Страница 10 из 62
Кошка осторожно запрыгнула на ящик, внимательно ступила на перила и протянула к веточке правую лапу. Черт! Немного не достает.
Повозившись, вытянулась вперед, еще немного, еще самую малость…
Жук ничего не замечал, продолжая ужинать.
И еще немного…
Тут что-то черное, стремительное, пронеслось по воздуху прямо над головой кошки. Птица!
Ай!
Филька дернулась, испугавшись, лапы ее соскользнули с мокрых после дождя перил балкона и…
ААААААА!
Кошка начала падать!
Бум! Удар был сильным, все-таки третий этаж это не шутка!
Со страху и от неожиданности Филька обмочилась. Присела, зашипела, отскочила в сторону, ударилась об стену дома и…пришла в себя.
Лапы болели, но вроде ничего не сломалось. Спасло то, что приземлилась Филька на перекопанную клумбу и это смягчило удар.
"А ведь я на улице! Впервые!" — подумала кошка и интерес к окружающему постепенно помог ей забыть о боли.
Филька подняла голову и посмотрела на свой балкон. Как же он высоко!
Дверь в подъезд была закрыта, а двор и улица пусты.
"А не устроить ли мне небольшую экскурсию по окрестностям, а? Все равно в дом я сейчас никак попасть не могу. Зато будет потом что рассказать Кузе!" — мысль эта показалась кошке забавной. Она фыркнула и, не забывая о предосторожностях, двинулась вглубь двора, оглядываясь и принюхиваясь к новым запахам.
Кусты, деревья, земля, лавочки, качели, песочница, мокрые от дождя машины, дорожки, лужи…
Лужа!
Метрах в двадцати от Фильки в луже на повороте дороги стоял голубь и что-то клевал. Дальше за поворотом в каких-то пятидесяти метрах находился вокзал.
"Ну ты сейчас у меня попляшешь, гад! С потрохами сожру! Ты мне за все ответишь!" — решила кошка и, пригнувшись, медленно начала подбираться к ничего не подозревающей птице. Охотничий инстинкт взял верх над разумом и Филька все дальше и дальше уходила от родного подъезда.
Рывок! Цап-цап! Не уйдешь! Но…
Миг спустя, очухавшись, Филька установила, что одиноко сидит посреди лужи, а проклятый голубь, живой и невредимый, нагло взирает на нее с ветки соседнего дерева!
Тьфу!
Кошка помотала головой, вышла из лужи и встряхнулась. Коротная, прямая, обсаженная густыми кустами дорожка вела прямо к ступенькам единственного перрона местного вокзала. Там желтыми огоньками светились окошки московского экспресса.
"Пора домой, — решила Филька. — Ну и денек! Одно расстройство! Нет, ничего я Кузе рассказывать о своих приключениях не буду. Засмеет!"
И тут из-за угла, со стороны их дома, послышались шаги, веселое насвистывание и прямо перед Филькой, чуть не налетев на нее, вдруг появился Женька Болт! Филька в ужасе отскочила.
— Ого? — это кто ж тут такие гуляют? — с издевкой спросил Женька и заорал. — Рич! Рич! Фас ее! Дери!!!
Филька икнула и увидела, как со двора гигантскими прыжками к ней несется доберман-убийца.
Сама не понимая почему, кошка рванула в сторону перрона, а позади ее разносился по улице злобных хохот Болта: " Аха-ха-ха-ха! Фас ее! Дери-и-и-и-и!"
Буквально за секунды Филька взлетела по ступенькам на перрон и помчалась вдоль поезда. Так как станция была конечной, пассажиров пускали только через двери первого и третьего вагонов. До отправления оставалось две-три минуты и на перроне никого, кроме десятка провожающих не было.
"Вот и конец!" — подумала кошка. Доберман ворвался на перрон. Между ним и беглянкой оставалась лишь пара вагонов. Закричала в ужасе какая-то женщина. К ней присоединилась еще одна.
И тут — о чудо!
