Страница 2 из 34
— У нас совершенно нет наличных? Фирма всегда имела резервный капитал.
— Мы собрали все, что было возможно. Во все отделения разосланы были распоряжения немедленно получить деньги со всех наших покупателей и прислать сюда. Поступило только семнадцать тысяч фунтов. Это составляет дефицит в сто тысяч фунтов по текущему счету и восемьдесят тысяч по векселям.
— И если эти деньги не будут внесены?
Управляющий поднялся — самообладание покинуло его.
— Извините, сэр. Я позвоню Чолмеру.
— Подождите минутку. Мы по-прежнему связаны с отделением южного Банка?
— Да, сэр!
— Как зовут заведующего банком?
— Мистер Поултон, сэр. Он очень расположен к нам, но вынужден действовать по указанию своих шефов.
Гарвей встал и надел шляпу.
— Я пойду поговорю с ним.
Мистер Поултон с удовольствием принял единственного оставшегося в живых владельца фирмы, бывшего, кроме того, замечательной личностью. Гарвей Гаррард был знаменитым чемпионом поло, гольфа и крокета и занимал в Лондоне и на Ривьере очень высокое общественное положение. Благодаря своей прекрасно сшитой одежде, загоревшему лицу и изысканным манерам он производил впечатление какого-то экзотического существа в этой грязной маленькой комнате, где мистер Поултон обычно принимал своих клиентов.
— Рад видеть вас, мистер Гаррард. Я опасаюсь, что ход дел вашей фирмы требует серьезнейшего внимания. Мистер Эрмитейдж был умный человек, но оптимист. Он нуждался в ограничивающем влиянии. Жаль, что вы стояли в стороне от дела и ни во что не вмешивались.
— Мистер Поултон, думаю, не имеет смысла ходить вокруг да около. Я ровно ничего не смыслю в делах.
— При данных обстоятельствах это большое несчастье.
— Требование немедленно вернуться в Лондон поразило меня, по я сейчас же приехал. Сегодня утром посетил наш торговый дом и должен сознаться, совершенно не понимаю положения дел. Греторекс говорит, что вы предлагаете немедленно уплатить значительную сумму наличными или цепными бумагами, чтобы покрыть наши обязательства.
— К сожалению, это правда.
— Мне кажется немного несправедливым требование уплатить такую сумму в течение сорока восьми часов.
— Но, сэр, помните — или, может быть, не знаете об этом,— мы обсуждали этот вопрос по меньшей мере раз шесть за последние полгода с покойным мистером Эрмитейджем. Я ему неоднократно заявлял, что директора банка настаивают на сокращении открытого счета. Он каждый раз обещал принять меры, но вместо этого счет все возрастал. Сегодня приходит ваш кассир с чеками, которые, если их примем, увеличат открытый счет на восемьдесят тысяч фунтов. Я очень сожалею, что мистер Эрмитейдж скрыл от вас истинное положение дел.
— Безнадежное положение, по-видимому.
— Очень прискорбное. Скажу яснее: вам необходимо внести восемьдесят тысяч наличными или ценными бумагами и, кроме того, сто тысяч для покрытия открытого счета. На этом настаивает дирекция банка.
— Не поговорить ли мне с директорами?
— Пожалуй, если хотите, но уверяю, только даром потратите время. Я передаю вам их категорическое требование.
— Итак, если я вас правильно понял, дирекция дает мне сорок восемь часов, чтобы достать для покрытия сто восемьдесят тысяч наличными или в ценных бумагах.
— К сожалению, это так, мистер Гаррард. Разумеется, если внесете восемьдесят тысяч наличными, ваши чеки будут покрыты, но напоминаю еще раз, ваш открытый счет немедленно должен быть сокращен.
Гарвей Гаррард встал. Выражение гадливости, появившееся на лице, когда он подъезжал к торговому дому, который всю его жизнь нес для него золотые яйца, давно уже исчезло. Возле губ залегла решительная складка, и серые глаза сверкали, как сталь.
— Уверен, что удастся все привести в порядок,— холодно сказал он.— Конечно, я предпочел бы иметь в своем распоряжении немного больше времени.
