Нежный враг

— Это мой друг, — пояснил Айкин. — Он упал со скалы, когда собирал мёд. Стал немного больным. Поэтому плохо разговаривает, но всё понимает. Он хороший. Ему нужно верить. Не бойтесь его. Он не умеет барабанить.

— Это хорошо, — сказала женщина. — Давайте примем еду, что послала нам Иссонез. …Мальчишки потом поедят. Пусть посмотрят за дорогой. Нельзя, чтобы во дворе было пусто. — Женщина прошептала какие-то заклинания, вздохнула и предложила Степикову нечто напоминающее крохотную булочку. Айкин кивнул головой, дескать, ешь, ничего не будет. Булочка оказалась мягкой и вкусной. Он долго её жевал, пытаясь понять, из чего её могли выпечь. По просьбе Степикова девушка отнесла мальчикам по пирогу и по котлете. Лемма ушла и занялась работой.

— Пусть она тоже ест с нами, — сказал Айкин. — Почему она ушла?

— Не положено девочке сидеть за столом с чужими парнями. Могут набарабанить соседи. Совсем не стало жизни.

— На короткое время…

Лемма вошла. Остановилась у низкой двери, теребя кисточку на поясе кофты. Посмотрела на мать своими необычными для Василия сиреневыми глазами.

— Тётя, Аста, прошу отдать мне в жёны Лемму. Я буду ей заботливым человеком. У вас должны быть внуки. Мы будем помогать вам. Это вы можете сменять на муку. Передадите дяде Валоку. Или я завтра сам отдам ему. Сегодня на площади бал. К нему не попасть просто. Лучше я сам ему отдам. Чтобы вам не рисковать.

— Что это? — удивилась женщина. Айкин развязал мешочек и высыпал на стол пуговицы и разные фигурки из камня. Мешочков было несколько. Парень не стал всё показывать. Аста, скрывая изумление, потрогала каждую вещицу.

— Лемма, будь моей помощницей. Ты меня знаешь. А это тебе, — Айкин подал девушке браслеты и нитку мелких бус из разноцветных камней. Девушка взяла браслеты. Она не знала, что ей делать. Такого богатства не было ни у кого из её подруг. Айкин ей нравился, но жить далеко от родителей она боялась. Думала, что парень живёт далеко за городом, в какой-нибудь глухой деревне на берегу реки. Ведь он постоянно приносит рыбу.

— Мама, скажи, как мне поступить?

— Решай сама. Ты свободная девушка. Мы не продаём тебя. Айкин дальний племянник сестре брата отца. Мы уже говорили с ней. Был бы человек хороший. Почему не пришёл наш родственник Нонг? Заболел.

— Нет. Он поставил много ловушек на рыбу и зверьков. Жарко. Рыба может пропасть. Гундрицы стали попадать часто. Он хочет сшить мне шубу и шапку. Он уже выделал десять шкурок. Думаю, что Лемма станет хорошо ходить в шубе зимой. Какая крата? Это ерунда. Напрасный страх. Я — как рели. Как все другие. У меня всё в порядке. Документы дядя Валок поможет оформить у вашего поселкового ранди. Он знает подход к этим богачам. Ему я тоже подарки сделал. Суеты не будет у вас.

— Я — не возражаю, если всё так, как ты сказал. Украшения ей нельзя носить. Только дома, только во дворе.

— Мама, кто увидит?

— Дочка, дочка, всё видят, всё слышат. Жить будете в землянухе? Или домик построил?

— У нас большой дом. Мы его разделим с Нонгом на две половины. Сколько комнат нужно Лемме, столько будет убирать. Он не возражает. Он рад будет Лемме. По праздникам мы станем приходить к вам в гости.

Лемма, прижимая ладони к пылающим щекам, выскочила, начала тормошить братьев, которые были намного младше её.

После обеда женщина предложила отдохнуть. Она раскатала циновки и ушла в дворик к дочери. Айкин сортировал по мешочкам подарки, Василий записывал впечатления от посещения посёлка. Мальчуганы вошли тихо. Без слов сели у стола и принялись есть, изредка перешёптываясь.

— Нам нужно уйти, — уныло сказал Айкин. — Соседи видели нас. Донесут о том, что мы остались ночевать у рели. Это им не разрешается… Нужно зарегистрироваться у старосты поселения. Въедливый старикан. Будет расспрашивать, будет выведывать. Взяток не берут они. Такие люди. Мы сейчас уйдём, но вернёмся к вечеру с новыми дровами, нам нужно, чтобы нас видели. Мы пришли — мы ушли.

— Давай слетаем к твоему дяде. Бал кончился.

