Тигр на свалке

– Да, только ты и осталась. – Роди опустился на колени и погладил собаку.

Я почувствовал, что П. Алекс, разговаривая со мной, обращается уже не как к малолетнему парнишке, а как к взрослому, как к равному себе. Он вроде бы сообщал мне, что теперь мы повязаны навечно, и я один из тех, кто вступил в его «общество». Если бы я не знал, что все повинные в наших злоключениях люди мертвы, то подумал бы, что сейчас Роди даст мне в руки автомат и скажет что-нибудь наподобии: «Сейчас пойдем мстить». Автомат он мне не дал. Но протянул пистолет. Небольшой, черный, с широкой, покрытой деревом рукояткой. Я взял его и, держа в ладони, с удивлением посмотрел вначале на оружие, потом на бывшего полицейского. Вроде бы мне надо было загордиться, зауважать себя. Старый, мудрый человек ждет от меня какой-то, какой, я еще не знал, помощи. Однако тут-то я и не выдержал. Я бросился к Алексу и, уткнувшись ему в грудь, зарыдал.

– Они убили мою бабушку, – промычал я.

– Знаю, – просто ответил Роди и похлопал меня по плечу.

– Откуда? – приподняв голову, я удивленно посмотрел на него своими заплаканными глазами.

Он мотнул головой в сторону полицейского, который стоял, опершись на капот, и внимательно наблюдал за нами.

– Знакомься, это Роско, мой бывший напарник.

Коп подошел и, протянув руку, произнес:

– Уже прослышал про твои подвиги. Неплохо для такого возраста.

Пожав руку, я ответил:

– Ну, в основном я был сторонним наблюдателем.

– Не приуменьшай. Да если и так, то это не важно. Все равно молодец. Настоящий мачо. – Полицейский похлопал меня дружески по плечу, потом повернулся к Алексу, протянул ему пластиковую карточку и серьезным тоном сообщил: – Задерживать не буду, времени у вас мало. Здесь частоты полицейских волн на сегодня, а также – запланированные на завтра. Обрати внимание на запасные частоты. Все знают, что ты бывший полицейский и будут стараться почаще менять волну. Давайте отправляйтесь, иначе кто-нибудь стукнет о том, что видел вас, тогда я уже ничем не смогу помочь. Постарайтесь уйти южным направлением, сегодня там дежурит моя смена. А уж я постараюсь занять их «неотложными делами».

– Ладно. Одолжи фонарик, – попросил Алекс. – Наверное, понадобится.

Роско снял с ремня длинный фонарь и протянул П. Алексу.

– Не знаю, куда вы полетите, да и не хочу знать. Дело настолько серьезное, что могут и меня приплести. А у меня семья, сам понимаешь.

«Понимаешь, не понимаешь», а вот я ничего не понимал. Но смекнул, что расспрошу Роди, когда коп отвалит. Роско отчалил, предварительно пожав нам на прощанье руки, а Элизабет лапу. Не включая фар, полицейский поднял свой автолет в воздух и стал быстро удалятся в сторону «Делового центра». Вот тогда-то я и спросил Алекса:

– Что такое – «дело настолько серьезное»?

– Заведено два дела. Одно на меня: считается, что я свихнулся и, убив вначале своего друга Феликса Мохмана, потом в порыве гнева задушил жену и сжег свой дом, скрывая следы преступления. Второе дело – дело Санчо Рамиреса, который, приняв очередную дозу наркотиков, истязал, а после застрелил свою бабушку. Так что, парень, мы в розыске. И нет у нас сейчас ничего важнее, чем побыстрее смотаться из этого города. Однако вначале нам надо найти уворованные тобой деньги, без них никуда. С такой суммой кредиток мы сможем залечь на дно, пока все не утихомирится.

– Я? Убил свою бабушку? – гнев воспылал во мне.

– Тише ты, – Алекс поднес палец к губам. – Везде есть уши. Я отлично понимаю, что все эти дела повешаны на нас лишь для того, чтобы выбить информацию о месте, где находится кейс с деньгами, а главное – с этой злополучной дискетой. Мне неизвестно, что на ней, но, кажется, все силы мира ополчились против нас лишь для того, чтобы заполучить этот кусочек германиевой намагниченной проволоки. Мы же, найдя дискету, никогда не отдадим ее никому – и только потому, что слишком дорого и слишком больно она нам досталась. Согласен?

