Тигр на свалке

П. Алекс велел Элизабет оставаться в машине на случай незваных гостей, и когда та неохотно, но согласилась, подошел к бронированной двери запасного выхода. Он нажал на кнопку. Повторно звонить не пришлось: щелкнул замок, дверь отворилась, за ней никого не было. Я понял, что кто-то открыл дверь изнутри, на расстоянии, с какого-нибудь пульта. Посмотрев вверх, я увидел небольшой глазок объектива. Наверное этот Какумацин увидел нас с помощью видеокамеры.

Мы прошли внутрь. Длинный коридор с широкими полками по бокам, забитыми разной аппаратурой и техникой. Освещение слабое, будто аварийное, небольшие лампочки на потолке. В огромном зале, куда мы вошли, был полумрак. Впереди справа – освещенное место. Спиной к нам в кресле перед журнальным столиком с горящим на нем светильником в тканевом абажуре сидел человек.

– Ку?ма, это мы, – сказал Роди и начал приближаться. Парень встал, повернулся, шагнул в нашу сторону, и тут я понял, что это не Ку?ма, хотя ни разу в жизни того не видел. Понял сразу после того, как П. Алекс выхватил пистолет и, ни секунды не колеблясь, выстрелил. Парня отбросило назад, и он повалился, разбросав руки в стороны и снося спиной низкий столик, ножки которого не выдержали веса человека. Светильник упал, но не погас и, ритмично покачиваясь, освещал помещение снизу. Мы подбежали к незнакомцу. Пуля попала ему в плечо, и было видно, как кровь сочится сквозь дырку в черном пиджаке. Человек, тяжело дыша, постанывал.

– Вот невезуха, – тихо сказал Роди. – Я пристрелил священника.

Белая полоска на шее под воротничком-стоечкой и вправду говорила о том, что парень – служащий церкви.

– Католического священника, – добавил я с видом знатока религий.

– Что ты тут делаешь, идиот? – спросил Алекс, наклонился и, взяв правую руку парня, согнул ее в локте и приложил ладонью к ране. – Прижми сильнее, кровь остановится. С виду – не смертельно. Хорошо еще, что я не был в состоянии кого-нибудь убивать. Я никогда не промахиваюсь. Ну, так что же ты тут делаешь?

Священник, если это был священник, моргал и дикими глазами смотрел то на Роди, то на меня. Когда же цокая о пол когтями прибежала Элизабет, наверняка услышавшая выстрел, и, уставившись почти в упор на парня, произнесла:

– А это что за хрен? – священник уткнулся взглядом в нее. Отвечать он, похоже, не собирался. Хотя, скорее всего, у него в данный момент был болевой шок или сильное нервное потрясение. Не ожидал, видимо, парень от Роди такой мгновенной реакции.

Глава 15. Бегство.

Я наклонился к парню в сутане и начал обшаривать его карманы. Священник или нет, но у него имелся пистолет в подмышечной кобуре, ключи от «Фиата» с фирменным брелоком, а также два паспорта. Документы я протянул Роди. Тот раскрыл их – и брови у него удивленно взметнулись вверх.

– Не верю своим глазам, – сказал Алекс. – Знаешь, Санчо, чьи это паспорта? Твой и мой. По крайней мере, фотографии наши. Только вот имена чужие. Да тут еще и два билета на трансконтинентальный самолет. Вылет завтра из Мехико. Точка назначения Рим. – Роди наклонился к незнакомцу. – Что это, черт тебя побери?! – зарычал он прямо в лицо священнику.

– Вам надо уезжать отсюда, – выдавил тот из себя.

– Это я и без тебя знаю. Не понимаю, кто это вдруг решил помогать нам?

– Меня зовут Атон. Я агент разведслужбы Ватикана.

– Никогда не считал себя рьяным католиком, и знаешь, если бы выстрел слышала только моя собака, то я бы поговорил с тобой еще, но нам пора сматываться. А за паспорта спасибо. Машину твою, правда, придется взять напрокат.

– Документы на «Фиат» в бардачке, желаю счастливого пути, – как-то даже услужливо произнес этот агент и добавил: – За меня не беспокойтесь: заберут или сам выкарабкаюсь.

– Никто и не собирался беспокоиться, – бросила Элизабет и направилась к выходу. Мы тоже пошли на улицу.