— А ну стой, тварь! Куда-а-а-а пре-о-ошь на людей? — навстречу собаке откуда ни возьмись выскочил человек в фуражке! Дежурный!
Филька вломилась в тамбур, едва не сбив с ног проводницу. А доберман как раз подлетал к мужчине.
БАХ! БАХ! БАХ!!!
Из ствола пистолета дежурного вырвался столб огня и дыма. Еще один. Еще.
Доберман в ужасе осадил, взвыл и замотал головой, падая на землю. Газ! Это был газовый пистолет!
Филькин спаситель быстро отскочил в сторону, чтобы не попасть под газовое облако.
— Назад! Все назад! — кричал мужчина. Провожающие, которых к счастью было мало, разбегались. К окошкам поезда прилипли удивленные лица пассажиров.
— Минута до отправления! Всем внутрь! Закрывай двери! — заорал дежурный высунувшемуся машинисту. Тот просигналил рукой в знак того, что понял.
— Миш! А кошка-то? Что делать с кошкой? — запричитала проводница.
— Да хуй с ней, Валь! Ты ее все равно сейчас не вытащишь — обдерет. Нехай едет, куда хочет! Выпустишь ее в Дмитрове или в Москве. А если успокоится, можешь завтра привезти ее обратно. Она ж небось бродячая, все нормальные кошки сейчас по домам сидят…
— Лады! Так и сделаю! — кивнула проводница.
Двери захлопнулись. Московский экспресс тронулся, набирая ход.
На перроне Женька Болт ругался с подъехавшими патрульными. В стороне, обосравшийся, скулил доберман.
Ничего не подозревающий Кузя сидел рядом с Никитишной и смотрел телевизор.
Майский жук, которого так и не смогла сцапать Филька, давно уже наелся, отдохнул и летел теперь в сторону набережной — там предстоял вечерний слет-гуденье.
Глава девятая
У бомжей
Ту-тук, ту-тук, ту-тук — мерно стучали колеса.
Вечерний экспресс на Москву, как и всегда в будни, шел почти пустым.
Всего из городка в столицу ежедневно отправлялось штук семь электричек и два быстрых поезда.
Электрички, старые, без туалетов и каких бы то ни было удобств, проходили 120-километровый путь почти за три часа, делая при этом 28 остановок.
Экспресс укладывался в 2 часа, останавливаясь в пути лишь два раза.
Забившись под сиденье у окна, Филька дрожала от ужаса. В вагоне сидело человек десять — пара командированных, студенты, семья с ребенком. Появление беглянки вызвало у пассажиров бесспорный интерес, но увидев, в каком состоянии она находится, кошку тактично оставили в покое. Едет — ну и пусть себе едет, велика важность!
Ту-тук, ту-тук, ту-тук! Километр за километром экспресс удалялся во мрак и неизвестность. Фильке хотелось завыть от безысходности и она сдержала себя лишь в последний момент: "А вдруг выкинут? Прямо через окно?" — испугалась кошка и еще дальше забилась под батарею отопления кресла.
Неприятные запахи лезли со всех сторон. Под креслом было пыльно и очень неудобно, но приходилось терпеть. Прошла проводница, проверила билеты. Заметила Фильку и сочувственно покачала головой — эх, бедняжка!
Ту-тук, ту-тук, ту-тук…
Минут через сорок Филька немного пришла в себя. Никто ее не трогал и не гнал. Любопытство пересилило страх — кошка тихонько вылезла и, запрыгнув на сиденье, принялась глядеть в окно. Мимо с огромной скоростью пролетали леса и перелески Подмосковья, болота, пруды, дачные поселки и дороги. С непривычки закружилась голова и Фильку вытошнило прямо на сиденье. Кошка свалилась на пол и ее стошнило еще раз.
"Умру. От собаки спаслась, но теперь точно умру", — успела подумать Филька и тут ее накрыл разъяренный голос проводницы:
— Да что ж ты вытворяешь-то, паскуда? Кто за тобой будет все это мыть? Уж не я ли? Убирайся вон, тварь черномазая!