Страница 4 из 62
— Ну что, сиротинушка? — ласково спросила бабушка, — покушал? Спи, не бойся, никто тебя здесь не обидит. Давай-ка налью тебе молочка. Хочешь молочка?
Котенок молча таращился на бабушку. Она сняла с плиты кастрюльку с молоком и аккуратно наполнила им блюдечко Филиппа.
— Ну спи давай, спокойной ночи! И не мяукай так жалобно, дай уж поспать!
Свет на кухне потух и дверь снова закрылась. Котенок попил молока и сон на этот раз окончательно поборол его. Филипп сладко уснул, свернувшись калачиком в своей коробке…
*********
Первый месяц проживания котенка на новом месте оказался самым хлопотным, прибавив бабушке и папе несколько новых седых волосков.
Утверждение уборщицы о том, что котик уже приучен к лотку, оказалось мягко говоря неверным.
Филипп писял и какал повсюду, где только можно, категорически отказываясь справлять нужду в старинную пластмассовую ванночку для проявления фотографий, наполненную песком и поставленную в туалете.
— Ах ты, идол ефиопский! — в сердцах ругалась бабушка, подтирая очередную лужицу, появлявшуюся то в коридоре, то в ванной комнате, то за дверью у холодильника, то перед туалетом.
Она хватала "ефиопа" за шкирку и тыкала носом в мокрый пол. "Ефиоп" жалобно пищал, вырывался, а потом, униженный и обиженный, бежал прятаться в какой-нибудь укромный уголок, где долго и старательно умывался.
— Вот сюда, сюда ходи! — увещала бабушка, сажая котенка в ванночку. Тот задумчиво скреб песок и…через пару часов на половике в прихожей вдруг возникало новое мокрое пятно!
Ночами Филипп долго не мог утихомириться. Котик горевал, вспоминая маму-кошку и братиков с сестренками.
— Мяу! Мяу! Мяу! — часами доносилось из кухни.
Коленька мяуканья не слышал. Он спал чистым, глубоким детским сном. В отличие от него мама и папа долго не могли заснуть, ворочаясь и тихо ругаясь. Дней через пять после появления в доме Филиппа папа специально сходил в аптеку и приобрел себе и жене особые восковые затычки для ушей. Однако и они не всегда помогали. Папа и мама уходили на работу хмурые и не выспавшиеся.
— Нда…не было печали, черти накачали… — жаловался папа, почесывая бороду.
— Оставь, Сереж, — отвечала мама, в глубине души все же соглашаясь с мужем. — Зато посмотри на Колю, какой он счастливый!
А Коленька и вправду был так счастлив!
— Филька! Фиилька! — кричал он с порога, вернувшись домой из детсадика. — Филька! Я пришел!
И, на удивленье старшим, очень скоро оказалось, что, заслышав голос Коленьки, котенок бросает все свои дела и радостно мчится в коридор встречать своего маленького хозяина!
Заброшены в сторону были и плюшевые медведь с жирафом, и машинки, и конструктор, и пистолетики. Целыми вечерами Коленька теперь играл с котенком, бегая с ним по квартире и смеясь.
Бабушка дала внучку поясок от своего старого халата, а папа привязал к нему бантик из газеты.
Котенку жуть как нравилась эта игра — прыгать и скакать вслед за Коленькой, бросаясь на бумажную "мышку"!
Когда мальчика не было дома, бабушка привязывала поясок к двери кухни и Филипп часами развлекался, гоняя бантик лапками, кусая его и разрывая на клочки. Оп! И нету мышки!
Пару раз Коленька пытался познакомить котенка с плющевой киской. Но киска Филиппу не понравилась и играть с ней он не захотел. Фыркал и уходил лежать на кресле.
Как-то котенок толкнул неплотно прикрытую дверь в дедушкину комнату и осторожно пролез внутрь. Пахло здесь по-особому, не как в остальной части квартиры. Запах казался неживым, тяжелым, тревожным. Филипп почувствовал, как по его тельцу пробегает дрожь.
Дедушка лежал на кровати и слушал радио. Рядом сидела в кресле бабушка и вязала Коленьке носки на зиму.
Заслышав скрип двери, дедушка с трудом повернул голову, заметил котенка и долго с удивлением смотрел на него. Также удивленно разглядывал дедушку Филипп.
— Мать! — слабым голосом позвал дедушка. — Смотри, какой черный! Кто это?
Память все чаще и чаще изменяла дедушке и порой он забывал совсем элементарные вещи.
— Так это ж Филька, Филипп, — терпеливо ответила бабушка. Котеночек, которого взяли Коленьке. Он иностранец, вроде с каких-то английских островных колоний, потому и черный. Особая порода.
— Хм, — вздохнул дедушка, задумался и вдруг подмигнул котенку. — Ну, чего стоишь? Проходи!
Филипп почему-то испугался. Неловко повернувшись, он выскочил из комнаты и драпанул к себе на кухню. Больше в комнате у дедушки он старался непоявляться. Что-то останавливало котенка у самой двери, некая незримая черта, которую он боялся переступить…
*********
…В середине ноября повалил снег. В квартире пустили батареи.
К тому времени котенок уже немного подрос и выучился запрыгивать на стул, а оттуда на подоконник.
Сидя у окна, Филипп часами мог наблюдать за снежинками. Но сколько ни пытался котенок поймать хотя бы одну из них, ничего не выходило — лапки тщетно били по стеклу — странной и непонятной преграде в другой мир, такой интересный и недоступный…
Очень скоро бабушка начала замечать странности, происходящие с котенком. Филипп вытянулся, лапы его стали длинными и стройными. Передвигался он теперь легко, грациозно, иногда манерно, как… балерина. И в движениях его теперь проскальзывала неуловимая…женственность!
"Черт, — похолодела от догадки бабушка. — А ведь это же…".
Надев очки, она торопливо поднялась со стула и подошла к котенку, сидевшему на окне. Осторожно уложив его на подоконник, бабушка раздвинула Филиппу задние лапы. Котенок непонимающе уставился на бабушку.
— Кошка! Кошка, твою мать! — бабушка никогда не ругалась, но тут уж не могла себя сдержать. — Ну Сережка! Ну даешь! Кого ж ты нам принес, физик ты наш малахольный, Достоевский с бюстиком? Тьфу!
Бабушка выпустила из рук изумленного Филиппа и достала из шкафа пузырек с какими-то каплями. В комнате резко запахло чем-то пряным.
Вечером разразился скандал.
В последнее время папа и мама возвращались домой поздно. Работа по открытию нового элемента таблицы Менделеева настолько продвинулась, что о домашних делах родители почти и не думали. Доходило до того, что иногда прямо во время ужина папа, осененный интересной идеей, вскакивал из-за стола и бежал к компьютеру. Впрочем, следует отметить, что поведение папы не являлось чем-то исключительным — десятки и сотни физиков в городке вели себя также. Недаром в местном Институте делалось столько открытий, заслуженно принесших ему мировую известность и славу…
Услышав о том, что Филипп как бы вообще не Филипп, родители так и сели в прихожей на тумбочку, а папа ошарашенно схватился за бороду.
— Куда ты смотрел, Сергей, когда его брал, а? — в сердцах выговаривала зятю бабушка.
— Елена Власьевна! Ведь мне сказали, что это котенок! — пытался защищаться папа и разводил руками.
— А ты и поверил сразу! — стыдила бабушка. — Принес кота в мешке! И что нам теперь делать? Она же скоро подрастет!