– Стойте! – крикнул парень. – Тигр… Вы привезли тигра?

Мы остановились, обернулись, и П. Алекс, удивленно вскинув брови, ответил:

– Он в «Мерседесе». А откуда ты знаешь о тигре?

– Это секретная информация.

– Ой, да не очень-то и хотелось, – сказала Лизи и добавила: – Валить надо.

– Можешь забрать тигра себе, – произнес Роди. – Нам некогда с ним возиться. Считай это обменом на «Фиат».

– За такое дело не жалко и пулю получить. Спасибо, ребята. – Священник сиял от радости. – Он мертв?

– Тигр? Отключен.

– Прекрасно. Папа будет рад.

– Не пойму, что такого в этом тигре? – Роди вернулся и присел перед священником. – С виду обыкновенная биомолекулярная подделка уссурийского тигра с небольшим количеством электроники, питающейся от встроенного аккумулятора. Я таких за свою жизнь десяток повидал.

– Да бросьте, ребята, это единственный такой экземпляр, одна челюсть чего стоит.

– Челюсть? – переспросил я, и парень поменялся в лице.

– Роди, – голосом начальника произнес священник. – Я сам лично менял коды волн тигрового маячка в твоей электронной почте. Ты, П. Алекс, должен был их получить. Ты вхож на свалку и обязан был поймать тигра с металлическими глазами, челюстью и лапой. Там в машине не он? – Агент что есть сил приподнялся на локтях и выжидательно, будто от этого зависела его судьба или даже судьба человечества, посмотрел на Роди.

– Я же тебе говорил, что видел такого тигра, – сказал я Алексу. – А ты – «зачем зверью религия?»

Роди полез рукой в карман, вынул старый, покрытый ржавчиной с одной стороны маячок и, бросив его на грудь священника, произнес:

– Вот тебе твои коды. Что я должен, а что не должен, кому обязан, кому нет – мне решать. Считайте, ребята, кто бы вы там ни были, что нужный вам тигр оказался умнее вас. Разбирайтесь с этим сами, а нам пора улетать. Я умываю руки.

Мы дружно повернулись и направились к выходу. Сзади послышался стон отчаянья. Видимо новость, что тигр не тот, была для агента разведки Ватикана самой плохой за все время его службы. Что еще сказать, видимо, провалил операцию.

«Фиат» был хорош. Дорогой полуспортивный автолет являлся мобильной машиной и вся его прелесть состояло в том, что подобные машины легко входили в повороты, что на дороге, что в воздухе, стартовали с молниеносной скоростью, да и вообще хороший водитель за штурвалом техники такого класса мог выполнить виртуозные фигуры высшего пилотажа, а если надо, то и догнать самолет, на нужной высоте, конечно, так как потолок для автолетов не превышал десяти тысяч футов. Однако Роди вел «Фиат» на стандартной скорости любителя, при этом не поднимал его высоко, держась строго над верхушками деревьев, над крышами домов. Сверившись с карточкой, которую дал ему Роско, П. Алекс настроил радиоприемник на полицейскую волну и мы всю дорогу слушали переговоры копов. Разбои, угоны, драки, бытовые ссоры. О нас пока ни слова.

Черемуховый остров находился не так далеко от «Района трущоб», и когда внизу замелькал отраженный свет луны в болотных заводях, я стал указывать направление.

Приземлились мы на поляне перед домом с частично обвалившейся крышей. Я взял у Алекса полицейский фонарик, который дал ему Роско, и направился один в эту халупу. Если мы тут и оставили чемодан, считал я, то Макс запихнул его под доски пола. В углу самой большой комнаты, в тайнике, мы хранили некоторые свои принадлежности. Котелок, фляжку, пару бутылок с текилой, спички, мешочек с марихуаной, два спальных мешка и несколько банок консервов, на случай голода. Серебристый плоский чемодан был тут. Я вытащил его, раскрыл и посветил фонарем. Мафиози не обманули. В чемодане было девять полных пачек сиреневых кредиток, обклеенных банковской лентой, много разбросанных купюр и скрепленная резинкой стопочка пластиковых кредитных карточек. Тут же лежала и злополучная пальчиковая, или, как их теперь называли, игольчатая дискета в прозрачном футляре.

Довольный, я выскочил из дома, подбежал к автолету, открыл водительскую дверь и положил чемодан прямо на колени П. Алексу.