
— У нее жар, — отстраненно сообщил Дарко, хотя медбрат уже понял это без него.
— У нее шок, — поправил последний, быстрыми профессиональными движениями раскрывая веки Димитрии и внимательно вглядываясь в зрачки. Люди, даже отдаленно знакомые с медициной, и во время войны, и после были на вес золота, но капитану Лексе повезло — в его команду нашелся врач.
А чего еще стоило ожидать, думал про себя Дарко, всю войну она провела дома, запершись в собственной квартире, а затем еще и несколько лет полнейшей изоляции… Тут кто угодно тронется умом.
Медбрат выудил откуда-то из кармана кусок ваты и намочил его чем-то пахучим, отдаленно напоминающим нашатырный спирт. Конечно, Посланцы предоставляли им совсем иные лекарства — те, которыми пользовались сами, но по оказываемому действию многие препараты были весьма схожи. Помещение тут же наполнил синтетический запах, чем-то схожий с запахом машинного масла, но на девушку он, видимо, подействовал в нужном направлении, ибо она зашлась в хриплом кашле и через силу перекатилась на другой бок. Затем ее глаза широко открылись, и расширившиеся зрачки уставились прямо на Дарко. Серые глаза смотрели на него отчасти испуганно, отчасти с благодарностью, слезясь от резкого света энергонакопляющих ламп. Она так давно не видела света.
— Мне кажется, ей следовало бы поесть, — заметил медбрат, наливая в платиновую ложку какое-то вязкое лекарство. — Она, конечно, не выглядит уж очень отощавшей, но, если сейчас не начнет как следует питаться, долго не протянет.
"Она протянула уже целых три года", — хотел было сказать Дарко, но почему-то передумал.
— Где вы такую нашли-то? — продолжал мужчина "с усиками". — На беженку вроде не похожа.
— Пряталась в одной из квартир. — Дарко пожал плечами. — Капитан предложил ей поднять тревогу, чтобы плазма ее засекла, но она отказалась.
— И правильно сделала. Я бы на ее месте тоже сам на виселицу не шел. Но время такое — если ты не везунчик по жизни, жить тебе осталось недолго. Хотя я смотрю, девочка крепкая, раз столько времени смогла продержаться.
Медбрат оказался на удивление болтлив. И это его качество, причем, никак не вязалось с его серьезной внешностью.
— Радиация ее практически не затронула, что удивительно, — продолжал он, наглядно продемонстрировав Дарко реакцию зрачков Димитрии на свет. — Наверное, все оттого, что она не имела никаких связей с беженцами — там всякие инфекции расходятся на раз-два. — Медбрат щелкнул пальцами. — Между прочим, очень любопытный факт для стационарной станции, — добавил он. — Она могла бы…
Но Дарко перебил мужчину на полуслове:
— Нет, мы не будем ее в это ввязывать.
Димитрия, хотя еще туго соображала, тщетно пыталась вникнуть в суть разговора. То, как резко Дарко оборвал медбрата, не дав ему договорить, было, по меньшей мере, подозрительно. Раз радиация не подействовала на ее организм так сильно, то что это могло значить, скажем, для Посланцев?
— Как знаете. — Медбрат криво ухмыльнулся и, пока Димитрия отвлеклась на разговор двух мужчин, быстро засунул ей ложку с лекарством в рот. По тому, как скривилась при этом девушка, можно было судить, что это был отнюдь не цветочный нектар.
— Вы не могли бы провести полный осмотр, Томо? — обратился к медбрату Дарко. — Ну, там всякие болезни, недомогания. Мы должны знать о состоянии ее здоровья досконально. — Последнее слово он выделил особенно четко.
— Хорошо. Дайте мне несколько часов. И, — медбрат повернул голову в сторону Дарко и впервые посмотрел прямо на него, — принесите ей чего-нибудь поесть. Что-нибудь мясное, каких-нибудь овощей, зелени. Ну, вы понимаете. Я боюсь, как бы у бедняжки не случилось авитаминоза — она явно питалась не слишком разнообразной пищей.
Дарко согласно кивнул и направился в сторону выхода. Что-то терзало его, но даже сам себе он не мог дать полного отчета, что именно. Если бы Димитрия не была девушкой, все было бы гораздо проще, но Посланцы определяют всех особей женского пола как носительниц потенциальной опасности в том случае, если они все еще имели возможность производить на свет здоровое потомство. А тот факт, что облучение девушки не было таким сильным, как у остальных, говорил о том, что она вполне могла возродить человечество буквально из пепла.