Девочка на холме

Еще ни разу мне не удавалось предсказать слова или поступки этой странной девушки, но она, казалось, знала обо мне все.

И вот теперь она внезапно поднялась со скамьи и встала ко мне лицом, внимательно заглядывая мне в глаза. Безумно хотелось отвести взгляд в сторону, но я не могла себе этого позволить.

— Мой брат опасен, Джинни. — Впервые за долгое время Лесли назвала меня по имени. Как и Тед, она старалась лишний раз не произносить его вслух, будто боялась, что кто-то еще — чужой — может услышать. — Он кажется тебе тем, кому ты можешь доверить все свои тайны, но это не так. Он сожрет тебя с потрохами, когда ты повернешься к нему спиной, подруга, — прошипела она, а затем, закатив глаза, отступила.

У меня было ощущение, будто она кричала: ее слова потом еще долгое время эхом отдавались у меня в голове. Но, оглянувшись, я поняла, что наш разговор не привлек особого внимания. На мгновение я встретилась глазами с каким-то побритым налысо парнем, но это могло значить совсем не то, что я подумала.

Слова Лесли показались мне бредом. Я уже тысячу ловила себя на мысли, что Тед может оказаться совсем не тем, за кого себя выдает, но каждый раз я приходила к выводу, что это страхи и сомнения были напрасными. Забывала ли я об эльфе с полным ртом острых как у акулы зубов? Нет, я помнила каждую минуту, хотя воспоминания и внушали мне страх. Но было что-то такое, что заставляло меня отбросить все предрассудки. Впервые в жизни мне захотелось самой принять решение.

Не успела я опомниться, как Лесли уже снова забралась с ногами обратно на скамейку, вытащила из тряпичной сумки красное наливное яблоко и тут же вгрызлась в него зубами. Она выглядела так же невозмутимо, как и несколько минут назад. Если бы не бешено колотящееся в груди сердце, я бы и вовсе подумала, что ничего и не произошло. В очередной раз я бы просто списала все на разбушевавшуюся фантазию.

Хотя нужно было смотреть правде в глаза: я действительно думала о том, что Тед пригласит меня. Конечно, я не собиралась соглашаться. Чисто теоретически.

Тихий хруст вечно что-то жующей Лесли, тем не менее, немного успокаивал нервы. Я села на противоположный край скамейки и сквозь пластиковые прозрачные окна временной беседки пыталась разглядеть, что тем временем творилось за окном. Погода в Мак-Марри действительно отличалась своей неоднозначностью, и я уже не раз успела в этом убедиться. Томно наливающийся на небе румянец предвещал очередной слякотный день с беспробудным ливнем, который, вероятно, кончится только к ночи. Из-за постоянных дождей днем теперь было почти так же темно, как и ночью, но, в отличие от Мельбурна — города-мегаполиса — здесь практически не было фонарей на улицах, за исключением улицы Магнолий, но и те зажигались только по праздникам. В Мак-Марри же часам к десяти вечера уже было темно настолько, что не решались из своих теплых норок выбираться даже местные маньяки. Что и говорить, но городок был относительно спокойный для жизни, если, конечно, не вмешиваться в потусторонние аспекты этого маленького мирка.

Слова Лесли тревожили меня. На какой-то момент я даже подумала, что уж лучше бы пошла на физкультуру. Тренер Харви, бедняга, наверное, так и не запомнил, как меня зовут.

Мне так хотелось поговорить с ней откровенно, но что-то мешало. Между мной и Лесли был какой-то невидимый барьер, похожий на стену, которая возникла тогда в моем сне, когда я стала свидетельницей битвы между черными и белыми эльфами.

Обернувшись, я увидела, что Лесли слушает музыку через наушники, и решила выйти из павильона, прихватив с собой сумку. Мне нужно было убраться подальше от этого места, где было слишком много народу, и единственным местом, куда я могла пойти, был спортивный стадион. Занятия физкультурой из-за похолодания проводились в зале, поэтому я могла быть уверенной, что буду там совершенно одна, наедине с самой собой. Я забралась по широким позвякивающим под моими ногами ступенькам почти на самый верхний уровень и, постелив под себя куртку, уселась на одном из последних рядов старого стадиона. Беспокоило лишь затянутое тучами небо и то только потому, что у меня не было зонта. Достав из сумки фотоаппарат, я сделала несколько кадров одинокой площадки, трибун напротив, а затем напоследок щелкнула серое небо. Все равно света было мало, и я сомневалась, что фотографии выйдут хорошими.

Думая, как бы мне лучше выстроить кадр, я навела объектив на арочный проход под комментаторской будкой и чуть не выронила от удивления фотоаппарат. Там, внизу, в одной черной футболке и джинсах стоял, скрестив руки на груди, Тед и смотрел прямо на меня. Я уже должна была перестать удивляться тому, с какой поразительной точностью он каждый раз находил меня в самых неожиданных местах. Отсюда мне было плохо видно, но, кажется, он ухмылялся. Впрочем, у него всегда было такое дразнящее выражение лица, точно говорившее окружающим о том, что он знает то, чего не знают остальные.

Сначала я подумала, что он подойдет ко мне — иначе бы зачем вообще он приходил на стадион? Но, как выяснилось, я ошиблась, решив, что он смотрел на меня. На самом деле он меня не замечал, и, поняв это, я затаила дыхание и всем телом вжалась в жесткое металлическое сиденье, надеясь, что он не обратит на меня внимание. Моя логика была предельно простой: если он пришел сюда не для того, чтобы поговорить со мной, у него была другая цель, и я собиралась выяснить ее.

Тед сделал несколько аккуратных шагов в сторону по хрустящему гравию и остановился. Грудь тяжело и медленно вздымалась, а глаза что-то внимательно выискивали на противоположном конце поля.

И оно не заставило себя ждать.

Черное, ссутуленное, с маленькими болотного цвета крылышками, больше похожее на жука создание. Даже в такую серую погоду, когда солнце трусливо пряталось за облаками, его, с позволения сказать, черная глянцевая кожа отсвечивала всеми цветами радуги. Точно я разглядеть не могла, но, кажется, у него были длинные тонкие и прямые, словно щетинки у зубной щетки, усы и плоский клювообразный рот, у которого почему-то нижняя губа была гораздо больше верхней. Существо передвигалось небольшими прыжками, тем не менее, преодолевая огромными длинными ступнями футов по восемь за раз. Оно напоминало чудовищ из самых страшных и изощренных кошмаров, но главное было не это. Оно — не было кошмаром и существовало на самом деле.

Огромные глаза мерцающего желтого цвета уставились на Теда, и я поблагодарила кого-то сверху, что эта мерзость не заметила меня. И только разглядев маленькие заостренные угольного цвета ушки, я узнала это создание. Вот он какой черный эльф вне поля битвы — такой, каким он и должен быть: омерзительный, склизкий, двигающийся так, как будто пресмыкается. Неужели, подобные твари вообще заслуживают право существовать и осквернять своим присутствием любой из миров?

Черная тень передвигалась чуть бочком, и создавалось впечатление, будто у него было что-то сломано или неправильно функционировало. Что именно — установить было практически невозможно из-за того, что тварь вообще казалась одним большим непонятным сгустком из чего-то клейкого и блестящего.

К горлу подступала тошнота, и мысленно я отметила, что хорошо, что в моем сне я не успела как следует рассмотреть этих омерзительных созданий.

Но Тед смотрел на тень без малейшего следа отвращения — его, напротив, ситуация, кажется, забавляла. Что он смог найти там забавного, я ума не могла приложить.