Страница 16 из 39
24 августа в бельгийских провинциях готовились отпраздновать день рождения короля Вильгельма I. На этот день намечались особо пышные торжества, тяжелым бременем ложившиеся на население. В Брюсселе по этому поводу была организована выставка, на которой были представлены промышленные товары и произведения искусства. Уже в этот день в некоторых кварталах Брюсселя появились первые признаки волнений. Днем было сформировано несколько отрядов, а вечером в парке были уничтожены сооружения, предназначенные для иллюминации. Власти не прибегли к крайним мерам. Ночь прошла довольно спокойно.
Однако буржуазная оппозиция была настроена весьма решительно: в Брюсселе повсюду появлялись афиши такого содержания: «Понедельник — 23 августа — фейерверк, вторник — 24-го — иллюминация, среда 25-го — революция»[206]. Прибывший в Брюссель король не придал особого значения всеобщему возбуждению и отверг просьбу губернатора Южного Брабанта генерала Биландта о присылке военных подкреплений. Власти ограничились тем, что отменили иллюминацию 24 августа, опасаясь, что дворец и близлежащие здания могут невольно пострадать во время этих торжеств.
На следующий день, 25 августа, в Брюссельском оперном театре шла опера известного французского композитора Ф.Обера «Фенелла», или «Немая из Портичи». Именно с этой оперы, в которой дарование композитора проявилось так ярко и самобытно, началась его слава. Либретто оперы было написано знаменитым французским драматургом Э.Скрибом в соавторстве с Ж.Делавинем. Сюжет оперы взят из истории неаполитанского восстания под предводительством Мазаньелло против испанского владычества в 1647 г. Вот краткое содержание оперы. Население Неаполя изнемогало под бременем налогов и вымогательств со стороны мадридского правительства. Притеснения приняли особенно невыносимый характер, когда к власти пришел Р.П. де Леон (герцог д'Аркос). 7 июля вспыхнуло восстание против налога на фрукты. Восстание возглавил молодой рыбак Томмазо Аньелло (сокращенно — Мазаньелло), убивший одного из испанских чиновников. Примеру Мазаньелло последовали другие. Неаполитанцы с криками «Долой пошлину!» направились к таможням, разрушили их, а затем открыли ворота тюрем. Вице-король бежал из города, и вечером восставший народ провозгласил городским головой Мазаньелло.
В политическом отношении Мазаньелло был неопытным человеком. Кардинал Филомарино и легист Дженовино убедили его согласиться на капитуляцию, лживо заверив в том, что народ получит равные с дворянством политические права и сохранит оружие вплоть до утверждения договора испанским королем, что все налоги, введенные после правления короля Карла V, отменят, а восставшим будет дарована амнистия. Поверив обещаниям, Мазаньелло в сопровождении громадной толпы направился в собор, где д'Аркос поклялся ему соблюдать договор. После этого Мазаньелло заявил, что миссия его окончена, и вернулся в свою рыбацкую хижину. С этого времени у Мазаньелло появились признаки безумия. Вице-король сумел настроить толпу против Мазаньелло, и 16 июля он был зверски убит. На следующий день неаполитанцы, спохватившись, устроили своему бывшему вождю торжественные похороны. Так закончилось восстание жителей Неаполя.
Опера Обера была впервые поставлена 29 февраля 1828 г. на сцене Музыкальной академии в Париже. Многие арии из этой оперы снискали популярность, особенно «Любовь к отечеству святая». После Июльской революции в Париже постановка оперы была запрещена на сцене Брюссельского оперного театра, но 25 августа в честь дня рождения короля голландские власти разрешили ее поставить. Народные сцены из оперы произвели на брюссельских зрителей сильное впечатление: много общего было у бельгийцев с неаполитанцами, поднявшими бунт против ненавистного иноземного ига. Полиция направила в театр шпионов и нескольких переодетых жандармов. Их тотчас же узнали. Зрители, расценив их присутствие как провокацию, освистали их при выходе из театра и преследовали до тех пор, пока те не скрылись.
Было около 10 часов вечера. Пятый акт «Немой из Портичи» подходил к концу. Призыв «К оружию!», произнесенный одним из героев оперы со сцены, тотчас же нашел живой отклик у зрителей, а следом за ними и у тех, кто не смог попасть на спектакль и был за пределами театра. Эти слова прозвучали как сигнал к восстанию.