– Верно, – произнес я и понял, что у меня появился новый друг, с которым я теперь могу соглашаться, но не как с Максом, по крайней мере, не всегда. Я заимел толику мудрости, толику своей рассудительности. И самое главное то, что со мной считаются, и не кто-нибудь, а человек в три с лишним раза старше меня. – Поисками чемодана мы сейчас и займемся, – деловито бросил я и стал обходить капот машины, чтобы забраться на пассажирское сиденье.

– Другого выхода нет, – согласился П. Алекс, похоже, подначивая, и полез за штурвал, предварительно пропустив в салон бультерьера.

Когда автолет стал медленно подниматься в воздух, я оглянулся и, посмотрев на тигра, спросил:

– А с этим-то что делать? Я так понял, что со смертью ростовщика долгов у тебя больше нет. Да и тигр ему уже ни к чему.

– Хороший был мужик, хоть и жид. Росендо сообщил, что приемщицу тоже задушили. Какумацина до сих пор найти не могут. Это парень, что работал у Феликса, так сказать, «на подхвате». Роско говорит, что ломбард опечатали, но даю сто процентов, что Ку?ма сейчас сидит внутри и опустошает спиртные запасы своего бывшего хозяина. Жалко парня, остался без работы. А знаешь, что мы сделаем? – П. Алекс «нарисовал» на лице такое выражение, будто его осенила гениальная мысль. – Мы сейчас полетим к нему, к Какумацину, и отдадим тигра. Пускай завтра сдаст его в зоопарк, хоть денег получит. По крайней мере, на первое время хватит. А там – как бог даст.

Мне было совершенно наплевать, кому Роди отдаст зверя. Теперь он мог принести не деньги, а набор неприятностей. Любой посторонний, увидев болтающиеся лапы и хвост, сразу заподозрит что-то неладное, а уж если не заподозрит, то по крайней мере внимание точно обратит. Да к тому же не хотелось, чтобы зверь торчал у меня за спиной. Постоянно подмывало обернуться и взглянуть, а не подает ли эта тварь признаки жизни. Я уж и не говорю про то, что меня одолевали подозрения – вдруг эта зверюга уже разморозилась и теперь только и ждет момента, чтобы перекусить мне сзади шею, как ковбою Чарли. От этой мысли по позвоночнику прошла струйка озноба. Но я сдержался и не повернулся, доказывая себе, что могу осилить страх.

Роди не поднимал машину высоко и летел ровно в паре футов от земли, прямо над дорогой, медленно, не нарушая правил. Хотя, если честно, то «Мерседес» последней модели с вмятинами от пуль и разбитыми боковыми окнами привлечет взор любого встречного. Надо будет П. Алексу предложить поменять автолет. Наверняка старый полицейский умеет вскрывать закрытые машины.

Я задумался над тем, куда мы с Максом могли запрятать чемодан, и более всего склонялся к версии, что мы оставили деньги на Черемуховом острове. Про это место никому не было известно, в то же время это хоть и не единственная, но самая часто посещаемая нами точка, в которой мы с Максом прятались, отдыхали от всего мира и мечтали о нашем будущем в этом мире. Тем более, у нас с Алексом сейчас был автолет и долететь до болот не составляло труда. Я так просто и сказал:

– Черемуховый остров.

– Что? – переспросил Алекс.

– Девяносто процентов, что чемодан на Черемуховом острове.

– И где находиться место под таким названием?

– Перед горами, к северу от города, есть заболоченная местность. Там среди болота и находится Черемуховый остров. Дорогу я знаю наизусть.

– Ну что ж, отлично. Отдадим Какумацину тигра и полетим за деньгами. – Было видно, что настроение у Роди поднялось.

П. Алекс не стал подлетать к ломбарду с центрального входа. «Мерседес» лихо перемахнул через забор и приземлился во дворе, рядом с автолетом, по темному силуэту которого я определил, что это европейский «Фиат». Надо сказать, редкая модель для наших мест. Я вылез и подошел к этой машине. Хотелось поближе осмотреть, так сказать, диковинку. Плоский купе полуспортивного класса. Похлопав по крыше, я спросил у Роди:

– Ростовщика?

– Нет, – ответил он. – Феликс часто принимает под залог разную технику. Наверняка кто-то заложил на время, а Мохман не успел еще отогнать эту машину на платную стоянку. И не успеет уже никогда. Надо будет попробовать вскрыть ее. «Чистый» автолет нам не помешает. Но это потом, сейчас надо дозвониться до Какумацина. Лишь бы он не напился с горя и не спал мертвым сном.