Тигр на свалке

– Что там у тебя случилось? – спросил он.

– Да вот, какую-то видофонную личную карточку нашел. Убей бог не помню, откуда она у меня. Надо будет потом проверить – чья. Намочил только, испортил, наверное.

– Там должен быть номер пропечатан, если что, наберешь вручную.

– Точно, – улыбнулся я. – Что-то совсем перестал соображать.

– Да ты поешь что-нибудь, – сказал Ночтитлан. – Соображалка и заработает.

Завтрак состоял из жареных яиц с мелкими желтками, кружки ароматно пахнущего кофе, ну и фруктов с овощами. Аппетит полностью отсутствовал и я, не присаживаясь (штаны же еще не высохли), выпил кофе, взял из корзины банан, вытащил из пачки, лежащей на столе, сигарету, вышел на улицу и закурил. Через пять минут появились Алекс, Ночтитлан и Местли. Роди чмокнул на прощанье хозяйскую дочку, я проигнорировал этот ритуал. Включив антигравитатор, П. Алекс поместил рюкзак за спину. Поднял карабин и повесил его за ремень на шею.

– Ну что ж, в путь, – сказал он и сразу направился к тропинке, ведущей за дом наших гостеприимных хозяев, сложенной из каменных плит и идентичной той, по которой мы пришли вчера ночью. Я тут же отбросил окурок и, стремясь нагнать, заспешил вслед за ним. В хвост нам пристроился и запыхтел Ночтитлан, держа в руке двуствольное ружье. По поляне передвигались медленно, чтобы не давить располагавшихся под ногами бабочек. Местли осталась стоять на крыльце и когда я обернулся, помахала рукой на прощанье. Лизи бежала впереди всех, время от времени останавливалась и огладывалась, дожидаясь нас. Углубившись в лесную чащу, мы шли по этой тропинке, ну, наверное, минут тридцать, пока не уперлись в решетчатую ограду, разбегающуюся влево и вправо и скрывающуюся в листве кустарника, растущего повсюду с этой стороны забора. Ночтитлан прошел вперед и отпер калитку. За оградой оказалась неширокая площадка без кустарника и деревьев, далее – обрыв, который с правой стороны заканчивался отвесной горной стеной, слева же виднелся, на метр выступая с обрыва, все тот же забор. Мы ступили на канатный мост и, держась за веревки, осторожно шагая по доскам, направились на другой берег. Внизу резвилась и шумно бурлила горная река. Перебравшись через узкое место ущелья, мы двинулись по каменистой насыпи вверх и, дойдя до сплошного, почти вертикального горного склона, повернули направо. Далее едва видная дорожка сужалась, постепенно превращаясь в уступ. С одной стороны глубоко внизу текла все та же речка, с другой возвышалась отвесная каменная стена. От одного взгляда вниз кружилась голова. Тут Ночтитлан пожал нам руки и, пожелав доброго пути, то бишь попрощавшись, повернул назад. Мы двинулись дальше, и прошло еще не менее часа, пока мы обогнули гору и вошли в лес, который полого спускался вниз. После Роди вывел нас на уступ, выпирающий, будто трамплин, из горного склона, снял с шеи бинокль и протянул его мне. Я уже видел, что под горой начинается эта самая пресловутая свалка, но, припав к окулярам, узрел всю масштабность этого места. Сплошной зеленый ковер деревьев резко обрывался внизу под горой и далее, всю практически ровную местность впереди, до самого горизонта, занимали горы металлических отходов: электрокаров и бензиновых автомобилей, покореженных автолетов и огромных летающих автобусов. Торчали остовы и корпуса самолетов и вертолетов. Грузные танки и другая военная техника, видимо устаревшая и списанная по ненужности. Здесь были и водные катера, и небольшие корабли. Справа, у самого горизонта, возвышалось что-то слишком массивное и я, настроив резкость бинокля, увидел, что это ни что иное, как авианосец. Уж поверьте мне, ни знаю как его сюда дотащили, но это был настоящий древний авианосец. На покрытом ржавчиной борту выцветшими красками было написано "ILLINOIS". Весь этот ненужный цивилизации хлам был собран здесь в таком невероятном количестве, что пустых от металлического старья мест практически не наблюдалось. Наверное когда-то эту обширную территорию занимал аэродром. Вдалеке виднелись белые с красными полосами локаторные станции. Похоже, это была военная взлетная площадка, возможно даже, что здесь когда-то садились отработавшие свою программу в космосе шаттлы. Вдалеке маячили какие-то строения, как высотные, так и не очень. Справа и слева вырисовывались темные силуэты горных хребтов, как бы ограждающих свалку.