После спектакля на театральной площади собрались толпы народа. Раздавались возгласы: «Да здравствует свобода! Да здравствует де Поттер!». Затем все двинулись к дому, где находилась редакция газеты «National». В доме ее издателя Либри Баньано[207], бывшего каторжника тулонской тюрьмы, разбили стекла, выломали дверь, уничтожили мебель и книги. Самого редактора в этот момент дома не оказалось, и это спасло его от расправы.
Поначалу войска бездействовали. Власти хотели избежать кровопролития, и войскам был дан приказ стрелять только в крайнем случае. В 3 часа ночи на улице Мадлен появились три отряда жандармов, к утру раздались первые ружейные выстрелы. Это вызвало бурю негодования у восставших бельгийцев. Плохо вооруженные, они двинулись навстречу жандармам и смело сражались с ними. Повстанцы направились к дому министра юстиции Ван Маанена. Ни минуты не колеблясь, восставшие разбили окна и двери, вытащили на площадь Пти-Саблон мебель и бумаги и подожгли все. В этот момент к дому Ван Маанена прибыли два отряда стрелков, руководимые лейтенантом Даммианом. Народ стоял плотным кольцом вокруг объятого пламенем дома. Из толпы вышел бедно одетый человек, вооруженный саблей, ружьем и двумя пистолетами, он остановился перед солдатами и обратился к ним и офицеру с такими словами: «Бросайте оружие, мы не уйдем отсюда, пока этот дом не сгорит дотла». Столько убеждения и силы было в его словах, что стрелки решили ретироваться, даже не пытаясь разогнать толпу.
Как сообщала бельгийская газета «Journal d'Anvers et de la province» от 27 августа, «после домов Либри Баньано и Ван Маанена был полностью опустошен дом директора полиции Книфа… Лавки оружейников повсюду были разграблены, витрины театра разбиты»[208].
Восставшие были вооружены в основном ружьями, взятыми в. лавках оружейников. Они разоружали жандармов, солдат и пожарных, которые просили лишь оставить им топоры, необходимые при тушении пожаров.
Вместе с несколькими членами брюссельского революционного клуба, вдохновлявшегося идеями Луи де Поттера, во главе восставших встал Шави, пылкий патриот, опиравшийся на рабочих-печатников. Директор полиции Книф приказал было задержать Шави, но предпочел вскоре освободить его.
В первые часы революции в Брюсселе среди властей царили растерянность и страх. В 2 часа ночи офицеры Вотье (комендант Королевской площади) и Аберсон (начальник жандармерии) собрались у военного губернатора Южного Брабанта Биландта. Они не получили еще никакого приказа, но сведения о восстании уже докатились до казарм, и войска были вооружены. Гренадеры и стрелки, эскадрон драгун и жандармерия вместе составляли около 2 тыс. человек. Они разделились на три крупных отряда и патрулировали по городу, усиленно охраняя городскую ратушу. В письме Голицына Ливену имеются некоторые новые детали в описании первого дня восстания. К утру войска открыли огонь по мятежникам, которые пытались проникнуть в королевский дворец и дворец принца Оранского, завладеть банком и взять с бою тюрьму. Около 20 человек были убиты и несколько ранены. Это охладило пыл восставших. Голицын писал: «Страх охватил большую часть жителей Брюсселя и иностранцев, которые спешно покидали город и находили убежище в провинциях; все лавки были закрыты, не было хлеба и другой провизии, которую крестьяне предместий привозили в город»[209]. Подобное описание встречается и в прессе: бельгийской — «Courrier des Pays-Bas», «Journal d'Anvers et de la province», французской — «Journal des debats» и русской — «Московские ведомости».
206
Wasnaire E. Histoire ouvriere et paysa
207
Либри Баньано — знатный флорентиец, граф, распутная молодость которого была хорошо известна его согражданам. Совершив преступление, он был изгнан из Флоренции. Баньано прибыл во Францию, в Лион. И здесь он прославился своим умением подделывать важные бумаги. За это Либри Баньано был сослан на каторгу, причем прежде он получил клеймо, которым палач отметил его плечо (в дополнение к моральному клейму, которое он получил от своих сограждан). После каторги Лион отказал ему в убежище, тогда Либри отправился в путь и после долгих скитаний прибыл в Брюссель, где был обласкан голландским правительством. И такому человеку было поручено издание правительственной газеты!
208
АВПР, ф. Канцелярия МИД, оп. 469, д. 43, л 58.
209
Там же, л. 57.