— Бал кончился. Он, поди, напился дармовой эжейки и спит. Ну, давай. Может быть, и не спит.

— Сядем на крышу его дома. Никто нас не увидит. Тихо проберёмся. Поговоришь. Отдашь поделки.

— Переодеться бы надо. Балахоны носят грасы…

— Тебя же он знает. Какая разница, в чём ты придёшь в гости. Важно — с чем.

7

Дядя Валок — оказался полненьким старичком с пухлыми ладошками. Сначала нахмурился, увидев незваных гостей, потом изумился. Рассматривая статуэтку, всплёскивал руками, восклицал:

— Только посмотри, Дага, просто чудо из чудес! — пожилая женщина в строгом чёрном костюме сначала кривила тонкие губы, но, взяв Белую птицу, даже перестала дышать от восторга.

— Сам сделал? Из чего? Украл? У кого? — посыпались вопросы.

— Это мой друг сделал. Он мастер, — сказал Айкин.

— Можно было и лучше, — проговорила ворчливо женщина. — Я видела такую, но только больше и симпатичней.

— Мы пойдём к дяде Эрку. Он разбирается в статуэтках. Даст настоящую цену.

— Не спеши, дорогой, давай вот выпьем эжейки. …Не пьёшь. Правильно. Давай я тебе дам немного денег, но много муки. А ты мне ещё сделаешь птиц. Пять.

— Хорошо, — согласился Айкин. — Он сделает десять. Только тебе дядя, нужно оформить документы на Лемму — дочь Латика, что живёт на плотине. Они и ваши родственники.

— Тихо. Сделаю. Дага, наш племянник женится. Готовь чего на стол. Я бы пошёл сватом. Не могу. У нас разные краты. Погуляли бы мы. Ладно всё оформлю. Не умеют жить. Вот и ютятся в хижинах, как нармоки. Барабанили бы чаще. И дети жили как надо. Я вот вступил в ВДБП, мои дети на хорошем счету. Они работают в канцелярии Совета города. У нас в каждой комнате портреты Добрейшего из Мудрейших. Вы же забыли провести ритуал поклонения. Не отдали чести, когда вошли. Это не простительно. За это каждый обязан на вас побарабанить. Но я этого не сделаю сегодня. Не забывайте, когда выйдете на улицу.

— Спасибо. Не забудем. Устали с дороги. Столько времени шли. А это вам за доброе сердце, — сказал Айкин, вынимая вторую птицу. — А это на продажу. Двести оликов муки.

— За всё? — удивился старичок. — Только сто. Грабишь. Родного дядю.

— Дядя, вы же понимаете, что всё это стоит больше тысячи. Вы не были таким жадным. Что с вами сделалось? Придётся мне всё отдать в лавку Ости. Родного племянника обманываете.

— Я — рискую. Эти вещи так хороши, но мне придётся врать, что купил их у Титагского коммерсанта, который приезжал сегодня. Ты меня должен понять. Не могу же я сказать, что ко мне тайно приходит родич, сын тех, кто выступал когда-то против Талора младшего. Если сказать, что против нынешнего правителя, то нас обоих отправят рыть траншею на южную границу.

— Раз вы боитесь, я ухожу. Не буду вас подвергать риску. Забираю всё. Пойдём, мастер. Нас тут не понимают.

— Куда же вы на ночь? — удивилась женщина. — Оставайтесь.

— У нас есть документы, — сказал Айкин.

— Они теперь другие. Старые паспорта заменили недавно. Взгляни, Айкин, вот тебе бы белый рулончик не помешал, — дядя Валок достал из шкатулки розовую квадратную картонку и узкий свиток, перевязанный белой лентой. Степиков внимательно стал их рассматривать, приготовив съёмочный аппарат. На улице раздались крики. Айкин забеспокоился.

— Дядя, несите мешок с мукой, отсчитайте деньги. Нам ещё нужно встретиться с одним знакомым. Берёте или нет?

— Беру всё. Сейчас. Вот деньги. — Мужчина тянул время. Это было заметно по его поведению. Степиков понял, что дядя пытается устроить что-то не очень хорошее. Он поделился предположениями, что вызвана охрана. Он пытает их сдать властям.

— Дядя, если ты затеял недоброе, я никогда не приду к тебе. Ты ничего не получишь. — Айкин принялся собирать в котомку изделия. Женщина вдруг заговорила с какой-то злостью.

— Захотел получить барабанные привилегии? Ты хочешь отправить на траншею родного нашего племянника? Не ожидала от тебя такого жеста. Ну да ладно. Захотел зачернить своё имя? Что же — черни. Только я тебе не помощница.