— Вы не можете ни в чем упрекать нас. Я не знаю, каким образом покойный компаньон рассчитывал покрыть долги, но отлично знал, что банк не представит новых кредитов. К счастью, вы вовремя вернулись, мистер Гаррард, и, надо надеяться, займетесь делами фирмы, которая всегда была нашей гордостью.
— Вы очень любезны. Будьте уверены, что мы выкупим векселя. Что же касается открытого счета, поговорю об этом с дирекцией.
2
Мильдред Гаррард лежала в шезлонге в комнате, которую называла своим будуаром. Когда Гарвей вошел, бросила книжку и приподнялась.
— Где ты пропадал весь день, Гарвей?
— Я был в Бермондси.
— В Бермондси? — недоверчиво спросила она.— И ты совершенно забыл, что мы условились обедать у Ранеля?
— Прошу извинения, но это действительно так. Я совершенно забыл.
Она нахмурилась. Хотя она, несмотря на свои тридцать пять лет, была очень красивой женщиной, злое выражение лица не шло ей.
— Что же ты там делал весь день? И где обедал?
— Я и не обедал вовсе. Был так занят, что забыл поесть.
Она, зевнув, встала и плотнее закуталась в халат.
— Иногда ты бываешь очень ненадежным человеком, Гарвей. Может быть, ты забыл принести мне денег?
— Ну, конечно, забыл.
— Как это похоже на тебя,— сказала она сердито.— Я полагаю, ты и не подумал, чтобы велеть Греторексу выдать денег на ведение хозяйства.
— Да. Я был очень занят.
— Занят! — насмешливо повторила она.— Чем мог ты быть там занят? Ведь ничего не смыслишь в делах.
— К сожалению. Да и дела идут не особенно хорошо.
Она позвонила.
— Выпьем коктейль, прежде чем переодеться. Боюсь, мы должны будем обедать в ресторане. Франсуа только что приехал и очень недоволен кухней. Он отказался готовить сегодня вечером. Я заказала по телефону столик у Ритца.
— Как хочешь, но если Франсуа здесь не нравится, пусть едет обратно во Францию. Кухня на Керзон-стрит навряд ли отвечает его требованиям.
— Не говори глупостей. Если отошлем Франсуа, нам придется совершенно отказаться от приемов. Он самая крупная приманка. Сегодня утром я встретила в парке герцогиню. Она сказала, что, если тотчас же по приезде Франсуа не приглашу ее к обеду, она со мной поссорится. Все эти люди очень любят его, Гарвей.
— Вероятно, им в ближайшем времени представится случай переманить его к себе.
— Никогда. Если нам придется экономить, мы сэкономим на чем-нибудь другом.
Мильдред отдала приказание явившейся на звонок горничной и, зевая, остановилась перед зеркалом. Она заметила тени у себя под глазами и с недовольным видом осматривала свое лицо.
— Как глупо было возвращаться так рано в Лондон! Не знаю, вина ли это освещения или зеркала, но здесь обычно выглядишь так же скверно, как чувствуешь себя. Завтра мне необходимо сходить к мадам Арлен. Я надеюсь, Гарвей, ты больше не ступишь ногой в этот отвратительный торговый дом. Он портит тебе настроение.
Он встал, слегка пожав плечами. Время для откровенного разговора еще не наступило. Анетта принесла коктейли. Гарвей взял печенье и только теперь почувствовал голод.
— Где твои жемчуга, Мильдред? — внезапно спросил он.
Она взглянула на пего с удивлением.
— В сейфе, конечно, вместе с остальными драгоценностями.
— Покажи мне их.
Она сняла с браслета ключ и открыла вделанную в стену дверь. Вынув из шкафа сафьяновый футляр, протянула ему. Он взял жемчуг и внимательно осмотрел.
— Я полагаю, он все еще стоит тех денег, которые заплатил за него.
Она равнодушно кивнула.
— Если б подделки не были так модны, это ожерелье стоило бы, вероятно, еще больше.
— Двадцать восемь тысяч фунтов.
— Они очень красивы, за исключением двух жемчужин, которые я давно уже собиралась переменить. Если хочешь сделать подарок, это очень кстати. Еще сегодня утром мне сказали у Картье, что из этого жемчуга можно за очень умеренную цену сделать замечательное украшение. Их агент прислал им недавно из Цейлона изумительные камни.
— В данную минуту не вижу никакой возможности делать тебе подарки. Напротив…