Краткая история неолиберализма

ГЛАВА 6. ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ СРОК ДЛЯ НЕОЛИБЕРАЛИЗМА

Основными силами, двигавшими мир вперед во время глобального экономического спада, наступившего после 2001 года, были США и Китай. По некой иронии обе страны вели себя как кейнсианские государства в мире, где, казалось бы, господствуют неолиберальные правила. США поддерживали военные расходы и консюмеризм за счет растущего долга, а Китай финансировал громадные инвестиции в инфраструктуру и капитальные активы за счет невозвратных кредитов. Истинные неолибералы, несомненно, станут утверждать, что экономический спад есть признак неполноценного или неидеального неолиберализма. В качестве подкрепления своих идей они могли бы привести в пример действия МВФ и армии высокооплачиваемых лоббистов в Вашингтоне, которые регулярно «прогибают» американский бюджетный процесс, действуя в собственных интересах. Такие заявления невозможно проверить. Выдвигая подобные утверждения, неолибералы попросту повторяют то, что уже не раз сказано знаменитыми теоретиками экономики: все было бы прекрасно, если бы все вели себя так, как советуют умные книги[209].

Есть и более мрачные версии объяснения сложившегося парадокса. Если отвлечься — а я уверен, что мы должны сделать некоторые допущения,— от утверждения о том, что неолиберализм есть пример ошибочной теории, доведенной до абсурда (с позволения экономиста Стиглица), или воплощение бессмысленной погони за утопией (с позволения консервативного политика и философа Джона Грея[210]), тогда мы приходим к явному несоответствию между поддержанием капитализма и восстановлением власти правящего класса. Мы наблюдаем прямое противоречие между этими двумя целями, и тогда не остается сомнений в том, к какому полюсу тяготеет администрация Буша, учитывая ее стремление сократить налоги для корпораций и наиболее состоятельных граждан. Более того, глобальный финансовый кризис, частично спровоцированный бездумной экономической политикой, позволит правительству США отделаться наконец от любых обязательств, связанных с социальным обеспечением граждан, кроме наращивания той военной и политической силы, которая может потребоваться для подавления социальных волнений и поддержания порядка в мире. Более благоразумные из стана капиталистов, выслушав внимательно предупреждения Уолкера и прочих о том, что в ближайшие пять лет существует вероятность серьезного экономического кризиса, могут одержать верх[211]. Но это означает, что придется отказаться от власти и некоторых привилегий, которые были накоплены верхушкой капиталистического класса в течение последних тридцати лет. Предыдущие этапы истории капитализма — например, с 1873 по 1920-е годы,— когда возникали схожие ситуации необходимости сделать выбор, не подходят для предсказаний и аналогий. Верхушка общества, настаивая на своих священных правах собственности, предпочитала пойти на разрушение системы, лишь бы не отказываться от привилегий и власти. Этим они не только предавали собственные интересы, ведь если бы им удалось верно поставить себя в обществе, они могли бы, как хорошие адвокаты, специализирующиеся на банкротствах, извлечь выгоду из кризиса, пока все мы идем ко дну. Да, некоторые излишне увлекаются и прыгают потом из окон Уолл-стрит, но это — исключения. Единственное, чего они боятся,— это политические движения, которые угрожают экспроприацией или революционным насилием. Они надеются, что изощренный военный аппарат, находящийся в их распоряжении (благодаря военнопромышленному комплексу), встанет на защиту их благосостояния и власти. Однако неспособность этого аппарата навести порядок в Ираке должна бы их озадачить. Но правящие классы редко добровольно отказываются от власти, и я не вижу причин верить, что это может произойти в наши дни. Парадоксально, но сильные и влиятельные социал-демократические и трудовые движения скорее способны возродить капитализм, чем сам класс капиталистов. Находящимся на крайнем левом фланге это может показаться контрреволюционным выводом, но все же тут нельзя исключать серьезного личного интереса, так как именно обычные люди, а не элита, страдают, голодают и даже умирают во время капиталистических кризисов (как в Индонезии или Аргентине). Если правящая элита выбирает подход «после нас хоть потоп», то этот потоп захлестывает прежде всего бесправных и ничего не подозревающих, в то время как элита имеет хорошо подготовленные плавсредства, в которых можно неплохо переждать бурю.