– Ух ты! – только и смог вымолвить я.

– И это не предел, – произнесла Элизабет.

П. Алекс присел на плоский валун, отстегнул от ремня фляжку и отпил. Потом достал трубку и закурил.

– Чего мы ждем? – спросил я.

Роди посмотрел на часы и ответил:

– Сейчас будет сброс. Мусорщики почти каждое утро прилетают сюда. Иногда мне кажется, что тут собирают рухлядь со всего мира. Чего тут только нет, от пустых консервных банок, до кораблей. До сих пор не понимаю, зачем тот авианосец притащили сюда целиком. Обычно огромные металлические вещи режут на части, а уж потом сбрасывают.

– А зачем нужно скапливать весь этот хлам в одном месте? – спросил я.

– Программа была разработана, собирались отправить массу металла на Марс. Там у нас что? Только военные подземные казармы и небольшие шахты, в которых работают заключенные. Правда, есть еще туристическая база. Для огромной планеты маловато. А тут, видимо, задумывали благоустраивать планету, ресурсы какие-то добывать. Решили таскать отслужившее железо прямо отсюда на красную планету. Строить что-то хотели, какие-то наземные комплексы, предприятия. Наверняка просчитали, что если взяться собирать металл по крупицам на Марсе, то придется потратить много времени и средств. Выгоднее для начала с Земли возить. Говорят, что сюда свозят отходы только те, что достаются бесплатно, списанная техника, металлолом. Ну, чтобы снизить себестоимость строительства на Марсе, затраты только на перевозку. Проект задумывался масштабный, читал я об этом в какой-то газете, а также о том, что потом это бы дало гигантские ресурсы с красной планеты. Ну, мол, есть, что там добывать для нужд Земли. Но, похоже, вся эта задумка провалилась, так как свалке уже пошел тридцатый год. Металл по-прежнему таскают потихоньку, но строительство перерабатывающего этот металлолом комплекса, которое начинали тут, на свалке, через пару месяцев просто заглохло. Ну а после, – Алекс пожал плечами. – Это место облюбовали всякие искусственные твари. Теперь сюда вообще никто не суется. Такие вот дела.

Вскоре, шумно пыхтя, появился летающий цилиндр. Мусорщиком оказался массивный воздушный корабль метров этак тридцать в длину, а то и больше, и примерно пятнадцать в диаметре, похожий на металлический цилиндр. Он промчался на большой скорости высоко над нашими головами и устремился в глубину свалки. Завис на высоте пятиэтажного дома от поверхности. И тут его створки, занимающие всю нижнюю часть корабля, начали медленно раскрываться. Вниз хлынул поток железного старья. Громыхающий звук донесся до нас и отдался многократным эхом от гор.

– Ну вот, теперь можно и продолжить наш поход. – П. Алекс поднялся на ноги. – Кто мог дать гарантию, что этот хлам не посыпался бы нам на головы?

Мы стали осторожно спускаться по склону. Роди выставлял свою трость вперед, чтобы не соскользнуть на крутых участках. Элизабет один раз съехала на заднице, проскулив и выругавшись от неудовольствия. Я и сам от неожиданности кувыркнулся, ступив случайно на сплошной ковер из каких-то мелких шишек. Чтобы не упасть лицом вниз, я выставил вперед плечо и, словно каскадер, сделал пару кульбитов, вновь встав на ноги. Неплохо получилось.

Около часа нам потребовалось на то, чтобы преодолеть горный склон, и, наконец, мы вышли на более-менее ровное место. Впереди сквозь деревья просвечивали металлические остовы наваленных в кучу, а также собранных кем-то этажеркой старинных автомобилей всех мастей, и еще множество разного жестяного хлама. Видимо, когда-то тут трудились люди и техника, разбирая хлам по кучам. Зачем, непонятно.

– Как мы найдем на такой большой территории тигра? – спросил я.