Страница 3 из 62
И вот как-то кошка улизнула из дома и не возвращалась три дня. И что оказалось впоследствие? Беременная!
Родила два месяца назад шесть котят, но папа видно попался простой, подзаборный русский котяра, поэтому все котята "попорчены" — не чисто черные, а с белыми и серыми пятнами то тут, то там. Ясно, что ни одного котенка из этого помета не продать, поэтому женщина отдает их теперь бесплатно. Остался один котенок, по ее словам, черный-черный, лишь на груди, ближе к шее, большое белое пятно, как жабо.
Елена Власьевна! Может возьмем, а?
Бабушка молча налила папе тарелку супа и, отставив половник, села на стул.
— Что-то я не слыхала о такой породе — с острова Мэн… Может дикие какие? Злые? Да ты садись, Сергей, ешь, а то остынет, тебе ж еще на работу бежать…
Папа сел и с аппетитом принялся есть суп.
— Она говорит, что раньше эти кошки были дикими. Бегали по острову, ловили рыбу. Но потом люди сделали их домашними, облагородили и теперь это совсем нормальные животные. Отличаются от других кошек тем, что у них длинные хвосты. Шерсть короткая, блестящая, сами они очень грациозны…
— А что едят? — заинтересовалась бабушка. — Если "вискасы", то никакими "вискасами" я кормить его не собираюсь. Все коты, что у нас жили, ели то же, что и мы. Ну разве что рыбу мы им покупали еще, варили, супчик делали…Сколько, говоришь, котенку? Два месяца? Это хорошо, значит к "вискасам" еще не приучен…
— Да вы не беспокойтесь, Елена Власьевна! — убеждал бабушку Сергей. — Я думаю, надо брать. Где и сколько мы будем еще искать русского пушистого кота?
Бабушка поджала губы и задумалась.
— Ох, и доверчивый же ты, Сергей! Что тебе ни скажут, все принимаешь за правду!
Тут бабушка была полностью права. Папа и в самом деле был немного не от мира сего, кабинетным ученым, жутко доверчивым и честным человеком, и из-за этого с ним постоянно случались неприятности. Папиным идеалом был Достоевский, чей бюстик стоял у него на полке. В тяжелые минуты папа часто садился напротив бюстика и беседовал с ним: "Ну что, Федор Михайлович? Видишь, как оно вышло? А ведь и тебе в жизни пришлось нелегко, знаю. Так что будем и дальше бороться, да…".
— А Катя согласна? — решилась наконец бабушка.
— Согласна, Елена Власьевна! Только вашего мнения и ждем!
— Ну ладно, — махнула рукой бабушка. — Пусть будет кот с острова Мэн…
Вечером она привела из детсада Коленьку. Тот по привычке оббежал квартиру и спросил:
— Бабушка! Так где же котик? Будет ли у меня котеночек? — и губки у него опять затряслись в готовности заплакать.
И тут бабушка посмотрела на Коленьку вдруг помолодевшим взглядом и задорно ответила:
— Будет, Коленька! Сейчас папа с мамой привезут тебе котика!
И в этот миг зазвенел дверной звонок.
— Урааааааа! — завопил мальчик и ринулся к двери. Бабушка открыла ее и в квартиру вошли радостные и мокрые мама с папой. И в руках у мамы был пакет, из которого выглядывала испуганная черная головка с длинными белыми усиками!!!
Счастью Коленьки не было границ. Пакет занесли в комнату, осторожно положили на пол и из него стремительно вырвался маленький черный котенок! Крутнув головкой, он бросился к черному маминому пианино и попытался заползти за него, но мама ловко перехватила беглеца, прижала к груди и принялась, успокаивая, гладить.
— Коля, не кричи! Ты же его пугаешь, а он такой маленький!
Коленька успокоился и принялся с любовью рассматривать котенка. Тот вначале пытался царапаться, дрыгал тонкими длинными лапками, поджимал хвост, а потом затих и во все глаза уставился на окруживших его людей.
— Нравится? — спросил папа, от волненья щипая себя за бороду.
— Да, папочка! Очень нравится! — восхитился Коленька. — Прямо трубочист! Измазался сажей и брыкается!
— А ты придумал ему имя? — в свою очередь поинтересовалась мама. — Как мы его назовем?
Коленька смутился.
— Не знаю!
— Барсик? Степка? Мурз? Тимофей? — наперебой стали предлагать бабушка и родители.
Но Коле ни одно из перечисленных имен не понравилось.
И тут он вдруг протянул ручку в сторону телевизора, по которому шла какая-то музыкальная программа и завопил:
— Хфилипп! Хфилипп!
Все повернулись к телевизору и прыснули, еле сдерживая хохот.
По сцене бегал и прыгал с микрофоном известный российский певец. Его показывали по телевизору почти каждый день во множестве передач, поэтому все в стране от мала до велика знали, кто такой Филипп.
— Мама, смотри какой он черненький и как дрыгает ручками и ножками! — восхищенно кричал Коленька. — Прямо как наш котик! Хфилипп! Пусть будет Хфилипп!
Тут папа не выдержал и загоготал во весь голос. Но тут же остановился и строго поправил Коленьку:
— Не Хфилипп, а Филипп!
— А я что говорю, папа? — удивился мальчик. — Хфилипп!
Папа нахмурился и хотел что-то сказать, но встретил предостерегающий взгляд мамы и сдержался.
— Сереж! Ведь это ребенок! Он же маленький!
На том и порешили. Котенок получил официальное имя "Филипп", а сокращенно его решили звать просто — Филькой.
Глава четвертая
Филипп, да не совсем…
Как и предлагала бабушка, Филиппа поселили на кухне у батареи. В коробку из-под маминых сапог положили старую шерстяную кофту, толстую и пушистую. В уголок у коробки поставили мисочку и блюдечко. Папа по-быстрому сбегал в магазин на соседней улице и принес новоселу целый пакет мороженой рыбы. Пару рыбин тут же сварили и, очистив от костей, выложили несколько кусочков в мисочку, полив ароматным, на корешках, бульоном.
Вначале котенок категорически отказывался есть. Он вылез из коробки и забился под батарею, просидев там до позднего вечера. Лишь изредка из укрытия высовывалась маленькая черная мордочка животного и бдительные желтые глазки оглядывали кухню.
Бабушка делала вид, что ничего не замечает. Она варила на завтра суп и кипятила молоко. Коленька много раз забегал на кухню и спрашивал:
— Ну что, бабушка? Вылез?
— Ох, миленький, если б ты знал, как ему сейчас страшно! — отвечала бабушка. — Пусть пока сидит под батареей и привыкает. Когда проголодается, обязательно вылезет!
Бабушка оказалась права. Часов в одиннадцать ночи послышалось шуршанье, котенок выбрался из своего убежища и подошел к мисочке. Супчик давно уже остыл. Филипп осторожно обнюхал его и принялся лакать. Выпив бульон, котик с остервенением набросился на мясо и вмиг его слопал. Умывшись, он принялся осматривать свое новое обиталище, жадно принюхиваясь к запахам вокруг. Свозь стекла двери на кухню проникал неяркий желтый свет — родители решили не гасить в эту ночь лампочку в коридоре, чтобы котенок не пугался темноты.
Обследовав кухню, Филипп вернулся к коробке, залез внутрь и долго, шурша, устраивался. Через несколько минут он уже спал.
Первый его сон на новом месте оказался коротким. Где-то через час Филипп проснулся и жалобно замяукал. Спустя несколько минут, покряхтывая, на кухню зашла бабушка и включила свет. Котенок зажмурился и умолк.