ДОСТИЖЕНИЯ НЕОЛИБЕРАЛИЗМА

Все написанное выше — просто обычные рассуждения. Но мы можем исследовать историко-географические свидетельства процесса неолиберализации, чтобы убедиться в том, может ли он стать универсальным средством от всех политических и экономических проблем, стоящих сегодня перед обществом. До какой степени неолиберализация преуспела в стимулировании накопления капитала? Факты оказываются весьма печальными. Совокупный мировой темп экономического роста в 1960-х составлял около 3,5%, а в сложные 1970-е снизился всего до 2,4%. Но показатели темпа роста в 1980-х (1,4%) и в 1990-х (1,1%) — а в 2000-х темп роста едва перевалил за 1 % — демонстрируют, что неолиберализация так и не смогла стимулировать мировой рост экономики (рис. 6.1)[212]. В некоторых случаях, например в бывших республиках Советского Союза и государствах Восточной Европы, пошедших по пути неолиберальной «шоковой терапии», потери оказались колоссальными. В 1990-х доход на душу населения в России падал со скоростью 3,5% в год. Огромное число людей оказалось на грани нищеты, продолжительность жизни мужчин сократилась на пять лет. В Украине результат был похожим. Только Польша, которая не воспользовалась советами МВФ, добилась серьезных улучшений. В большей части стран Латинской Америки неолиберализация привела либо к стагнации (и «потерянному десятилетию» 1980-х), либо к непродолжительному росту, сменившемуся экономическим кризисом (Как в Аргентине). В Африке неолиберализм никак не стимулировал перемен к лучшему. Только в странах Восточной и Юго-Восточной Азии, к которым в некоторой степени присоединилась и Индия, неолиберализация ассоциировалась с каким-то ростом, но там серьезное влияние имели не вполне неолиберально направленные развивающиеся государства. Контраст между ростом экономики Китая (около 10% в год) и спадом в России (-3,5% в год) поражает. Во всем мире растет уровень безработицы (по оценкам, в 1980-е годы в странах Латинской Америки безработными были 29% экономически активного населения, а в 1990-е — уже 44%). Глобальные показатели здоровья населения, продолжительности жизни, детской смертности демонстрируют снижение, а не повышение уровня жизни с 1960-х. Однако доля населения Земли, живущего за чертой бедности, сократилась благодаря улучшению ситуации в Индии и Китае[213]. Снижение и контроль над инфляцией — единственный системный успех, который можно связать с неолиберализмом.

Разумеется, сравнения не всегда показательны, особенно это верно в случае с неолиберализацией. Ограниченная неолиберализация в Швеции, к примеру, привела к гораздо лучшим результатам, чем полномасштабная неолиберализация в Великобритании. Доходы на душу населения в Швеции выше, инфляция ниже, внешнеторговый баланс — благополучнее, и все показатели конкурентной позиции страны по отношению к остальному миру и качества делового климата — также лучше. Показатели качества жизни выше. Швеция занимает третье место в мире по продолжительности жизни, а Великобритания — только двадцать девятое. В Швеции только 6,3% населения относятся к бедным, а в Великобритании их 15,7%. Доход 10% самых богатых шведов превышает доход 10% беднейших граждан этой страны в 6,2 раза; в Великобритании этот показатель составляет 13,6%. В Швеции ниже уровень неграмотности и выше социальная мобильность[214].

209

Marx К., Theories of Surplus Value, pt. 2 (London: Lawrence & Wishart, 1969), 200.

210

Gray J., False Dawn: The Illusions of Global Capitalism (London: Granta Press, 1998).

211

Bond, "US and Global Economic Volatility".

212

Наиболее исчерпывающие официальные заявления можно найти в документах Всемирной Комиссии по социальным последствиям глобализации (World Commission on the Social Dimension of Globalization) A Fair Globalization: Creating Opportunities for AU (Geneva, International Labour Office, 2004); Программа развития ООН, Human Development Report, 199;. Human Development Report,2003.

213

Weisbrot M., D. Baker, E. Kraev, J. Chen, "The Scorecard on Globalization 1980-2000: Its Consequences for Economic and Social Well-Being" в работе Navarro V. and C. Muntaner, Political and Economic Determinants of Population Health and Well Being (Amityville, NY: Baywood, 2007), 91-114.

214

Monbiot G., "Punitive – and It Works", Guardian, 11 January 2005, публикация online.